Чернокнижник. Три принципа тьмы

Чернокнижник. Три принципа тьмы
Татьяна Андреевна Бердникова

Главный приз – спасение человеческой жизни и победа над злым колдуном. Но не так-то просто получить это, приходится изрядно попотеть. Князь Фредо вновь отправляется в путь, чтобы сразиться с монстрами, одолеть врагов и обрести еще большую силу! А заодно избавить от проклятия друга и помочь самому королю!

Для оформления обложки использованы изображения из личного архива автора.

Татьяна Бердникова

Чернокнижник. Три принципа тьмы

В порту города Тирар, в Саноре, было, как обычно, многолюдно и шумно. Сновали туда-сюда люди – купцы, отправляющие свои товары в недалекое путешествие вдоль берегов королевства, матросы, нанимающиеся на корабли или сошедшие на берег, просто любопытствующие всех видов и мастей, женщины, старики, дети, крепкие мужчины, молодые люди – столпотворение царило невообразимое. Гомон тоже стоял невозможный – каждый, не слыша собеседника, пытался одновременно перекричать его, кое-где возникали споры, когда тон речи повышается против воли, и сложно было заметить среди этих голосов какой-то один, трудно было обнаружить хоть кого-то.

Когда на берег суши, сойдя с трапа большого крутобокого судна, ступил высокий смуглый человек в капитанской треуголке, с поблескивающим в левом ухе алмазом, облаченный в дорогой бархатный камзол с серебряным позументом, в высоких сапогах и с лицом, покрытым шрамами, на него никто не обратил внимания. Пираты в Тираре не были редкостью – сюда, в главный порт Саноры, прибывали все, любые корабли, бороздящие просторы Вечного моря, поэтому на морских разбойников здесь смотрели сквозь пальцы.

Капитан, как мы будем называть его впредь, дабы не запутаться, уверенно огляделся и, коснувшись треуголки, решительно направился к одной из портовых харчевен. Харчевня называлась «Серый осьминог» и пользовалась большим успехом. Говаривали, что нигде больше на всем побережье Саноры не встретишь такого густого, наваристого пива, как здесь, и нигде боле так дивно не готовят тех самых членистоногих моллюсков, в честь одного из которых и было названо заведение.

Хозяин «Серого осьминога» – старый пройдоха, игрок и пропойца по прозвищу Плут, – цен особо высокого не заламывал, прекрасно понимая, что куда выгоднее ему будет продать по дешевке запеченного на углях осьминога ста посетителям, чем в три дорога десяти.

Капитану это местечко нравилось. Он частенько бывал здесь, сходя на берег, сидел, прислушиваясь к гомону матросни, перекидывался парой ничего не значащих шуток с Плутом, и уходил, чуть пошатываясь, совершенно довольный.

Однако, сейчас пьянствовать в его планы не входило. Он вообще не хотел задерживаться на берегу – у него были дела в море, куда извечно звало его сердце, были дела на судне, к которому он был привязан всей душой. Сюда его гнала лишь суровая необходимость, почти обязанность узнать хоть что-нибудь о человеке, некогда плававшем под его началом, но печально закончившим свои морские приключения с клеймом на плече.

– А, капитано! – жизнерадостно приветствовал зашедшего в харчевню человека Плут, – Давай-давай, сюда, я тебя сегодня дивным пойлом угощу! Говорят, моряки только его и хлещут – виски называется, а мне по случаю завезли парочку бутылок…

– Уймись, Плут, – капитан сдвинул густые брови и быстро скользнул пальцами по подбородку, где красовалась маленькая, окладистая бородка, – Мне не до пьянки, я по делу к тебе. Скажи, ты по-прежнему держишь на крайний случай десяток-другой я?голов?

Трактирщик посерьезнел; его белесые, ощипанные брови сошлись у переносицы.

– Кого тебе надо выследить?

– Да мне не выследить… – капитан тяжело вздохнул, – Ходил пару лет назад под началом моим парнишка один. Мартыном звать. Схватили его, клеймили, с тех пор я его не видал… Есть у меня подозрения – как бы не случилось с ним чего. Сумеешь выяснить – получишь золотой.

– «Золото-ой»… – врастяжку повторил Плут и, прищелкнув языком, неодобрительно покачал головой, – Мало платишь, капитан. Информации немного, искать долго придется, за такое бы и надбавить слегка.

Капитан раздраженно махнул рукой.

– Фракасо! Ну, ты и барыга, Плут, полностью имя свое оправдываешь! Сочтемся, не обижу я тебя, ты мне только парня найди.

