Игры скучающих купидонов

«Здравствуйте! Я та самая блондинка, которая вам во сне является, и вы меня почему–то не хотите, хотя я так стараюсь», – я стою в его ресторане, посреди всего этого великолепия, созданного Галкиными руками, а он хмурит брови, как тот самый халиф.

«Я вас и сейчас не хочу».

Конец истории.

Гала отобрала у меня журнал и сунула в сумку.

– Я бы могла посомневаться, но как все совпало! – не знаю, кого больше я хотела убедить: себя или подругу. – Ночной посетитель приходил в нашу аптеку именно тогда, когда в вашем поселке кипели шекспировские страсти. Помнишь, папа сказал, что Замков выглядел уставшим и хотел выспаться в гостинице?

– Ох, Женька–Женька! Вечно у тебя какие–нибудь заморочки в любви. Ну хочешь, мы съездим с тобой в «Барскую усадьбу»? Правда, не очень уверена, что мы там твоего суженого–ряженого застанем. Я понимаю, дело семейное, но не работает же сын владельца за стойкой бара? А сидеть за столиком до опупения, в надежде, что он появится, тоже не выход…

– Ну да, мы же не какие–нибудь там фанатки оголтелые, чтобы в подъезде у кумира ночевать. Только оттолкнем неприкрытой назойливостью. Да и кто знает, может он женат, а тут мы со своим самоваром? Такие, как правило, упакованы на все сто процентов.

Галка запустила руку в волосы и стала еще больше похожа на растрепанную пичугу.

– Справки навести нужно, фотки посмотреть. Поисковик выдаст любую информацию, да и по сусекам при случае поскребем, я же с его отцом частенько встречаюсь. Один вопросик невзначай, другой между делом – вот и полный расклад готов: что любит, чем увлекается. Не вешай нос, подруга! Прорвемся!

– Главное, чтобы женатым не оказался. Тут я пас.

– Да. Мы не из тех, кто подкладывает яйца в чужое гнездо…

Распрощавшись с родителями и опустошив половину холодильника, мы едва добрались до Галкиной мастерской. Снега уже навалило по колено, а он сыпал и сыпал, заметая все пути–дорожки.

В дом мы ввалились вконец измотанные и с оттянутыми от тяжести руками.

– На фига было столько набирать? – Галка, скинув валенки, потащила сумки на кухню.

– Завтра спасибо скажешь, – я с осторожностью снимала рюкзак, в котором позвякивали банки с солениями. – За ночь снега выше крыши навалит, а мы сытые и довольные, как мышки в норке. На таких припасах неделю продержимся, пока оттепель не настанет или кто из поселковых нас не откопает.

Как в воду глядела.

С вечера любопытство было побеждено усталостью, а утром интернет оказался недоступен. Антенна напрочь отсутствовала, а с ней и возможность что–либо разузнать о Павле Алексеевиче Замкове.

Блин. Мне каждая буква в его имени нравилась.

Без возможности выйти не только в интернет–пространство, но и просто на улицу (в снег можно было нырять прямо из чердачного окна), я в своих размышлениях дошла до того, что разглядела призрачную нить, связывающую наши судьбы. До чего только не додумается мозг скучающей женщины. Ну, да. Вот она эта связь. Ба–бам! Он Замков, я Ключева. Теоретически мы должны были подходить друг другу, как ключик с замочком. А вот на практике я буксовала… Вдруг ключ не тот? Или замок слишком велик?

– Ты сейчас проделаешь дырку в журнале. Сколько можно фотографию наглаживать? – Галка тонкой кисточкой разукрашивала эскиз пивной кружки.

– Мне так спокойнее, – меланхолично ответила я. – И руки при деле.

Я с утра, как позавтракали, перебралась на тахту, что примостилась у большого окна рядом с Галкиным рабочим столом.

– Ты бы лучше глину помогла вымесить. Образцы нужно до конца недели сделать.

Я только фыркнула и положила голову на журнал. Я в тоске.

– Не снился?

– Нет. И это убивает. «Любарум» познакомил нас, он же и разлучил навсегда.

– Но кто–то же подсунул вам эти бутылочки?

– Да, знать бы какая фармацевтическая компания, я бы уже ее пороги обивала. Иногда такое случается – присылают рекламные образцы для ознакомления, но здесь даже аннотацию не приложили. И я, дура, все инструкции нарушила. Нет, чтобы отложить незнакомое лекарство до выяснений, тут же продала его. И ладно бы бухгалтерия всполошилась, что касса не сходится! Так нет, все молчат, словно им глаза кто–то отводит. Что это? Затмение? Рак мозга масштаба сети аптек «Пилюля»?

– Бери шире. Уже и наш поселок рикошетом задело.

– Безумие заразно. И еще я на полном серьезе гадаю, как подкатить к человеку, который наверняка ни сном, ни духом, – я постучалась лбом о журнал.

– Согласна, – Галка отложила кисточку. – Нас нужно поместить в палату с мягкими стенами, а мы строим планы, как привлечь внимание одного из самых завидных женихов Москвы…

– Если только он не чей–то завидный муж…

– …и не факт, что ты ему приглянешься.

– Не факт. Я и во сне ему не приглянулась. Черт, ну почему «Любарум» так не вовремя исчез! Я бы такое натворила! Не хочет? Ага, не на ту напал! – уж мечтать, так мечтать. Я села по–турецки и закрыла глаза. – Я бы приручила своего ночного принца, влюбила в себя, заставила страдать, а потом, когда он не смог бы прожить без меня и дня, подсказала, где меня, настоящую, найти. Стояла бы на своем балконе, вся такая загадочная, и смотрела, как он бежит по улице, ищет глазами мои окна, а встретившись взглядом, застывает, поняв, что сон – это вовсе не сон, а игры скучающих купидонов, которые решили таким хитроумным способом свести ключик с замочком. И вот он стоит под моим балконом и от счастья кричит…

– Рапунцель, скинь свои волосы!

– Сволочь ты, Галка. Весь кайф обломала, – я кинула в подругу подушкой. Она замахнулась в ответ, но тут зазвонил мой сотовый.

– Это с работы! – крикнула я, узнав рингтон, предупреждающий о звонке Светланы или Кирюсика. Сердце стучало словно бешенное.

– Да? Здравствуйте, Кирилл Петрович.

Галка сделала большие глаза и села рядом со мной. Я сделала связь громкой.

– Киса моя, ты где бродишь? – начало было довольно бодрое. Обычно людей увольняют не такими словами.

– Так вы сами сказали…

– Мало ли что я сказал. Возвращайся. Работать некому.

– А Марь Степановна?

Галка толкнула меня под руку, и я чуть не выронила телефон.

– Вчера днем скорую вызывали, говорят, в ближайшее время работать не сможет. Радикулит. Уложила кошка нашу старушку на обе лопатки.

– Какая кошка? Откуда в аптеке кошка?

– Вот и я не понял. Говорят, она веником в нее тыкала.

– Кошка?!

– Ай, не знаю! Короче, Ключева, жду тебя на работе. Мне самому за прилавком стоять нельзя, вредно для здоровья. Да и по статусу не положено…

– Ага, я сейчас, – я кинулась за рюкзаком и только тогда спохватилась, что сижу в замерзшем поселке, а не в своей уютной квартирке. – Ой, Кирилл Петрович, а приехать я не смогу. Я далеко. Меня тут снегом занесло, и вообще, автобусы по такой погоде не ходят.