Зеркало души

Шанс. Слово звучало пусто. Но оно всё равно держало нас на плаву.

Я поставил подпись первым. Зачем тянуть? Это не сделает выбор легче.

– Готово, – сказал я, бросив ручку на стол.

Виктория подняла на меня взгляд. В её глазах не было ни страха, ни гнева – только какая-то странная смесь усталости и смирения.

– Ты действительно думаешь, что это стоит того? – спросила она.

– Думаю, что хуже уже не будет, – ответил я, пожав плечами.

Она кивнула и подписала контракт.

Доктор собрал бумаги, осторожно убирая их в папку. Его лицо выражало облегчение, но в то же время напряжение.

– Завтра в девять утра вас проведут в экспериментальную комнату, – сказал он. – Прошу вас, отдохните. Это важно.

– Спать перед потенциальной комой? – усмехнулась Виктория. – Звучит как шутка.

Доктор не ответил. Он просто поклонился, как будто извинялся за то, что не мог дать больше, и ушел, оставив нас вдвоём в тишине.

– Ну, вот и всё, – сказал я, разрывая паузу. – Считай, мы подписали билет в одно направление.

– Возможно, в никуда, – отозвалась она.

Её голос был тихим, но в нём не было жалости. Мы оба знали, что жалеть себя бессмысленно. Я посмотрел на неё, пытаясь понять, что она чувствует. Страх? Грусть? Но на её лице была только задумчивость.

– А ты бы что сделала, если бы выжила? – спросил я вдруг.

Она подняла на меня глаза.

– Не знаю, – сказала она честно. – Но если уж чудо случится, то, возможно, начну жить нормально. Без лишних иллюзий.

Я кивнул. Наверное, это был лучший ответ.

Мы ещё немного посидели молча, каждый в своих мыслях. Где-то в глубине мне хотелось верить, что это будет не конец. Но я не был готов признаться даже самому себе, что начал надеяться.

Завтра мы узнаем правду. Или не узнаем ничего.

Артём Евдокимов

В лаборатории царила тишина, нарушаемая лишь ровным гулом приборов. Я провёл рукой по гладкой панели управления, активируя систему. Мониторы ожили, на экране возникла схема зеркальной комнаты – сложная, многослойная конструкция, реагирующая на любой импульс.

Зеркала здесь были не просто отражающей поверхностью. За ними скрывались сотни датчиков, фиксирующих каждое изменение в биоэлектрической активности мозга испытуемых. Вентиляционные каналы распределяли особые аэрозоли, слегка изменяющие восприятие. Но главное – акустическая система.

Я посмотрел на стоящие вдоль стен устройства: генераторы инфразвуковых волн, высокочастотные модуляторы, передающие колебания на молекулярном уровне. Они создавали вибрации, которые человеческое ухо не могло уловить, но мозг – ощущал. Это было не просто воздействие на слух – это был диалог с подсознанием, обволакивающий, мягкий, но настойчивый.

Система запустилась. В глубине зеркал что-то дрогнуло, словно поверхность воды, в которую бросили камень. Я провёл пальцами по тачскрину, корректируя частотный диапазон. Каждому пациенту требовался индивидуальный подход: Алексей обладал устойчивой психикой, но имел склонность к импульсивным решениям, а Виктория… Она была другим случаем. Слишком чувствительной, но в то же время – сильной. Её сознание могло пойти по неожиданному пути.

Я сделал несколько записей в журнале. Тестовая фаза пройдена успешно. Теперь – главное.

Я закрыл глаза, прокручивая в голове возможные сценарии. Обычные гипнотические методы были недостаточны – слишком предсказуемы. Здесь всё строилось на обратной связи между разумом испытуемых и самой комнатой. Она была не просто пространством, а инструментом. Катализатором.

Я добавил в систему новые параметры: динамическую настройку зеркал под эмоциональный фон. Если страх – стены становятся узкими, подавляющими. Если агрессия – отражения множатся, сбивая с толку. Если спокойствие – зеркала смягчаются, словно растворяясь в свете.