Плут поправил повязку на левом глазу, и прищурил правый. Он был самым настоящим хозяином харчевни для пиратов – неопрятный, в разодранных лохмотьях, со здоровенной золотой серьгой в ухе, да еще и одноглазый. Последнее, правда, у завсегдатаев вызывало сомнения – ходили слухи, что хитрец просто набивает себе цену, прикидываясь калекой. Если бы вдобавок к глазу Плут еще и неожиданно «лишился» ноги, никто бы не удивился.

– Десять золотых, капитан, – хрипло прокаркал он, – И это только задаток, за меньше и не возьмусь! Гони монету.

Капитан в сердцах сплюнул на стойку и, выудив из левого кармана широких штанов мешочек, аккуратно развязал его, принимаясь отсчитывать монеты. Плут жадно считал, провожая каждую алчным взглядом и, насчитав не десять, а целых двенадцать, пришел в совершенный восторг. Впрочем, капитан быстро понял свою оплошность и две лишние монеты забрал. Лицо трактирщика вытянулось от разочарования.

– Жадюга ты, капитан, как есть жадюга, – он обреченно вздохнул, сгребая золото под прилавок, – То я не знаю, что трюмы твои от золота ломятся, куда тебе его столько? Нехороший ты человек, ой, нехороший! Нет бы подкинул несчастному калеке на бедность…

– Будешь зарываться – лишу второго глаза, – очень спокойно предупредил капитан, легонько скользя кончиками пальцев по эфесу шпаги на боку. Плут сразу притих и, даже как-то съежившись за стойкой, недовольно проворчал:

– Ладно уж, по старой дружбе… Как говоришь, парня-то звать твоего, меченного этого?

– Мартын, – капитан сдержал вздох. Каждое произнесение этого имени отдавалось неясной болью в сердце и ему это не нравилось.

– Ищи, трактирщик, ищи внимательно! У него внешность приметная – сам невысок, но силен, уши оттопыренные, а на плече метка. И еще одна есть, пониже локтя, вот тут… – капитан ткнул себя в середину предплечья, – Компас.

– Компас? – Плут, прохиндей по сути, и по призванию, заинтригованно прищурился, – Печать редкая. Уже не будет ли он один из…

– Молчи! – капитан, подавшись вперед, зажал болтуну рот широкой ладонью, – Твое дело – искать, Плут! Искать, а не болтать понапрасну! Если узнаю, что пошли разговоры о Мартыне – голову тебе сниму, да на грот-мачте повешу на радость чайкам! Все усвоил?

Трактирщик тяжело сглотнул и поспешно кивнул. Он знал, как знали и другие, что слова у капитана с делом не расходятся.

– Одного я понять не могу, Богдан, – он впервые обратился к собеседнику по имени, и тот недовольно скривился, – Как ты почуял-то, что беда с твоим парнем? Беда же с ним, верно я понимаю, раз ты разыскивать его бросился? Я-то ту историю помню, его ж в порту здесь повязали, да потащили к судье, а тот и велел клеймить бедолагу. Года два уж прошло, и вдруг ты спохватился – с чего вдруг?

– Не твоего ума дело, – капитан резко отвернулся, поправляя треуголку, – Ищи. И, как что узнаешь – пошли ко мне ягола. Мы недалеко будем.

– Есть, капитан, – Плут неумело козырнул и, криво ухмыляясь, склонился над ящиком, куда ссыпал деньги, принимаясь скрупулезно пересчитывать их.

Богдан, тем временем, резкими шагами направился на выход. Лицо его было мрачно, руки он держал в карманах, и в пальцах левой удерживал маленький компас, сказавший ему о беде. Компас, оставленный Мартыном ему на память – специально, или случайно, он не знал, – компас, на котором несколько дней назад вдруг выступила кровь. И сейчас, поглаживая гладкие бока навигационного прибора, капитан очень опасался по случайности стереть бурые пятна со стекла, потерять след… Однако, душа его была чиста. Совесть кивала, одобряя его решение, и надежда найти что-нибудь о давно пропавшем друге постепенно поднимала голову в сердце.

Принцип первый. Страх

Заунывный, заупокойный вой, донесшийся из приоткрытого окна, нарушил мирное течение беседы. Ашет вскочил, как подброшенный неведомой силой и принялся напряженно, настороженно оглядываться, уже сжимая рукоять висящего на поясе меча. Фредо, сидящий за своим рабочим столом, остался безучастен.

