Дамиано предупредил начальство о задержке. Внезапно утром он решил назначить себе консультацию у психотерапевта. Если бы она не была его хорошей подругой, никто бы не стал консультировать его в такое раннее время. Терапевт Дамиано находилась на последнем месяце беременности. Это – профессионал своего дела и невероятно смышлёная молодая женщина, которая найдёт подход к каждому пациенту. Она жила на улице главного бюро Департамента, где работал Дамиано, поэтому у него никогда не возникало проблем на работе в связи с опозданием. Просто начальник или коллеги видели его мотоцикл или машину и знали, что скоро он приедет в участок. К тому же все в Департаменте знали о проблемах Дамиано. Никто не осуждал и не пытался предлагать помощь. Дамиано не зря обращался к терапевту.
Когда Дамиано только вошёл в чистую, белую квартиру, терапевт Зара сначала пыталась его накормить, но Дамиано отказался. Зара кое как уговорила его выпить чая и провела на кухню. Зара с мужем уже вовсю готовились к рождению ребёнка: больше всего Дамиано удивило наличие детского стула и упаковка молокоотсоса. Хорошо, что не купили смеси заранее, а то вдруг испортятся. Зара поставила перед Дамиано кружку с зелёным чаем и села напротив. Ей не нужен был блокнот, чтобы записывать жалобы Дамиано. Она прекрасный слушатель. Отпив чай, Дамиано сначала не мог собраться с мыслями, потому что их был калейдоскоп, но решил рассказать про самое волнительное – что-то внутри него начинало меняться, благодаря знакомству с Марфой Квин.
– Сколько дней ты не ешь? Лицо всё бледное…
Вопрос Зары не удивил Дамиано. Однако признаваться он не собирался и сделал вид, что не услышал её. Зара сощурилась и не стала вновь спрашивать про питание, а перешла к другому:
– Как снимаешь стресс?
– Тренируюсь, курю. Несовместимые вещи, но как иначе мне расслабиться?
Дамиано имел подтянутое тело и широкие плечи, когда он напрягался – был виден бицепс под рукавами чёрной футболки. Он был хорош собою, но вредные привычки легко могли испортить его красоту. Но как бы сильно Дамиано не старался бросить курить, ему не удавалось. Ему, по мыслям Зары, нравилось само осознание курения и дыма, выходящего изо рта. Никотин для него стал новой таблеткой от стресса, но Дамиано закрывал глаза на риски и осложнения.
– Отец курит? Может быть, на работе кто-то из твоих друзей?
– Курят почти все мои знакомые. А что?
– Просто спросила. То, что куришь ты, я могу объяснить. Это психологическая защита от потрясений, тревоги и негативных эмоций. Мнение, что тебе станет лучше после выкуренной сигареты – ошибочное, потому что теперь это не просто «ритуал», а настоящая зависимость. В твоём случае сначала нужно проработать проблемы внутри – взаимоотношения с отцом и те эпизоды, которые ты неосознанно представляешь в голове. Амато мёртв уже как десять лет. Ты забыл о смерти, но непроизвольно мысли о брате всё же одолевают тебя, так?
Дамиано кивнул. Иногда он видел в кошмарах тело Амато, вернее, то, что от него осталось после страшного взрыва в авто.
– Дома есть вещи, напоминающие о Амато?
– Его шлем, наша фотография и кулон. – Дамиано показал на военный жетон на груди.
До этого Зара была уверена, что кулон принадлежал Дамиано, но он оказался памятной реликвией.
– А мотоцикл? Я думала, что это наследство от Амато.
– Нет, этот мотоцикл я купил на свои деньги. Амато любил гоночные машины, но не мотоциклы.
– Поняла. – Зара сменила тему и решила спросить прямо. – За рулём ты всегда сосредоточен? Не было мыслей, что ты попадёшь в аварию?
Дамиано ухмыльнулся. Зара всё поняла.
– В таком случае… – Зара вырвала листок из блокнота и написала название таблеток.
По последним данным, у Дамиано усилилась тревога, и на работе он по своему желанию брал больше работы, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. Кроме тревоги Дамиано рассказал, что познакомился с Марфой Квин. Он думал о ней последние несколько часов. Ему было интересно, всё ли у неё в порядке, не написал ли снова этот неадекватный идиот… как у неё вообще дела после сна на новом месте? Дамиано снова хотел встретиться с ней и поговорить ни о чём. Мысли о Вивиан невольно вызывали у Дамиано улыбку, и от глаз Зары это не ускользнуло. Она ухмыльнулась и поставила Дамиано в неловкое положение. Сейчас его настроение зависело исключительно от одного – от прекрасной и обаятельной брюнетки в красном платье. Как Зара определяла, что чувствовал Дамиано, если большинство времени его лицо расслаблено, брови едва нахмурены, а уголки губы находились в одном положении? Способности этой девушки – талант, по мнению Кинга, но на деле по Дамиано видно, что с ним что-то не так. Он просто любит всё отрицать.
– Сегодня у меня Марфа ночевала. Её настоящее имя… – не договорил Дамиано, ибо Зара прервала его рукой.
Она знала настоящее имя Марфы Квин.
