Ключи от моего сердца

– Сейчас выпустит «пар» и придет для отчета.

– Если уж в замок Виру ездил, то не скоро «пар» выпустит. Считай, денька три бесноваться будет.

– Я подожду. Торопиться некуда, – Хранитель тряхнул головой, собрал волосы под черную ленту и закинул за спину.

Вайга в задумчивости рассматривала его.

– Я вижу, на твоих висках седины гораздо меньше стало. И суровая складка меж бровей разгладилась.

Хранитель сдержанно улыбнулся. Он и сам заметил, что с рук исчезла мелкая сеточка морщин.

– Хоть бы поделился своим умением, – с упреком произнесла Вайга. – Вот умру я по дряхлости, как тогда жену искать будешь?

– А ты влюбляйся каждый раз заново, – глаза у Свеярида блестели. – Любовь и не такое чудо сотворит.

– Сам знаешь, мы ведьмы такие: полюбивши раз, другой любви не ждем.

– Не того ты, Вайга, выбрала.

– Знаю, что не того, но сердцу не прикажешь, – вздохнула и глаза опустила. Совсем как в молодости. Но тогда на лице пылал румянец, а сейчас… сейчас там глубокие морщины и кожа цвета пригретой солнцем земли.

– Прости.

– Нет в том твоей вины, – ведьма засуетилась. Огляделась в поисках своей шубы. Слуга, будто почувствовал, вырос у двери.

– Останься. Боюсь, на самом деле заплутаешь.

– С тобой в одном доме? Ну уж нет. Еще здесь я слезами подушку не мочила, – последнее произнесла тихо, себе под нос.

Вот вроде и привыкла, что не смотрит на нее как на женщину, а всякий раз обидно. Ей бы уйти вместе с Фростом, ведь звал и не раз, а она уперлась. Молодая была, горячая. Все не верила, что не сможет в себя Хранителя влюбить. Не влюбила, как ни билась, но все равно не ушла. Сначала оправдания себе искала, мол, рядом с Хранителем старость нескоро наступит, а она как-то неожиданно нагрянула. Конечно, не через полсотни лет как у людей, а гораздо-гораздо позже. С вечера засыпала, чувствуя в себе женский огонек, а, проснувшись, поняла, что тот потух. К зеркалу подойти боялась. Возненавидела свое отражение, плакала. На глаза Свеяриду долго не показывалась, избегала встреч, а как случайно столкнулись, он и не заметил, что Вайга уже старуха. Видать, и прежде не особо в лицо смотрел. И что теперь? Ни красоты, ни сил, ни надежды.

– Рис, подай и мою шубу. Провожу. Заодно на обратном пути к Винду загляну.

Вайга усмехнулась. Не терпится Хранителю разузнать о своей Алисии. И боль острой иглой толкнулась в сердце. Ревность. Уж сколько раз душила ее в себе, а все живет.

Глава 6. Перед зимним балом

Два года в пансионе пролетели как один день. Все было внове, все волновало. Поначалу Алисия дичилась: и манерами нужными не обзавелась, и двигаться правильно не умела. Благо, хоть читала без запинки и писала без ошибок. «Врожденная грамотность» – так высказался преподаватель словесности, хваля за большую любовь к книгам и ругая за то, что читала не ту литературу, которая развивает хороший вкус.

Но все оказалось поправимо.

Если до приезда Алисии Виру в пансионе жили лишь девочки из дворянских семей, то вскоре после ее появления в королевское учебное заведение прибыли «дочери народа», понятия не имеющие, как правильно говорить, не умеющие есть вилками и вовсе не читающие даже неправильную литературу. На их фоне Лиса была уже не столь ужасна, и насмешки от «истинных леди» прекратились.

Возмущенные появлением в элитном учреждении «дворняжек» преподаватели и воспитанницы быстро угомонились, стоило вмешаться королю. Он объявил, что насильно никого не держит, ропщущие должны смириться – королевство берет курс на обновление крови. Уж слишком часто у высших дворян появлялись дети с врожденными болезнями, причина которых крылась в близкородственных браках. Чтобы служить примером, Эмерик Второй удочерил двух сестер, осиротевших после пожара в купеческих рядах, присвоил им титул принцесс и посулил выдать замуж в самые благородные семьи, если не своей страны, то соседних. Приданое обещалось быть грандиозным.

Протестующие сразу прикусили язычки. Кто отважится пойти против короля? Фырканье на новонареченных «дворянок» строго пресекалось, а известие, что содержание дочерей народа оплачивает сам Хранитель, и вовсе примирило с их существованием. Спрягали глаголы, осваивали арифметику и танцевали плечом к плечу как обладательницы голубой крови, так и простые горожанки. Все вместе, шаг за шагом, юные леди королевского пансиона приобретали лоск.

Алисия невольно прислушивалась, если речь заходила о загадочном благодетеле. Живущая с ней в одной комнате девушка однажды открылась, что ее отец все еще надеется породниться с северным князем, который никак не определится с выбором жены.

– Поговаривают даже, что ею непременно будет одна из воспитанниц королевского пансиона!

Эти откровения заставили Лису не выдавать, коль уж сам Хранитель молчит, факта их обручения. Да и вообще, что есть обручение? Если слушать рассуждения подруг, то у Алисии Виру все было неправильно: ни знакомства с женихом, ни помолвочного кольца на пальце. Подписаны какие-то бумаги и только. И вообще, нет даже намека на произошедшее предложение руки и сердца. Впору усомниться, что жених вообще существует.

