Колючка и стихоплёт

– Ты дебил? Жаб не видел? Чёрный. Я в канаве у пустыря здоровенную жабу поймала, у неё глаза такие же дурацкие как у тебя.

Она гадливо передёрнулась и попыталась проделать фокус с картинным сплёвыванием, но во рту пересохло, и получился только глухой свист.

– Не садись больше на мои качели, – тут же придумала она новое правило.

Непонятная агрессивность Малики не была сюрпризом, но впервые она коснулась его лично. Соседку с раннего детства выпускали гулять во двор, Профессор выпроваживал её, как только на пороге появлялся очередной клиент, чтобы непоседливая дочка не мешала сосредоточиться. Кирилл часто видел Малику на турниках, на деревьях, будто её тяготила ходьба по земле, любила она и балансировать, стоя на заборе, будто канатоходец. Малика всё время находилась в состоянии войны хоть с кем-нибудь во дворе. С теми мальчишками, что соглашались на её игры, чаще дружила, решившиеся спорить – нарывались на драку. А вот девочек она откровенно недолюбливала, и они отвечали ей тем же. Для Кирилла соседка была загадочно-безрассудная, он восхищался и мечтал познакомиться. У неё даже голос был интересный: не звонкий детский, а с хрипотцой, будто сорванный от крика. Ещё год назад он представил, как они станут друзьями, и будут вместе придумывать игры, а может даже он покажет ей свои стихи.

Он и не догадывался, что Малика начала его ненавидеть заранее, до знакомства, за то, что в его мире было целых две женщины, а у неё – ни одной. Кирилл в свою очередь мечтал об отце. И хотя внешностью удивительно походил на Профессора, иметь в родственниках человека, который выглядит, словно только что съел домашнего питомца на глазах его хозяина, побаивался.

И вот мечта Кирилла осуществилась, Малика заговорила с ним, но дружба в её планы не входила. Обида подступила к самому горлу, мешая дышать. Пока он боролся со слезами, Малика перелезла через ограждение и направилась к подъезду, таща рядом велосипед. Кирилл вскочил и собирался сказать то, что всегда говорила ему мама: глаза у него феноменальные, и через них можно разглядеть всё волшебство мира, но выкрикнул совсем другое:

– Сама ты говно!

Вот так, обменявшись комплементами, они и познакомились.

3 глава

Целую неделю до начала взрослой студенческой жизни друзья провели в деревне. Объели все кусты смородины у Антонины Сергеевны и перешли на соседские, не огороженные забором, а зря. Не будет теперь варенья у доброй тёти Веры. Загадка внезапного расположения Профессора к Кириллу осталась не отгаданной: особой дружелюбности отец Малики не проявлял, сохранял холодную отстранённость, но и не гнал его взашей, как раньше, не грубил, а словно присматривался. Обещанная новость так и осталась тайной. Малика и Кирилл только переглянулись, видимо у отца не хватило смелости признать когда-то брошенного сына. Малике не терпелось выяснить подробности, как это могло случиться, что соседский мальчишка, оказался её братом, а Кирилл наоборот этот факт признавал с прохладцей и деталей не желал знать.

Уже к вечеру местные прознали о приезде Профессора, и началось паломничество страждущих с ним пообщаться. Напрямую никто ничего не говорил, гости заводили беседу издалека, прощупывая почву, и, к досаде, своей, получали отказ, такой же завуалированный, но вполне понятный. На следующий день забредали новые желающие заглянуть в будущее и разворошить прошлое.

Со дня знакомства с Кириллом Дима понял, что всё уже не будет как раньше. Его лето было украдено вездесущим Эдькой. Они не гнали Мышкина, он участвовал во всех приключениях, но теперь чувствовал себя лишним. Особенно бесила их привычка перекидываться началами предложений и договаривать друг за другом. А иногда они вообще обходились без слов, разговаривали глазами. Из обрывков фраз сложилась безрадостная картина: Кирилл и Малика поступили в педагогический институт, и жить будут в одном общежитии, хорошо хоть на разных этажах. Кирилл по праву кандидата в мастера спорта без экзаменов попал на физкультурный факультет. Тренер постарался, хотя серебряная медаль и так открывала широкие двери на бюджетное отделение.

Вплоть до одиннадцатого класса Малика не утруждала себя учёбой, но по нужным для поступления предметам успела подготовиться, и сдала их почти без проблем. Ей предстояло обучаться на биолого-химическом факультете. О выборе призвания девушка даже не думала, потянулась за другом, как нитка за иголкой. Второй, но не менее важной причиной послужило желание выскользнуть из-под утомительной опеки бдительного отца, вкусить студенческой разудалой свободы и наконец жить без оглядки на репутацию Профессора.

За день перед отъездом друзья решили сходить на речку Калинку, встретить рассвет. Солнце едва окрасило ватный небосклон, как Дима просвистел у забора. Малика проснулась мгновенно, без мягкого перехода, будто спрыгнула с раскачивающихся качелей. Натянула ещё влажный после вчерашних заплывов купальник, поверх накинула белую футболку Кирилла. Почистила зубы, не утруждая себя расчёсыванием расправила волосы пальцами, и выбежала на веранду. Поперёк узкой застеклённой комнаты расположился надувной матрас, на котором, раскинувшись звездой, сладко спал Кирилл. В одних трусах.

