Шоколад с надеждой

– Но я-то – при чём?! – повысила голос она.

– Ты как раз очень даже «при чём»! В моих кошмарах с завидным постоянством присутствуешь ты! Да и кошмары повторяются! – лицо парня вдруг побледнело, да так, что Мэй Лин испугалась.

– Я?.. – растерянно переспросила Мэй Лин. Он только энергично кивнул. – Но… Я ничего такого не делала… – пролепетала она, опять превращаясь в ту робкую девчонку, которой была когда-то.

– Да знаю, – оборвал айдол, шумно выдыхая и устало проводя ладонью по лицу. – Я вот подумал… Если бы ты выслушала меня… Возможно… это бы прекратилось.

– Я… Мне… нужно работать! – почти выкрикнула она и, обойдя всё-таки мужчину по крутой дуге, у самой стенки коридора, устремилась вперед, трусливо сбегая от него.

А вслед ей донеслось отчаянное:

– Просто выслушай меня!

«Господи, вот зачем мне такое?!» – беззвучно шептала она, скрываясь за дверью женского туалета в слабой надежде, что уж сюда-то он не посмеет зайти.

А Хо Сок еще раз шумно выдохнул, глядя ей вслед, но не делая попытки догнать девушку: «Чёртова девчонка! Нет, с этим надо что-то делать! Так недолго и с катушек съехать!»

И, еще раз с силой потерев ладонями лицо, пошел в направлении, противоположном тому, куда скрылась девушка.

***

Близнецы чувствовали себя хорошо, и вскоре их и Ми Сун выписали. Адмирал с супругой и Нам Джун приехали за ней и всем семейством отправились в квартиру молодой семьи.

Там бабушка Юн А вместе с Ми Сун начали хлопотать вокруг детей, а Нам Джун и адмирал прошли на кухню. Джун включил чайник и, поставив в микроволновку курицу, начал сервировать стол.

Дед сидел рядом, молча наблюдая за ним. Потом сказал:

– Заботы теперь у вас прибавится! Все-таки сразу двое малышей…

– Я уже разговаривал с Ми Сун. Мы найдем хорошую, проверенную няню, чтобы Ми Сун было легче.

Адмирал кивнул:

– Это правильно! Верное решение!

– Какое решение, дорогой? – спросила, входя на кухню, госпожа Кан.

Следом за ней шла Ми Сун, уже переодевшаяся в домашнюю одежду и показавшаяся Нам Джуну необычайно милой. Она положила на видное место родительский блок от «радионяни» – теперь, если малыши проснутся и заплачут, взрослые тут же услышат их. Он улыбнулся, а адмирал ответил:

– Мы говорили о том, что детям будет сложно сразу с двумя малышами.

– Папа, мы возьмем няню, – сказала дочь.

Джун спросил:

– Как малыши?

– Уснули. Такие забавные! Стоило их только положить в кроватки, как они тут же засопели носиками. Как будто поняли, что это – их места!

– Ох, Намджуни, – сказала тёща. – У вас такие красивые детки!

– Мама, это потому что они – наши? – засмеялась Ми Сун.

– И поэтому тоже! Но они, и правда, очень красивые! – ответила бабушка.

Они вчетвером уселись за стол, и музыкант достал из бара бутылку с коньяком и три бокала. Плеснул немного в каждый, а потом принёс высокий стеклянный бокал с апельсиновым соком – для Ми Сун. Госпожа Кан тут же забеспокоилась:

– Апельсиновый? А у малышей реакции никакой не будет? Аллергия не появится?

– Ох, и правда! – спохватился рэпер, выхватывая бокал из рук молодой женщины. – Прости, чаги! Давай, поменяю! – и принёс ей уже яблочный. Она только улыбнулась в ответ на эту заботу.

Все четверо подняли бокалы.

– Выпьем за здоровье наших малышей и их родителей! – торжественно произнес адмирал и первым выпил. Все последовали его примеру. А потом Нам Джун наполнил бокалы еще раз и предложил:

– А теперь давайте выпьем за бабушек и дедушек наших детей!

Они неспешно ели, потом Ми Сун накрыла стол для чая.

Вскоре родители засобирались домой, и молодёжь пошла провожать их.

Ми Сун уже начала убирать со стола, когда из прибора послышалось сначала недовольное кряхтение, а потом звонкий детский плач на два голоса. Молодые родители опрометью кинулись в детскую.

Малыши проснулись и настоятельно требовали к себе внимания.

Нам Джун растерянно переводил взгляд с одного на другого младенца:

– Чаги, чего они хотят?

– Я думаю, проголодались. И, наверное, уже мокрые! Сейчас проверим!

Она ловко поменяла подгузник сначала одному, потом другому ребенку на пеленальном столике и аккуратно вложила дочку в руки отца. Тот округлил глаза и, кажется, даже перестал дышать:

– Милая! Я боюсь – как бы не уронить крошку!

– Садись в кресло и ничего не бойся! – успокоила она. – Просто подержи ее, пока я буду кормить Кён Мина. Ты справишься, Нам Джун!

Мужчина послушно опустился в кресло и, держа дочку, разглядывал ее личико. Девочка, словно почувствовав, что она на руках у родного человека, перестала плакать и уставилась на отца, лишь изредка помаргивая темными ресничками. И тогда Нам Джун негромко заговорил:

– Моя девочка! Моя доченька! Такая красавица! Такая умница!

Малышка хмурила крошечные бровки, словно прислушивалась к словам отца, а потом вдруг улыбнулась беззубым ротиком с розовыми деснами, и сердце Джуна замерло от этого чуда.

– Ми Сун, она улыбается! Мин А улыбается мне, представляешь?!

– Она же чувствует, что ты близкий ей человек, – ответила жена и улыбнулась сыну, сосредоточенно сосущему грудь. – Ты мой маленький! Кушай, кушай! Наш Кён Мин – тоже умничка! Он будет хорошо кушать и вырастет большим и сильным! Да, сыночек? И всегда будет защищать сестренку!

Мальчик неотрывно смотрел в лицо матери, как будто силился понять, что она ему говорит.