Колючка и стихоплёт

Малика равнодушно отмахнулась от указывающего перста.

– Отвали. Пока ты не приехал, никто и не замечал этого, да, Мышкин? – оглянулась она в поисках поддержки к другому другу, но, получив в ответ испуганный взгляд, снова пошла в наступление на Кирилла. – Нечего пялиться на мои сиськи.

– Да как на них не пялиться, сами в глаза лезут. Так и хочется сказать: горшочек, не вари[2 - Выражение из сказки «Горшочек каши». По велению хозяина горшочек начинал варить кашу и варил её столько, что она вываливалась через край. А переставал варить только после произнесения приказа: «Горшочек, не вари!»]!

Малика беззлобно толкнула ладонью Кирилла в грудь, приблизилась к краю берега и спрыгнула в реку.

Несколько часов друзьям было не до разговоров. Вслед за девушкой в холодную воду погрузился Кирилл. Дима поначалу наблюдал с берега, он вообще не планировал купаться этим утром, думал встретить рассвет и вернуться домой. Теперь же не хотелось оставлять подругу наедине с Кириллом. Он никак не мог уверовать, что братское отношение Кирилла к Малике – не прикрытие для хитросплетённой интриги, цель которой – соблазнить девушку.

Когда же Дима решился окунуться в воду, Малика и Кирилл, наоборот, вышли на берег обсохнуть и согреться. Пришлось купаться, чтоб его поспешное бегство из реки не выглядело подозрительным. Мало того, что вода оказалась по-осеннему студёной, он никак не мог сосредоточиться на плавании и оторвать взгляд от поляны.

Малика и Кирилл сидели рядом, касаясь бёдрами, тяжёлая рука парня покоилась на плече подруги. Он притянул к себе замёрзшую девушку и энергично растёр ладонью кожу на её спине.

– Твой Мышкин меня ночью прирежет. С виду тихий и мирный, а внутри такой вулкан кипит! По идее, тебе должно быть жарко от его горячего взгляда.

Малика мелко дрожала, зубы выстукивали дробь, искажая слова.

– Не мой. В-в-вообще не в-в-в моём в-в-вкусе.

– А кто в твоём?

Малика тяжело вздохнула.

– Ты з-з-знаешь кто.

Кирилл какое-то время молчал. Накинул на девушку свою футболку, нехотя спросил:

– Стас? – в голосе послышалось замешательство, переходящее в раздражение.

Малика подняла на него взгляд.

– Он даже не позвонил, представляешь? Не попытался меня найти и поговорить. Просто растворился в воздухе, будто и не было выпускного вечера, того танца и…

Кирилл заметил заминку и закончил сам.

– Поцелуя?

Малика выдержала пристальный взгляд друга.

– Ненавижу твой чёрный глаз, он всегда меня осуждает. А зелёный – всегда на моей стороне. – Она прикрыла ладонью левую половину лица Кирилла. – Это я его поцеловала.

Кирилл моргнул, жёсткие ресницы защекотали ладонь Малики, вынуждая убрать руку.

– А он как отреагировал? – в его голосе сквозила настороженность.

– Странный вопрос. Поцеловал в ответ. А что он должен был сделать? Отплеваться и убежать от меня?

– Почему нет? Ты же ядовитая сколопендра.

Малика боднула друга плечом, он едва не потерял равновесие, но быстро выровнялся.

– Уже не важно. Он не позвонил, а когда я звонила – не взял трубку. Так что, видимо, на этом всё. Несчастный конец моей первой любви, – она постаралась пошутить, но печаль в голосе скрыть не сумела.

Кирилл притянул к себе подругу, поцеловал в макушку.

– Кирюха, Кирюха. Нашла о ком слёзы лить. Он тебе совсем не пара. Вот лучше на Мышкина своего посмотри. Хороший же парень, хоть и мелковат. Почему только он башку налысо бреет?

– У него кудрявые волосы, и выглядит он с ними очень… мило.

– Понятно. Что для парня может быть хуже характеристики «мило»?

Кирилл приподнялся, готовясь встать, но Малика потянула его за руку, заставляя снова опуститься рядом.

– Куда собрался? Признавайся. Было?

– Что было? – предпринял он попытку изобразить непонимание.

– Вижу, что было. Ты другой. Такой опасный. Словно вегетарианец, впервые вкусивший мясо и нацеленный отведать все котлеты мира.

– Ну, ты права, в общем, – нехотя согласился Кирилл.

Малика сдавленно хихикнула.

– Ну и какая итальянская старушенция откупорила тебя? Надеюсь, ты дорого продал свою девственность?

– Злючка. Я тебе не гейша после мидзуагэ[3 - Мидзуагэ – в данном случае Кирилл имеет в виду обряд взросления гейши, сопровождающийся выставлением девственности на продажу.], – он наигранно обиделся.

– Лучше бы ты оспорил слово «старушенция». – Малика помахала рукой Диме, призывая выбираться на берег.

– Беатриче всего двадцать семь, – признался Кирилл, ожидая реакции подруги.

Малика в притворном ужасе закатила глаза.

– Нет жизни после двадцати.

Кирилл не успел ответить на это спорное утверждение, на поляну выбрался мокрый Мышкин, он звонко лязгал зубами и неравномерно посинел.

Малика окинула друга тревожным взглядом.

– Теперь точно пора домой.

Пришлось сворачивать водные процедуры и собираться обратно в деревню.

Дождавшись, когда Дима натянет вещи, Кирилл взял подругу за руку и направился к оставленным у подножья подъёма велосипедам.

– Профессор, наверное, тебя уже обыскался.

Споткнувшись, Малика опёрлась на локоть друга и недовольно пробурчала: