Чисто деревенское убийство

«Ага!» – решил участковый, – «Труп можно считать не безымянным. Исходя из этого, можно распутать преступление. Вдруг дорогу кому перешел? Тот же Скабелин, обнаруживший тело, может и пристукнул?»

«Нет,» – тут же обуздал Чермашенцев свою фантазию, – «ведь пока он бегал, труп исчез.»

«А почему нет?» – опять подумал участковый. – «Спрятал куда-то, потом побежал заявлять. Видимо не заинтересовались им, а если заинтересовались, то не нашлось доказательств вины. Впрочем, копать надо глубже, как говорит начальство.»

«Интересно, куда исчез дрын, которым угостили убитого?» – думал он, – «Ну а чем еще могли убить в парке? Не носил же преступник с собой пудовую гирю? Вряд ли в деревне кто-то занимался в те годы тяжелой атлетикой или культуризмом. Тем более поджидал с гирей жертву в парке или запасливо носил в кошёлке молоток, чтобы ненароком угостить Воробья.»

«Нет,» – размышлял Чермашенцев, – «убийство произошло спонтанно. Дрын сгнил вместе с другими сучьями, унеся с собой доказательство.»

Он положил дело на стол Макарова:

– Почитай на досуге. По-моему, как раз то, за что надо зацепиться.

– Интересно, интересно, – Макаров уткнулся в листы дела.

***

Чермашенцев постучал в дверь Ефимовны и сразу вошел в дом. Старуха, не поднимаясь с кровати, пристально рассматривала его, словно не признавая.

– Я, я это, – успокоил ее участковый, – поговорить пришел.

– Был, был в нашей деревне такой мужик, – припомнила сразу же Ефимовна. – Поговаривали, пропал он, – она задумалась, – уж сколь лет назад и не припомню.

– Как пропал, Ефимовна? Тоже не припомнишь? – спросил Чермашенцев.

– Ды как пропал? – посмотрела старушка на участкового. – С работы не пришел. А потом уж разговоров было… о-ё-ё-й сколько, – вздохнула она.

– А в парке нашли кого? – подтолкнул ее мысли Чермашенцев.

– Так никого там не нашли, милок, – изумилась Ефимовна. – Вроде убили на дорожке там кого-то. А оказалось, что и нет никого. Брехня, значит.

– Ну а почему убитым не мог быть пропавший? – усмехнулся участковый.

– Их-х, милок, – удивилась Ефимовна, – не нашли ведь. А Воробей, он может и подался от своей тетехи куды. У него баб в деревне, что листьев на дереве. Как говорится, «перетоптал всю деревню». Поди, в других деревнях «мамошки» имелись.

– Так уж всю? – не поверил Чермашенцев.

– Ну не всю, так больше половины, – не сдалась бабка.

– Красавец, выходит, был? – заинтересовался участковый.

Ефимовна замахала руками:

– Какой там! Рот от уха до уха. Его так за глаза и звали: «Ротаня». Не знаю, как он соблазнял баб. Только детей у него в деревне не пересчитать.

– Как же определили, что именно от него дети? Бабы замужние, чай, были? – усомнился Чермашенцев.

– Ой, милок, – махнула рукой бабка, – у его и свои дети были, от жены-то… А байстрюки, все, как один, на них и похожи. Не отличить, – улыбнулась бабка. – А еще все дети долго не разговаривали; лет до пяти. А ты говоришь «откуда знали, что его те дети…» Многие живут в деревне, никуда не уехали.

– Спасибо Ефимовна, – поблагодарил он старушку.

– Ежели надоть чего, приходи, – отозвалась она. – Я многое помню.

Чермашенцев сел в «Жигули».

«Да, не много он разузнал. Что с того, что мужик с бабами якшался? Надо полагать, не он один такой в деревне. Не один…», – подумал он.

«Но другие, так открыто, не афишировали свои связи, с рождением детей. Как кукушат подкидывал в чужие гнезда, не задумываясь, что чужие отцы не будут любить подкидышей. А главное женщины! Рожали мужьям детей от другого мужика. Дуры какие-то», – думал Чермашенцев.

Он помнил тех детей, вернее теперь взрослых. Похожи один на другого, словно под копирку их делали. Главное: мужики в деревне терпеливые, воспитывали, как своих.

«Странная деревня. Живут рядом, встречаются каждый день, понимая, что рога у них ветвистые. Неужели никто, никогда даже не пригрозил тому Воробью?»

В те, давние, годы Чермашенцев был совсем малым, и происходящее вокруг его не волновало.

Макаров внимательно слушал участкового. Тот выложил ему все, услышанное от Ефимовны.

– Бабкины показания можно использовать, как исходную версию, – сказал он. – Съезжу в М-ный, осмотрюсь. Поговорю с ней. Надо расспросить, не было ли у него врагов, помимо обманутых мужиков?

– Да и так достаточно прецедентов, чтобы проломить ему башку, – возмутился Чермашенцев. – Я бы – не удержался.

– Что за речи, товарищ участковый? – с напускной строгостью уставился на него Макаров.

– Эх, не понять тебе, – вздохнул Чермашенцев. – Вот когда женишься, посмотрим.

***

Макаров не стал откладывать поездку в деревню.

Ему выделили маленькую клетушку в местной администрации, пообещав пригласить всех, кто ему понадобится.

– Не переживайте, – уверила его секретарша, – чем можем, поможем всей деревней. Вы знаете, – доверительно сообщила она, – вся деревня гудит, догадки строят, кто же его пришиб?

– Говорят, многие на него зубы точили? – поинтересовался Макаров.

– Если бы только зубы, – махнула рукой секретарша. – Вилы, топоры точили! У него по деревне детей штук пятнадцать было.

– Плодовитый, – поддакнул Макаров. – Как же женщины безропотно соглашались?

– Так он – мужик с властью был, – сказала секретарша, – управляющий на свиноферме. Сами понимаете, не мёд там работа. Если хочешь полегче работать, он обеспечит. За плату. А что с баб взять? Не от хорошей жизни на ферму шли.

– Не все же соглашались? – усомнился Макаров.

– Конечно, не все, – согласилась секретарша. – Не поверите, были дуры – влюблялись в него. Помимо того, такие были, что не пропускали ни одного мужика, ну вы понимаете… Как же он мог мимо пройти? Не понятно, зачем рожали? – вздохнула она.

– Прямо – половой гигант, – произнес Макаров.

– Выходит так, – согласилась секретарша. – Помню: Тайка-хохлушка по пятам за ним ходила, ревновала страшно. Когда ж то было? – вздохнула она.