Малика принялась его тормошить.

– Эдька, хватит дрыхнуть, рассвет пропустишь.

Парень не шелохнулся, едва всхрапнул, переваливаясь в глубокий сон.

Малика низко наклонилась над лицом Кирилла, пряди волос мазнули по его щекам. Она хитро ухмыльнулась и по-собачьи лизнула его в нос.

Кирилл растерянно заморгал и сфокусировал на ней взгляд.

– Уже утро? – произнёс он хриплым после сна голосом.

– Мышкин уже у калитки свистит, весь дом сейчас разбудит. – Малика кинула в друга шорты, немного погодя и футболку. – Успокаивай своё утреннее безобразие, умывайся и пойдём.

От яркого румянца Кирилла спасла смуглая кожа. Он сел, повернувшись спиной к подруге, и натянул шорты.

– Кирюха, могла бы сделать вид, что не заметила. Биолог хренов. Это нормальный физиологический процесс.

Несмотря на шокирующую прямоту, Кирилл слишком хорошо знал подругу, чтобы обманываться той лёгкостью, с которой она это сказала. Ей самой было неловко, но именно так она боролась с собственным смущением: изображая цинизм и даже грубость, словно противоядие от окружающего мира, с которым до сих пор продолжала воевать.

Малика уже стояла в дверях, сливаясь с предрассветной дымкой. Невысокая, но фигуристая, ничего мальчишеского в её стане не проглядывалось, как бы она на это ни надеялась. Трудно было поверить, что всего несколько лет назад её запросто можно было спутать с мальчиком и со спины, да и спереди тоже. В заблуждение вводили широкие плечи, теперь же уравновешенные округлыми бёдрами.

Малика оглянулась, сверкнув улыбкой.

– Будущий. И вообще не биолог, а учитель биологии.

Кирилл натянул футболку и приблизился к девушке.

– В таком случае это не педагогично, Кирюха.

Малика неопределённо хмыкнула и легко сбежала по ступеням во двор.

Не успел Дима насладиться беседой с ней, как показался Кирилл. Он уже почистил зубы и даже умылся холодной водой, но всё ещё выглядел сонным.

До речки друзья добрались на велосипедах за каких-то десять минут. Обгоняя их, в небе разрастался рассветный пожар. Выехав на пригорок, они бросили транспорт и уже пешком закончили путь на край высокого берега. В торжественном молчании уселись рядком, касаясь плечами. Малика оказалась посередине, но даже окружённая теплом тел, немного зябла от утренней росы.

Мутно-серое небо постепенно окрашивалось оранжевыми всполохами, белые облака смущённо краснели, обретая чёткие очертания. Первые лучи несмело ощупали подготовленный алыми пятнами небосвод и уже смелее прорезали воздух. Стремительно светлело, серый цвет отступал, возвращая в мир краски. Природа просыпалась одновременно с восходящим солнцем. Вдалеке несколько раз прокукарекал петух, забрехали собаки. Воздух наполнялся звуками, стирая очарование момента.

Дима первый нарушил тишину.

– Теперь можно домой.

Малика раздражённо шикнула на друга, резко положила ладонь на его колено. В сторону Мышкина она не повернулась, смотрела на одухотворённое лицо Кирилла. Тот не двигался и даже прикрыл глаза, позволяя первым несмелым лучам скользить по щекам. Губы слегка шевелились, проговаривая строчки будущего стихотворения.

Через несколько секунд Кирилл вздрогнул, распахнул глаза: момент, когда его покинуло вдохновение, ощутил болезненным уколом.

Малика поймала его взгляд.

– Покажешь?

– Это?

– Да.

– Потом.

Дима страдальчески закатил глаза. Ну вот опять начались шифры и пароли. Эти двое его не замечали, радовала только горячая ладонь Малики, прожигающая его ногу сквозь джинсы. Она не заметила, какие перемены в лице Мышкина вызвал этот дружеский жест.

Она вскочила первая и принялась стаскивать через голову футболку. Дима растерянно отвернулся, а Кирилл, наоборот, открыто рассматривал девушку, и лицо его выглядело озабоченным.

– Кирюха, не пора бы тебе купальник на размер больше приобрести?

Малика замерла напротив него, её глаза смеялись.

– Буду ещё деньги тратить в конце лета на новый купальник. Этот почти новый, год назад всего купила.

Кирилл, склонив голову к плечу, пристально рассматривал подругу: малиновые треугольники ткани натянулись на груди, круглой и аппетитной. Его рука в непосредственной близости от купальника изобразила несколько описывающих взмахов.

– Выглядит опасно. Твой бюст так и просится на свободу из тесного заключения. Сейчас ткань треснет и произойдёт побег.

Дима решился глянуть в сторону друзей и опешил от смелости наглого беспардонного Эдьки. Он не только открыто таращился на грудь Малики, но и не стеснялся махать пальцем в каких-то миллиметрах от неё, едва не касаясь. И при этом выглядел непростительно безразличным к прелестям девушки.