Подари мне жизнь

Нечеткий образ голубоглазого блондина, сидящего в моей машине, всплыл в памяти и попытался тут же угаснуть, осыпаясь словно искры фейерверка. Я цеплялась за вспыхивающие картинки в мозгу, пытаясь сложить их как пазл воедино. Вспышка – я выхожу из магазина и вижу высокого блондина, смотрящего на меня. Опять вспышка – он уже сидит с гордо выпрямленной спиной в моем автомобиле и что-то говорит. Я не могу разобрать, что именно. Последняя вспышка –  властный стальной баритон говорит мне о том, что навестит меня.

Страх сковал мое сердце. У меня начались галлюцинации? Наверное, рано еще, мне только через год на тот свет. Я пыталась вспомнить еще что-то из разговора, но все тщетно. Неужели и правда привиделось? А может это был просто сон?

Я обратно легла на диван и прикрыла глаза, собираясь поразмыслить над этим… Голубое зарево накрыло внезапно, разносясь тихим гулом в голове, проникая в каждую клеточку мозга – я провалилась в темноту…

– Почему ты помнишь? – легкое дыхание касается моей шеи.

– Наверное, потому что ты мне понравился, – с блаженной улыбкой на губах отвечаю.

– Это ничего не значит, – его обжигающее дыхание скользит по шее, приятно щекоча чувствительную кожу.

– Это значит для меня, – с легким стоном откидываю голову назад.

– Хорошо. – Я чувствую, он улыбается. – Надеюсь это нам поможет.

Легкое прикосновение губ к пульсирующей жилке на шее, почти сводит с ума. Я шумно выдыхаю и подставляюсь для пленительной ласки.

– Поможет, – выдыхаю я.

Губы сменяются чем-то жестким и острым, слегка прикусывающим мою кожу, но внезапно все исчезает, и я проваливаюсь дальше в сон.

Это был сон, всего лишь сон!

Глава 4

Проснулась утром с непонятным ощущением в груди. Был какой-то дивный сон, сказочный. Но я не могу его вспомнить…Интуитивно прикоснулась к жилке на шее, она спокойно пульсирует, но почему-то четко ощущаю дыхание около нее, волнующее и сонное.

Ух ты ж! Я вспомнила! Ночью во сне, он приходил ко мне, пытался целовать мою шею, кусать. Задавал какие-то вопросы…Почему я его помню? А почему я должна его забыть? И вообще кого его???

Посмотрела на часы – мое время – пять тридцать утра. Пора вставать и совершать привычный моцион. Достаточно бодро пошла в душ, затем сварила себе кашу, кофе. Проделав привычные движения, села за стол и поставила зеркало, намереваясь нанести макияж, и замерла. В отражении смотрела прежняя я: нет синяков под глазами, впалых щек, здоровый блеск глаз.

Неужели мне приснилось все, что было со мной вчера? Это все сон? Страшный, но сон? И нет никакой болезни?

Вскочив из-за стола, я заметалась по кухне, успокоившись и села обратно. Взяла сумочку и, порывшись в ней, нашла квитанцию об оплате, рецепт на лекарства…Ничего уже не понимала. Значит не сон. Но как же я?.. Блондин…Он был реален. Он был не во сне. Реально приходил ночью? Да бред!

Схватила в руки телефон и в поисковике забила “Симптомы лейкемии”. Скорей всего в этом объяснение. Но кроме как общее недомогание, слабость, снижение аппетита и похудание, бледность кожи, ниоткуда берущиеся синяки – ничего похожего на галлюцинации не было описано.

– Да кто же ты такой, черт тебя подери? – вскрикнула вслух.

Ответа конечно же не было. И слава Богу, иначе к моей болячке присоединился бы и инфаркт. Я махнула рукой на попытки что-либо понять, стала собираться дальше на работу.

Дальнейшее течение времени ничем не отличалось от моего обычного режима. На работе, как обычно, тихий аврал, генеральный где-то ездит и с кем-то переговаривается, я с рвением выполняю свои трудовые обязанности.