Стоило признать, молчание Хранителя волновало и заставляло мыслями вновь и вновь возвращаться к нему. Когда они увидятся? Как себя вести при этом? Лиса каждый раз замирала, когда в просторную залу, куда собирались воспитанницы в день посещений, заглядывала дежурная и называла фамилии тех, к кому пришли.

– Алисия Виру? – тут непременно нужно было подняться, чем бы ты не занималась: музицировала, читала стихи или пробовала себя в рисовании. Таков был порядок. Дежурные не должны бегать по этажам и выискивать воспитанниц, родственники которых изволили посетить своих чад. – К тебе тетушка.

Алисия выдыхала и спешила к Эдите. В теплую погоду они прогуливались в парке вокруг чудесного пруда, в котором жили лебеди, в ненастье спешили укрыться в кофейне или зимнем саду.

Но как же Лиса боялась, что в один из родительских дней, а таковые случались раз в месяц, в пансионе объявится жених!

– Алисия Виру? К тебе дедушка.

В этот момент она сгорела бы от стыда.

Но странное дело, после того, как Хранитель два года не давал о себе знать, ей сделалось даже обидно: что она за невеста, если о ней не вспоминают?

Хотя, нужно быть честной, подарки продолжали сыпаться. Что есть, то есть. Вот и накануне первого в жизни Алисии бала из дома дяди доставили коробку с платьем, туфельками и списком поучений, написанных собственноручно тетушкой Эдитой – чего юной леди ни в коем случае нельзя делать, если какой-нибудь выученик пажеского корпуса вскружит ей голову.

«А, может, Хранитель передумал? Ведь тетушка лишь раз обмолвилась, что вещи оплачены им, а после ни звука. А что? Леди и лорд Пилли люди тактичные, могли просто скрыть, что у жениха планы в отношении меня поменялись. Учится, присмотрена – и то хорошо! Дядюшка знаменитый конезаводчик, его жеребцы не раз брали призы, дела идут в гору, и что ему стоило купить любимой племяшке бальное платье?»

– Девочки, вы, случайно, не знаете, Хранитель уже женился?

– Если бы он женился, мы даже здесь бы слышали, как воет мой отец, – Мажанна, дочь главного поставщика вин для королевского двора, печально улыбнулась своему отражению в зеркале.

– Почему ему так важно породниться с северным князем?

– Он ругает себя за то, что не уберег виноградники на террасах Саймарии – их погубил внезапно грянувший мороз. А вновь посаженные и близко не дают того букета, что так нравился королю. Его Величество уже не раз выражал сожаление, – Мажа распустила волосы, тряхнула головой и потянула за локон, спиралькой упавший на лоб. – Если бы Хранитель женился на мне или моей старшей сестре, папа по-родственному договорился бы повернуть время вспять. Ему нужна всего лишь одна ночь, когда следовало жечь костры, а не надеяться на Высшего.

Мажанна через зеркало посмотрела на подруг.

– Вы, наверное, думаете, боже, какую она несет чушь? Ради каких-то виноградников жертвовать собой? Во-первых, никто не видел Хранителя и не может описать, как он выглядит. А вдруг он отменный красавчик? Ведь маги живут долго, очень долго. Во-вторых, вы сами должны были почувствовать – северный князь широкой души человек. Только за это его уже можно уважать. Ну и в-третьих, я за своего отца готова жизнь отдать, не то что руку и сердце. Я просто не могу смотреть, как он мучается. Десять лет прошло, а папа переживает так, будто виноградники погибли вчера…

– Я подозреваю, мы закончим учебу, но так и не увидим Хранителя, – вторая соседка по комнате – Ивона, оторвалась от учебника истории. – За два года ни разу не появился.

– А я думаю, он не преминет показаться на этом зимнем балу, – потупив взор, чтобы подруги не заметили волнения, произнесла Алисия. Она вертела в руках письмо от Юлека. Как всегда, ничего не значащие фразы: «Живем хорошо, не волнуйся, от Уршулы привет», а буквы все больше кривятся, и строки ползут вниз.

– И мы, конечно же, так и не узнаем, кто из присутствующих на балу Хранитель, – Мажанна с ненавистью дернула гребнем кудри. Она не понимала своего счастья – другие девочки мечтали о красивых локонах, из-за чего приходилось спать с накрученными волосами, а эта грезила о гладких прядях. – Маска надежно скроет его лицо.

– О, если бы одна из нас знала хоть какую-нибудь примету Хранителя, по которой его можно вычислить! – Ивона отодвинула книгу – разговор о таинственном князе и предстоящем бале куда интереснее захватнических войн на рассвете цивилизации. – Например, он приволакивает ногу, из-за чего опирается на трость. И трость непременно с набалдашником в виде головы северного волка с оскалившейся пастью…

– Бедняжечка, – пожалела хромого Хранителя Мажанна, – как же он будет вальсировать?

– Я знаю одну примету, – вызвалась вдруг Алисия. – Вернее, слышала, что говорила о нем леди Рута, свекровь моей кузины. – У него седые волосы.

– Точно! Волосы никуда не спрячешь, – Мажа бросила гребень и в возбуждении заходила по комнате. – А давайте разглядывать всех, кто попытается скрыть их под шляпой или капюшоном. Надеюсь, на балу для молоденьких девушек седых окажется не так много?

– И что ты сделаешь, когда обнаружишь старика? – непонятное чувство собственничества шевельнулось в груди Алисии.