– Что это?.. – голос охотника едва заметно дрогнул, и он, пытаясь скрыть досадную оплошность, торопливо закашлялся.

Они находились в обычном рабочем кабинете Фредо д’Ардженто, в княжеском дворце Финоры, и уже минут двадцать как спокойно и размеренно обсуждали события двухмесячной давности, пытаясь определить свои дальнейшие действия. Время было позднее, слуги князя уже, должно быть, разошлись по постелям, дабы на следующий день встать привычно рано и взяться за рутинную работу, а братья все сидели, разговаривая о чем угодно, но только не о делах.

После памятных событий, приведших их к встрече друг с другом, у Ашета и Фредо совсем не было времени просто поговорить, рассказать друг другу о событиях своего детства, своей жизни, не было возможности сполна ощутить себя братьями. Теперь они, прикрываясь необходимостью серьезного разговора, спешили наверстать упущенное.

Совсем недавно в кабинет заглянул один из приближенных слуг князя, и вежливо осведомился, не угодно ли господам чего-нибудь. Фредо, пренебрежительно махнув рукой, сказал, что вскоре должен вернуться Медведь, поэтому камердинер может быть на сегодня свободен. Слуга вежливо поклонился и вышел, а братья продолжили прерванный разговор, с минуты на минуту ожидая появления третьего его участника.

Сейчас, испуганно вскочив, Ашет вдруг представил, как выглядел бы он в глазах зашедшего в этот момент главнокомандующего, насколько подмочил бы свою репутацию отважного и бесстрашного вояки со стальными нервами, и закономерно смутился. Выказывать страх перед старшим братом охотник не боялся – зная Фредо всего два месяца, он сполна ощущал в нем родную душу и был убежден, что от брата никакого осуждения не услышит.

Впрочем, он и не ошибался.

– Рядом с дворцом завелся казер, – спокойно произнес князь и, быстро улыбнувшись, мягко повел рукой, – Не беспокойся. Во дворец он не полезет, просто кричит громко.

– Кричит?.. – охотник недовольно кашлянул, усаживаясь на прежнее место, – Воет – так будет вернее. Что еще за создание «казер»? Первый раз о таком слышу. Какой-то новый монстр?

– Монстр?.. – Фредо ненадолго задумался, постукивая себя пальцем по губам, – В принципе… Наверное, да, его можно отнести к монстрам – на обычное животное он не похож. Почти не похож. Казер смахивает на большую – в половину человеческого роста, – кошку, ходящую на задних лапах. Спина у него серая, с типично кошачьими полосами; живот и лапы белые. Есть хвост – он обычно держит его напряженным, и шерстинки на нем торчат почти перпендикулярно коже. Жители говорят, что это как у обычной кошки – от того, что он напуган или чем-то не доволен. Загадочное это создание… – князь вздохнул, – Казер никогда ни на кого не нападает, еду ему люди приносят сами. Они не боятся его, гладят, ласкают… Вся «прелесть» этой зверюшки в том, что, выбрав себе жертву, она подходит вплотную к ней и начинает потихоньку наступать, будто выдавливая, выталкивая с места. Все это происходит молча, под пристальным взглядом. Человек ли, животное, как правило, долго не выдерживают и уходят, а казер идет искать следующую жертву.

– Да, но при чем тут вой?

Вспомнив только что слышанный жуткий звук, Аш поежился. В вое казера было что-то потустороннее и какое-то совсем не безобидное.

Фредо пожал плечами.

– Трудно сказать. Люди говорят, что он кричит от голода, от боли, от холода, или от страха. Точной причины не знает никто – казера жалеют, ему обеспечивают быт, его кормят, ему сооружают теплые жилища… Он уходит из теплых мест, заходит в холодную глушь леса, или уходит в далекое поле, или ночью подбирается к водоему – словом, ищет местечко похолоднее, там полностью распушает всю свою шерсть и испускает вот такой вой. Клянусь, Аш, я не знаю, зачем он это делает, знаю только, что он безобиден и бояться его нет никакого смысла. Давай лучше еще раз попробуем вернуться к делам, это важнее…

– Важнее? – охотник чуть приподнял уголок губ и легко тряхнул светло-пшеничной шевелюрой, – Ну, не скажи, Фредо, не скажи… Мы как раз отвлеклись на воспоминания о детстве, когда я собирался сказать, – он внезапно посерьезнел, – За последние два месяца количество чудовищ в дель’Оре изрядно возросло, брат. После того, как монстра в Черных лесах не стало, после того, как он был возвращен на трон…