Маски трёх эпох. Том 1. Проводники

– Развлекаться, издеваясь над нами?!

– Скорее – учиться у нас. Но всё это нам объяснят позже.

Я налила себе чай, предложила термос мужчине, он кивнул, подставил кружку. Я, достав коробку с бисквитами, продолжила:

– Мы оказались у, наверное, самых вменяемых людей этого мира – Георгины Камелии Дзинтарс и Брема Гордона Вертински. Остальные намного хуже. Если брать сюжет книги, то все эти люди – это именно люди, хотя выглядят вот так, – жили… или будут жить перед гибелью человечества. Они – единственные выжившие. Золотая молодёжь, которую знатные родственники заранее отправили в безопасное место. Ну а потом никто из людей не успел сюда добраться. А эти, получается, спаслись, единственные из всего человечества. Они бессмертны, точнее, если они и гибнут, например от несчастного случая, то другие их просто воскрешают. Они не знают болезней, кроме тех, какие сами себе прививают ради развлечения. Они могут менять свой пол и облик как им вздумается, и все те «экспонаты», которых мы видели, создали себя по собственному вкусу. Самое главное – они не понимают добра и зла, потому что ещё до катастрофы их этому не научили, а тут – зло, которое создают для собственного развлечения, не является злом, добро же может существовать только по контрасту с настоящим злом и бедой. Здесь же все болезни, страдания, пытки и смерти – всего лишь приправа в бесконечных развлечениях, а главное и единственное правило: не мешай другим получать удовольствие от жизни и не принуждай никого силой. Впрочем, сомневаюсь, что это правило тут незыблемо, учитывая, что мы только что видели. Хотя они могли посчитать нас кем-то вроде своих клиентов… Ну, крепостных, полурабов – такие тут тоже существуют. У этой золотой молодёжи нет никаких семейных связей. Ещё до катастрофы человечество почти отказалось от семьи, а естественное рождение вообще исчезло, его заменили инкубаторы. Аристократия, разумеется, живёт семейными кланами, но это скорее юридическая норма для передачи имущества и власти, а не традиционное семейное воспитание. Камелия вот выросла в более нормальной семье, и некоторые другие, но в основном… Простите, что говорю так книжно, это нервное. Сейчас важно вот что. Незадолго до гибели человечества во льдах Антарктиды находят артефакты инопланетной цивилизации с Нибиру…

– Какой? – не понял мужчина.

– Нибиру. Это планета-легенда, которой ждут некоторые фанатики. Якобы она раз в несколько тысяч лет приближается к Земле, на ней живут то ли боги, то ли высокоразвитые инопланетяне, которые в древности контактировали с шумерами. Ну вот, нашли в Антарктиде корабль нибируанцев с информацией, как спасти человечество, переселив его в… Там это называется Петля Времени: какое-то другое пространство вроде виртуальной Земли, но материальное, с невероятными возможностями. Ну, там интриги, борьба за власть, в результате человечество спасти не удалось, только вот этих вот сюда сплавили заранее, чтобы не болтали лишнего, и с ними несколько тысяч… крепостных, так сказать, но они вообще только упоминаются. А потом была катастрофа, мир замкнулся на себя. Через сотни лет все главные герои всё так же развлекаются, как привыкли в детстве и молодости. На этом повесть заканчивается, предполагается, что остатки человечества заслужили это вечное блаженство. Но мы оказались здесь через несколько тысяч лет, точно не знаю, через сколько, и, кажется, здесь все от райской жизни всё больше съезжают с катушек. Если опираться на книгу, подобного в Петле Времени не было. Так что нас пригласили работать в дурдоме для буйнопомешанных.

Я невольно усмехнулась и продолжила:

– К счастью, мы – не бесправные игрушки. У нас есть и защита, насколько это возможно, и инструменты, которые позволят нам создавать всё необходимое. Это те самые Кольца, о которых я вас предупреждала – их носят только полноправные жители Петли. Внешне они действуют как волшебные кольца в сказках: повернёшь камень в оправе, загадав желание, и можешь создать всё, что в голову взбредёт. На самом деле это не магия. Кольца являются чем-то вроде системы ввода-вывода информации. Они каким-то образом считывают мысли хозяина, передают их в один из Лорнов – мы проснулись как раз в таком. Лорны по своей сути – хранилище информации, вычислительные центры, система жизнеобеспечения и распределения энергии, вообще основа всего этого мира. Правда, относятся к ним здесь с пренебрежением… как всегда «элита» относится к тем, кто её всем обеспечивает. Я о Кольцах знала и попросила Камелию показать, как ими пользоваться. А потом я ненадолго осталась одна, и… – я слегка запнулась. – Хотела придумать, как удрать, но со мной заговорил главный лорн, что-то вроде управляющей системы сети суперкомпьютеров. Оказалось, что Лорны – не просто аналоги компьютеров, а личности, пусть и не люди, и именно они нас сюда вытянули. Лорн – его называют Шалорн – кое-что объяснил мне и сделал для нас подсветку, по которой мы выбрались из этого безумия.