До конца недели с Игорем Дмитриевичем не пересекались. Лишь в пятницу, когда я, выключив свой компьютер, собиралась поехать к родителям, так как дома одной не хотелось провести выходные, оставаясь со своими хмурыми мыслями, Давыдов вызвал меня к себе.

– Здравствуй, Мил, – устало поздоровался со мной босс, когда я вошла к нему в кабинет.

Я молча кивнула и присела в кресло напротив него.

– Пришел ответ от немцев, – он старался не смотреть мне в глаза. Стало понятно – надежды нет.

– Я же вам говорила, надежды нет, – горько улыбнулась ему. – Все в порядке, Игорь Дмитриевич. Постараюсь свыкнуться с этим.

– Мил, есть еще Израиль, Америка. Там тоже хорошие специалисты. Без твоего разрешения сделал запросы, ответов пока нет, – затараторил он.

– Спасибо вам, Игорь Дмитриевич, мне очень приятно, что вы так беспокоитесь обо мне. Но я больше чем уверена, что все тщетно, – с благодарностью попыталась остановить своего шефа.

– Мил, это несправедливо, что ты такая молодая… – Давыдов встал с кресла и подошел к окну, разглядывая снующие туда-сюда яркие огни, тихо произнес: – Ладно бы я, мне лет уже, я многое повидал, пожил в конце концов. У меня внук скоро женится. Милана, но ты…Это не справедливо! Так не должно быть.

– Справедливость вообще так себе понятие. У каждого она своя. Я тоже считаю, что это несправедливо. Но кому от этого легче?

Игорь Дмитриевич подошел ко мне и по-отечески приобнял за плечи.

– Милана, что ты будешь делать… оставшееся время? – каждое слово давалась ему с трудом.

– Я хочу уволиться и поехать отдохнуть, посмотреть мир, сколько успею, пообщаться с родными, друзьями. Просто пожить, – тихо прошептала я. – Просто пожить …оставшееся время.

И разревелась. Игорь Дмитриевич, обнял меня крепче и прижал к себе, а я выла в голос, не стыдясь, что слезами порчу его рубашку.

Я не поехала к родителям, позвонила, соврала, что задерживаюсь на работе и приеду завтра днем. В зареванном виде представать перед папой и мамой, волновать их и рассказывать о своем недуге, я не готова. Чуть позже, потом расскажу. Сейчас нет. Мне надо самой это принять, если получится. Или хотя бы научиться жить с этим.

Давыдов предложил не увольняться, а уйти во фриланс, подобрав замену из отдела. Он посоветовал начать с Крыма, поехать в Евпаторию, предлагая для жилья его квартиру. Как оказалось, они с женой год назад приобрели там недвижимость, недалеко от набережной, намереваясь там жить на пенсии. Я согласилась, почему и нет, но сначала заеду в свою любимую Барсу, потом может Германия, а дальше по самочувствию.

Глава 5

К концу апреля уладила все дела на работе, и Давыдов отпустил меня в “свободное плаванье”. После майских праздников, которые я провела с родителями и сестрой на даче, так и не сказав им о своем недуге, соврав, что улетаю надолго в командировку сначала в Испанию, затем в Германию, улетела в Барселону.

Город встретил меня уже практически летней, солнечной погодой. Но было еще не так жарко, как в самый разгар сезона.

Виктор Константинович, к которому все же решила заявиться перед отлетом, очень не рекомендовал мне “жариться” на солнце, так как для меня это сейчас очень вредно. Попытался еще раз уговорить меня на лечение, получил категоричное “нет”, устало покачал головой и пожелал мне просто удачи и чуда.

Чуда хотелось и мне, но надежду о нем похоронила, как только забрала практически все свои вещи из офиса. Хотя мое самочувствие было вполне себе неплохое, выглядела, как вполне нормальный здоровый человек, но что-то мне подсказывало, что это ненадолго.

