Уровень понимания

Юра перешёл по ссылке; настроение же перешло на скромный, но гордый уровень.

«Так, разработка макросов… – он в момент открыл поисковик, примерив маску изобретательности. – Ха, попотеем».

Юра осушил стакан и прогрузил очередную ссылку – подгоняемый или потехами, или отчаянием. Уставший месяц щекотал его как щенка.

«Три. Два. Один». И опустил кнопку.

5

Леся спустилась к бассейну.

«Хотелось бы мне увидеть сейчас звёзды».

Небо встретилось ей тёмным, опустошённым, сдавливающим. Тощие фонари отбрасывали блики на меланхоличную водяную гладь.

«Почему мне так не везёт?»

Она мечтала о том, что Вселенная смирится с её желаниями, подарит мириады возможностей, оценит усилия и оригинальность – ведь это регулярно возвращало её к жизни.

Да, ей понравился Юра, ведь тот состоял из загадок – а она быстро решала их. У него необычное лицо и взгляд, который впору охарактеризовать как «невозможный» – отрешённый, хладнокровный, безразличный; но… Разве этого достаточно?

«Он не захотел познакомиться со мной ближе, неужели я продолжу думать о нём?»

Леся наклонилась так, что плечи поникли, а шпильки пошатнулись; она то ли содрогнулась, то ли скукожилась.

…Совсем одна в тени гигантского аквариума и в тени мучительных, исключительно женских сомнений…

Зачем она приехала сюда?

Что она ищет?

Ей бы получить то, о чём она ещё не знает; что-то, что очарует, преобразит, перевоспитает…

«Ну ничего, Юрочка, я здесь не за этим; я могу прожить и без вас всех. Конечно, побеседую ещё немного с Олегом, но доставит ли мне это удовольствие?»

Леся с грустью прошмыгнула мимо пальм.

Она уже знала ответ.

Глава 3

Приглашающая в объятия идей и бриза

1

Безграничное, но убегающее вперёд; успокаивающее, но весёлое; смеющееся непостоянными прибрежными барашками – перед Олегом и Юрой возникло море.

Начерченные на берегу линии складывались в слова, иногда – в рожицы. Песок выгибал спину под напором шагов, прилипая к пальцам. Робкий зёв волн-малюток убаюкивал; казалось, в голову придут самые верные решения. Вдалеке же сигналили о расстояниях невесомые буйки.

– Десять из десяти!!! – только и сказал Олег, простирая руки. Он обнимал океан и крупные изумруды пальм.

– Ладно, восемь, – Юра же уставился на чувственный танец воды. Ему привиделось, что стихия природы, гордая и неукротимая, поможет отдохнуть, оторваться… измениться?

Перед ними пронёсся катер, угостив непослушную гладь коктейлем из брызг.

– Лучше, чем во всех симуляторах! – волна укрыла икры Олега ажурным пенистым одеялом. Под периной этой было скорее спокойно, чем тревожно; и этому способствовала одержимость верой в свет. Рацион его мыслей составляли умиротворения, ожидания и восторги.

Юра изучал причудливый голос глубин. Он думал о том, что обстановка и усмиряет, и сулит безмятежность – долгое время он искал такой юности. Но была ещё в нём опустошающая усталость от дороги и начатого недавно кода…

Они долго и неспешно шагали вглубь – в глубь одинокого пляжа, прибрежных отелей и общих бесед. Затуманенные горы же сверкали, и, казалось, проникали всюду – и слева, и справа, и там, где солнце садится ужинать.

Время, подумалось им, живёт здесь отдельной жизнью: мужчина с собакой идёт так, будто никуда не торопится; мама с детьми хохочет – и выглядит моделью замедленной съёмки; там, в отдалении, чьи-то упорные руки делают массаж – и секунды вновь примеряют маску вечности…

Берег то сужался, то расширялся, стремясь удивить туристов: то просторными качелями на деревьях, то пляжным футболом, то маскирующимися под шезлонги столами кафетериев.

– Come in! Come in! – агитировал официант.

– Tomorrow, – заключил Олег. – Как ты говоришь, недостаточно данных…

Они гуляли, обсуждая игры, местность и будущее – Олег прикидывал, как проводить дни, Юра же рассуждал о соотношении отдыха и работы; каждый, тем не менее, думал о своём, потому как был эгоистом. Они шли, пока не уткнулись в скалы, смазанные зелёнкой мхов, и сменили направление.

Море, вторя им, породило штиль.

2

…Штиль продолжался сутки; солнце не смело раздражать напором. Блики терроризировали бассейн.

– А теперь – выгнись. Грудь не видна!

Леся, изо всех сил втянув живот, чуть не вскрикнула от боли в лопатках. Она хотела получиться на фотографиях игривой, похудевшей, «точёной» – словом, той, кто может завладеть подпиской Юры в соцсетях.

– А так? – она направила шею ввысь. Ей шёл красный – настолько, насколько может быть к лицу дешёвое бикини; вычурные завязки приковывали внимание не меньше кудрей.

– Да. Отлично!

Она то валялась на бортиках, то путала лежаки со стульями, то воображала зонтики шестами. Юноша с телефоном же старался документировать каждое её, изысканное или дурацкое, движение. Неизбежная дрёма теней так и стремилась укутать композицию. Леся замирала в улыбках, и особенно удавалась ей та, которая появляется у женщины в случае её неизменного превосходства.

Они были вдвоём – и Леся, бодрая и уверенная, ликовала в ожидании новых картинок – до тех пор, пока во «дворе» кондоминиума не появились два знакомых, плотных силуэта.

– Едрить мою налево, – прошептал Олег, – а она ничё!

– Твоя гипотеза в том, что у неё красивое тело?

– А чё за пацан рядом с ней? Я не писал ей пару дней – а она кого-то подцепила?

– Тихо, – настороженно насупился Юра. – Их, заметь, тоже не слышно.

– …Что испугалась? Лесь? – обратился к девушке её брат. Заметив, что она выглядит теперь потускневшей, он ехидно добавил. – Не для них ли ты затеяла фотосет?