– Как вы могли говорить с компьютером? – Мужчина опасливо отодвинулся от меня.

– Он создал свой образ в зеркале на стене комнаты, что-то вроде аватара. – Я допила чай. – Дал подробную карту планеты, посоветовал на несколько дней скрыться от всех этих любителей развлечений. И он, насколько понимаю, совсем не ожидал того, что потом произошло.

– Посоветовал?! – Мужчина ненадолго замолк, едва шевеля губами – видать, снова ругался. Потом немного спокойнее спросил: – Может, лучше было сначала всё объяснить, спросить нашего согласия на вот это всё?

– Насколько поняла, у них не было времени. – Я убрала в ящик-столик коробку от бутербродов. – Нас на самом деле используют как марионеток, но сейчас мы ничего не можем сделать, так что возмущаться бессмысленно, нужно подчиняться и искать выход.

– С этим понятно. Но вторая часть вопроса: где мы?

– Я же говорила, что ненадолго оставалась одна и успела сделать то, что придумала ещё когда мы сюда летели, а потом подкорректировала идею. На карте нашла эти валуны – они ближе всего к зданию – и смогла на расстоянии переделать один из них в… ну, во что-то вроде машины, только она летать может. По каким принципам она передвигается, нам знать и не надо, всё равно не поймём, а вот удрать отсюда подальше нужно. Вы умеете водить машину? Я запланировала автопилот, но не знаю, сработает ли он.

– Немного. – Он слегка растерялся. – Но не самолёт.

– Тот велосипед тоже не был самолётом, – усмехнулась я, вспомнив дневную поездку.

– Не напоминайте! – Его передёрнуло. – Впервые такое испытал и очень надеюсь, что больше не потребуется. А здесь какое управление?

– Я постаралась сделать его похожим на такое, как в автомобилях, только руль и как штурвал может двигаться. Но сама водить не умею, поэтому не уверена, что всё правильно. – Я слабо улыбнулась, извиняясь. – На лобовое стекло можно вывести карту, на ней я отметила, где мы можем переночевать. Сейчас всё успокоится, и мы тихонько отсюда удерём.

– Лучше убраться отсюда, когда будут разъезжаться гости. – Говоря это, мужчина разглядывал невнятную панель управления, которую я еле смогла представить и, следовательно, создать, потом обернулся ко мне:

– Можно её как-нибудь доработать?

– Можно, но я не знаю, как, и вам придётся всё объяснять. – Я отвернула рукав, открыв браслет.

– У вас нет Кольца. – Он только сейчас заметил это и удивился нестыковке моих слов и действительности.

– Я переделала его вот в эту вещицу, чтобы оно мне не мешало. Потом, когда уберёмся отсюда, вы сможете изменить своё Кольцо на что-нибудь поудобнее, но пока не стоит рисковать. Объясните, что не так с управлением?

Через некоторое время вместо путаницы датчиков на приборной панели остались лишь спидометр, высотомер и экран, на котором высвечивались наш маршрут, ну и соседние экипажи, если они окажутся в зоне видимости.

Мужчина всё сильнее нервничал и вскоре спросил:

– Как вы думаете, мне безопасно будет на несколько минут выйти отсюда?

– Зачем? – начала было я, потом сообразила и кивнула назад, за кресла: – Там кабинка, и руки можно вымыть.

Он осторожно встал и поспешил в конец нашего «автомобиля», удивлённо и благодарно взглянув на меня. А чего тут необычного? Я тоже живой человек, естественные надобности мне присущи так же, как и всем, и я, ещё когда придумывала это транспортное средство, сделала в нём «уголок задумчивости».

