Служебные будни и любовь оперативника Прокофьева

– Товарищ майор, разрешите,  я прямо сейчас отправлюсь к ней в больницу и предварительно побеседую? – спросил Прокофьев.

– Отправляйся! – сказал следователь. – А я съезжу к этому отставнику Лазареву, а затем пробью профессиональную деятельность покойного.

Найдя по базе данных адрес Лазарева, Сергей Николаевич отправился к тому домой. Дверь Гончарову открыл сам хозяин,  восьмидесятилетний Лазарев Пётр Савельевич. Узнав причину визита следователя, он пригласил гостя в гостиную, куда следом за ними вошла пожилая дама.

– Познакомьтесь, моя супруга Елизавета Потаповна, – представил хозяйку дома отставник.

– Петя, я вам сейчас чайку организую, –  бодро сказала Елизавета Потаповна.

– Товарищ полковник, как я вам уже сказал, что пришёл по поводу вашего наградного пистолета.

– Неужели всплыл? – с интересом спросил Лазарев.

– Так точно, всплыл, товарищ полковник, на трупе, – серьёзно ответил Гончаров.

– А вот этого я больше всего боялся, – вздохнув, сказал хозяин. – Ведь я заявил о его пропаже ещё два года назад.

Елизавета Потаповна принесла поднос с чайными чашками, вазочками с печеньем и конфетами.

– Угощайтесь, не буду вам мешать, – сказала она и снова вышла из комнаты, оставив мужчин одних.

– К сожалению, тогда ваше оружие так и не было найдено, – сказал Сергей Николаевич, с удовольствием отпивая свежезаваренный чай.

– Но ведь я точно и не знал, когда именно пропал пистолет и не подозревал, кто его мог взять, – растерянно говорил Лазарев. – Но обнаружил пропажу на следующий день после празднования юбилея супруги. А народу в тот день было много. Да и разве я мог подумать на кого-то из своих.

Затем Пётр Савельевич попросил Гончарова рассказать подробности дела, в котором объявился его пистолет, и следователь вкратце рассказал ветерану об убийстве Вадима Макарова. После того, как Сергей Николаевич закончил рассказ, хозяин попросил держать его в курсе расследования и проводил гостя до дверей.

После визита к Лазаревым следователь отправился в офис Макарова, который после смерти  осиротел. Коллектив готовился к грядущим переменам и похоронам шефа. Побеседовав с компаньонами Макарова, Сергей Николаевич сделал вывод, что убийство всё же носит бытовой характер.

Лейтенант полиции Прокофьев уже знакомой дорогой быстро прошёл в палату к Тамаре. На этот раз она была задумчива, но уже без слёз.

– Здравствуйте, Тамара, это вам, – сказал ей Дмитрий и поставил на прикроватную тумбочку коробку с соком, который купил в магазинчике рядом с больницей.

– Спасибо, – ответила она.

– Извините, что снова беспокою вас, – сказал оперативник.

– Вы же говорили, что ещё придёте, – грустно ответила Тамара.

Оперативник раскрыл папку, откуда извлёк чистые бланки и приступил к опросу. Девушка подробно рассказала о знакомстве с Вадимом, об их совместной поездке в отпуск и о том роковом вечере, когда хотела сообщить ему важную и радостную новость о ребёнке. Из её глаз снова тёплой волной полились слёзы, и оперативник, испугавшись, что она может разволноваться, задал вопрос о пистолете. Тамара снова повторила, что взяла его в руки совершенно случайно, ничего не соображая в тот момент.

– Тамара, поверьте, мне жаль, что у вас случилось такое несчастье, и я очень хочу помочь вам, – заверил её Дмитрий и попросил девушку расписаться на каждом, исписанном им, листе. – И ещё, Тамара! Советую вам пока никуда не отлучаться из города, – сказал оперативник, подумав при этом, что непременно встретится с этой девушкой ещё не один раз.

Тамара подписала все документы в том месте, где указал оперативник.

– Да я и сама никуда не собиралась, вот только на похороны, но мне врач не разрешил, – грустно сказала она.