Но оказавшись в Испании, в городе-сказке, городе-мечте, надежда на чудо возродилась вновь. Я гуляла по узким улочкам, любуясь местным колоритом, мандаринами и попугаями. Первый раз, когда оказалась в Барсе, меня больше всего поразили именно попугаи, летающие и галдящие, как обычные воробьи в Москве. На них никто не обращал внимания, кроме меня. Я же, как ребенок, ходила с открытым ртом от восторга, пытаясь запечатлеть на свой слабенький телефон каждую увиденную мной птичку.

В этот раз старательно избегала туристических улиц и достопримечательностей, выбирая кафе для завтрака, обеда или ужина, в которых предпочитали трапезничать местные жители. Иногда уезжала на электричке в пригород и, сидя на пляже в одиночестве, любовалась закатом. Я сторонилась любых знакомств, меньше всего мне сейчас хотелось какой-то интрижки или легкого флирта. Впитывала воздух и запахи вокруг, пытаясь как можно больше увезти с собой обратно, и вспоминать о них до самого конца.

Единственная достопримечательность, которую захотелось посетить – Саграда Фамилия – искупительный храм Святого семейства. Величественный, в готическом стиле, он навевал на меня какой-то странный, непередаваемый трепет. Одна из фишек храма в том, что он строится уже более ста лет, и будет строится еще, скорее всего, столько же. Мне так хотелось еще раз окунуться в его атмосферу таинственности и сказочности, что даже километровая очередь на вход не пугала.

Нагулявшись по храму, ближе к вечеру, спустилась к набережной в небольшой итальянский ресторанчик. Присев за полюбившийся столик в углу, с которого можно было любоваться закатом, заказала понравившийся салат с морепродуктами и кальцоне с брынзой, погрузилась в свои мысли.

После объявления диагноза, я перестала мечтать, все больше погружалась в прошлое, доставая радостные моменты детства, юношества, студенческие годы. Вспоминала первую любовь и то, как на первый взгляд, глупо мы расстались из-за моей одержимости учебой. С первого курса вгрызлась в обучение, впитывала знания, не пропуская ни одной лекции. Лев, так звали мою первую любовь, не мог этого принять и понять. Надо отдать ему должное, он продержался дольше всех – два года, но потом махнул на “заучку” рукой и ушел к более веселой однокурснице. Меня это расстроило конечно, но немного и ненадолго. На третьем курсе уже появилась первая работа, и времени на личную жизнь не оставалось совсем. Те, кто по своей глупости, оказывался со мной рядом, пытались строить со мной отношения, вывести меня из бесконечной гонки за знаниями и карьерой, сдавались быстро – максимум год, и они убегали от меня сломя голову. Как-то не задумывалась до недавних событий о моей личной жизни – не до нее мне было.

Ледяной взгляд, холодящий мою кровь, я почувствовала сразу. Только принесли мой заказ и, выйдя из своих воспоминаний, запихнула первую порцию салата в рот и подавилась – так резко меня накрыл холод, причем не снаружи, а изнутри. Замерла, боясь посмотреть по сторонам, так как вместе с холодом меня сковал жуткий, почти животный страх. Сердце забилось в дикой панике, и я была готова упасть в обморок, так и не прожуя свой несчастный салатик. Крепко-крепко зажмурила глаза, посчитала мысленно до десяти, но не помогло, увеличила счет еще на десять, тщетно. Открыла глаза и вздрогнула…

Он сидела за моим столиком – высокий блондин с глазами цвета яркого летнего неба, не улыбаясь, неотрывно, и кажется даже не моргая, смотрел на меня. Я, как завороженная, не могла оторвать взгляда, тонула в глубокой синеве ледяного моря, не пытаясь даже выбраться из него.

– Ты готова? – тихо спросил он, проникая в каждую клеточку моего мозга своим холодным, колючим, но в тоже время таким пленящим и дурманящим баритоном.