Может показаться, что я такая гениальная – и машину сделала, и еду предусмотрела, и уборную. – Но это совсем не так. Просто я, намаявшись в долгих поездках без элементарных удобств (вспомните наши санитарные зоны, в которых, бывает, поезд по пять часов находится, и у людей в ушах булькать начинает), в первую очередь подумала о туалете, понимая, что нам в «автомобиле» придётся просидеть не один час. Плюс к этому я люблю фантастику и заметила одну забавную особенность. В книгах все шаттлы, катера, авиетки и тому подобный маломерный космический транспорт не имеет туалетов, даже когда по сюжету герои должны находиться там сутками, а то и неделями. В космосе кустиков нет, и куда ходят бедолаги – одному автору известно. Я не хотела повторять книжных ошибок в реальной жизни. Помнится, даже Екатерина Вторая забраковала проект какого-то дворца, потому что архитектор, думая о красоте, не учёл человеческих потребностей, подумав, наверное, что люди будут решать проблемы, как в Европе – отметив все углы и закоулки дворца или прячась за ширмами. Катенька же о своём удобстве не забывала. Так что и мне стоит в этом брать пример с императрицы.

Мужчина вернулся, и теперь уже я пошла опробовать созданное наспех помещение, да и умыться: после бега потное лицо щипало как от кислоты.

Когда вернулась, мой спутник внимательно смотрел на экран с загорающимися на нём точками.

– Гости разъезжаются, так что пора и нам. Куда направимся?

– Вот примерный маршрут. – Я указала на тонкий пунктир. – На запад, вот сюда.

Мужчина осторожно поднял машину над валунами:

– Плавно идёт.

– Кажется, здесь во всех средствах передвижения автоматически встраивается система безопасности.

Я наблюдала, как яркие точки на экране – фантастические экипажи гостей – разлетаются всё дальше. В выбранную мной сторону двигалось машин десять, что хорошо – среди них легко затеряться, особенно в темноте и такому небольшому «автомобилю». Через некоторое время все наши попутчики свернули к югу, мы остались в одиночестве.

– Можно быстрее? – Я следила за спидометром. – Нам нужно отлететь километров на двести. Препятствий впереди быть не должно, тут равнина.

– Попробую. – Мой спутник прибавил скорость. – Первый раз управляю такой машиной.

– Мы сегодня много чего делали в первый раз, – вздохнула я. – Подозреваю, впереди нас ждёт ещё больше таких сюрпризов. Главное, чтобы не особо неприятных.

Мы летели около часа. За это время я успела объяснить спутнику, как пользоваться Кольцом – в этом не было ничего сложного, – и поподробнее рассказать о мире, в котором мы оказались. Нервное напряжение безумного дня уходило, наступала реакция, наваливалась усталость и ощущение невозможности изменить ситуацию, вернуться домой. Это было очень неприятное чувство, но требовалось держаться, иначе можно попасть в ловушку.

Наконец на экране показалась кромка каменистой безжизненной пустыни.

– Всё, пора садиться. Здесь безопасно, можно выспаться.

– Но если что-то случится?.. – Мужчина тоже очень устал, но пытался быть готовым к любой опасности.

– Вряд ли. Сейчас ночь, все аборигены или спят, или отходят после оргии, и им не до нас, а других опасностей, кроме людей, здесь нет. – Я, подавляя зевоту, раскинула своё кресло. – Мы оба уже не выдерживаем. Меня даже перспектива ночных кошмаров не пугает, так хочу спать.

– Вы правы.

Он посадил машину, вслух удивляясь идеальной послушности техники и мягкому приземлению, и попытался разложить своё кресло, но с первой попытки ему это не удалось. Я показала нужную кнопку и легла, мгновенно уснув.

***

Как ни странно, спала я совершенно без снов и проснулась, несмотря на усталость прошлого дня, очень рано. За окнами вставало солнце – маленькое и не такого оттенка, как у нас. Верно, оно здесь искусственное, только для планеты, и, скорее всего, вращается вокруг неё. Безумный всё-таки мир.

Я осторожно села, радуясь, что кресло не скрипит, и взглянула на спавшего рядом человека. Всё же парень и, как бы это сказать… Иногда бывают такие люди – не вечные юнцы, просто внутренне остающиеся молодыми, радующиеся жизни и умеющие думать, учиться всему новому. Подростками они часто кажутся старше, чем на самом деле, но потом, когда их сверстники высыхают, расплываются или грубеют под влиянием внешнего мира, они неподвластны ему и выглядят моложе своих лет. Не инфантильны, совсем нет, но внутренняя молодость души отражается и внешне – в движениях, взгляде, голосе. У меня бабушка-соседка такая – под восемьдесят, а глаза весёлые, как у девчонки, несмотря на то, что повидала немало. Но этот и по возрасту довольно молодой. Только умаявшийся, грязный и… в драных носках. Он что, весь день в них был и по парку практически босиком бегал?