Лейтенант, действительно, верил каждому слову этой печальной девушки с такими удивительными глазами и хотел помочь ей, во что бы то ни стало.

– Поправляйтесь, Тамара! – сказал Прокофьев и покинул палату.

На следующий день состоялись похороны Макарова Вадима Сергеевича.

Следователь Гончаров и оперативник Прокофьев приняли решение незаметно, совместно с фотографом, поприсутствовать на печальной церемонии прощания. Внимательно наблюдая за всеми участниками процессии, они не усмотрели ничего подозрительного. Дочь, поддерживаемая молодым человеком, видимо её женихом, была безутешна, вдова безразлична, компаньоны суетливы.

В назначенный день после похорон, все заинтересованные лица из числа наследников, были приглашены к нотариусу. Тамара тоже была в числе приглашённых, но выполняя запрет врача, присутствовать на этой процедуре не могла, да и особого желания видеться с женой и дочерью Вадима не имела.

После обязательных на этот случай формальностей, завещание было вскрыто и оглашено.

Согласно воле покойного, всё его состояние  делилось между Тамарой и дочерью Эвелиной.

Жене Маргарите отходили квартира, машина и небольшая сумма денег.

Услышав о том, что муж оставил ей малую часть того, что она ожидала получить, Маргарита устроила нешуточную истерику на глазах нотариуса. Она в ярости, который раз обвинила Тамару в убийстве, потому что та наверняка знала о завещании и поторопилась избавиться от любовника, чтобы завладев его деньгами, устроить свою жизнь.

Эвелина, глядя на Маргариту, согласилась, что такое вполне возможно, но вспомнила утверждение отца, что девушке ничего не было известно о его деньгах.

О поведении родственников при оглашении завещания нотариус подробно рассказал оперативнику, после того, как наследники покинули его кабинет.

Возвращаясь в управление, лейтенант Прокофьев подумал, что Тамара ещё не знает о сюрпризе, который ей приготовил Вадим Макаров.

Вечером того же дня в кабинете начальника отдела уголовного розыска  полковника полиции Громова Эдуарда Гордеевича – кряжистого мужчины с седыми висками, состоялось оперативное совещание по делу об убийстве Макарова. Сотрудники по очереди доложили о проделанной работе, и пришли к выводу, что круг подозреваемых слишком мал.

Хоть рассказ Тамары, что она случайно взяла в руки пистолет, не вызывал доверия ни у кого, кроме молодого оперативника Дмитрия Прокофьева, но всё же версия, что она причастна к убийству выглядела очень шаткой.

– Ребята, ройте землю носом, но чтобы это дело было раскрыто! – сказал им начальник отдела.

– А я верю Тамаре Зориной! – убедительно сказал следователю Дмитрий, когда они вышли от начальника.

– А ты случайно сам не запал на подозреваемую в убийстве? – буравя взглядом лейтенанта, спросил тот. – Смотри, брат, чувства в нашем деле плохие помощники! А то отстранят от расследования, что я без тебя делать буду? – с улыбкой добавил Сергей Николаевич.

На следующий день, лейтенант Прокофьев вновь отправился в дом, где проживала Тамара, и снова опросил её соседей, которые в один голос заявили, что Тамара и убийство несовместимы. Когда оперативник уже покидал двор, то столкнулся с мужчиной, выгуливающим собаку.

– Простите, – обратился Дмитрий к нему, предъявляя служебное удостоверение, – а в тот вечер, когда в этом дворе убили мужчину, вы тоже гуляли с собакой?

– Конечно, гулял! – уверенно заявил мужчина. – И меня едва не сбила машина, вылетевшая из арки.

– А вы не припомните, в котором часу это было? – боясь спугнуть удачу, осторожно спросил Дмитрий.

– Как же не помню, как раз вечерние девятичасовые новости начались, да ещё и дождь внезапный, а мне пришлось на улицу выходить.

Лейтенант внутренне ликовал, потому что именно в это время и произошло  убийство.

– Понимаете, моя Катя беременна, – рассказывал хозяин собаки.

– Жена?

– Да нет, сука!