– Ничего себе, Дамиано… ты знаешь, что у неё не меньше проблем, чем у тебя? Девушка категорична к себе и очень боится сообщений на телефоне. В твоём новом деле, да и в прошлом тоже, все убитые мужчины возле того чёртового клуба были напрямую связаны с ней. И Майкл, и Шен Эртон контактировали с Вивиан. После их смертей Вивиан стала бояться, что в один момент просто убьют её.
– Этому не бывать. Я возьму это дело под свой контроль и не позволю, чтобы на территории «Асмодея» произошло ещё одно убийство.
Вивиан была к Дамиано добра и искренна, она смущалась, когда он говорил с ней на личные темы и позволил общение на «ты». Дамиано смутили проблемы Вивиан. Он понимал, что в ближайшее время не дождётся правды, поэтому отбросил идею самостоятельно узнать, что у неё произошло. Зара вручила Дамиано листок с новыми таблетками.
– Дамиано, Марфа Квин тебя привлекает?
– Я не знаю толком. Я не испытывал такого интереса никогда в жизни. Меня привлекает не только приятная внешность Вивиан, но и её внутренний мир. Я не понимаю, почему мне так хочется помочь ей. Возможно она не расскажет мне о своих проблемах в скором времени, но это не уменьшит мой интерес. Но я даже сутки её не знаю…
– И что? Будет повод общаться дальше. К тому же упускать такую красивую девушку… будет обидно, если ничего не удастся. А Вивиан, хоть и имеет травмирующий опыт и не до конца вышла из абьюзивных отношений, очень хочет иметь того, кто её защитит.
– Это она тебе сказала? – Дамиано резко умолк и сложил руки на коленях.
– Нет, просто это известно абсолютно всем, кто знает Марфу Квин.
Дамиано, послушав Зару, твёрдо решил продолжить общение с Вивиан, и даже если придётся попотеть, чтобы добиться её расположения – он будет стараться. Зара пожелала ему удачи и допила чай. Терапия продлилась ещё около сорока минут. Зара задавала вопросы Дамиано о его отце, надеясь раскрыть проблемы, затаившиеся в глубине его души. Дамиано, в свою очередь, соглашался редко отвлекаться от этой темы, иногда переключаясь на воспоминания о брате и его поступках. По мере того как Дамиано размышлял об Энрике, его итальянский акцент и жестикуляция становились более заметными. Он рассказал Заре о том, как проводил время с Амато в детстве, об их общих интересах и моментах, когда они были близки. Но с каждым словом Дамиано всё больше проникался горечью и грустью, вспоминая, как он остался без единственной поддержки и стал тенью отца. Он описал, как Энрике стал всё больше увлекаться работой, постепенно отдаляясь от семьи. Вместо того чтобы хвалить младшего сына за достижения, он отчитывал его за оплошности. Даже на похоронах Амато Энрике не было. Дамиано в свои семнадцать впервые понял, что его отец всегда был недоступен, как будто он жил в собственном мире.
По мере того как Дамиано рассказывал, он постепенно начинал осознавать, что его отец никогда не показывал ему достаточно любви и поддержки. Он ощущал неуверенность и страх, что не сможет достичь успеха, который Энрике всегда ожидал от него. Дамиано понимал, что эти чувства перекочевали во все сферы его жизни, включая отношения с другими людьми на работе и самооценку. Постепенно Дамиано пришёл к выводу, что он имеет право на счастливую жизнь, независимо от чьих-то ожиданий. Терапия продолжалась, и Зара с Дамиано работали вместе, чтобы разобраться с эмоциональными ранами прошлого и построить здоровые отношения с самим собой и окружающими людьми. Дамиано не обязан следовать тем же путём, что и его отец, и что он может создать свою определённость и смысл в жизни. Дамиано стал проявлять больше самоуверенности и решительности в своих действиях. Он не обязан угождать капризам отца, Зара продолжала поддерживать Дамиано на его пути к выздоровлению и самосознанию. Она помогла ему осознать, что прошлое не определяет его полностью, и что он имеет силу и возможность изменить свою жизнь к лучшему. И стимул, чтобы измениться и стать лучше – Вивиан.
Глава 4. Преследователь
После терапии Дамиано не стал задерживаться и сразу прибыл в участок. Плохое настроение Кинга разошлось по всему участку – Доминик и остальные друзья Дамиано напряглись, стоило увидеть его спокойным, но с играющими желваками.
– Я думал, ты не придёшь. У тебя на столе лежат протокол и заключение от коронера, – заявил Доминик, и Дамиано кивнул. – Всё хорошо?
– Я в порядке, – вздохнул Дамиано и кивнул, чтобы Доминик следовал за ним.
Мужчина поправил очки и пошёл следом, как собака на поводке.
– Новые улики поступали?
– Да, в базе нашли человека, возможно, подозреваемого.
Когда Доминик и Дамиано дошли до офисов, Дамиано отсалютовал коллегам и подошёл к столу Доминика. Он быстро ввёл пароль, зашёл в базу данных, ввёл имя, и на экране появилась фотография прокуренное и недовольное лицо брюнета. В одном ухе серьга, а на шее кулон в виде волчьего клыка. Его имя Ричард Босуорт, ему двадцать семь, и ранее он был судим за хранение и перепродажу тяжёлых наркотиков. Дамиано обратил внимание на пометку Доминика на столе: «Ричард Босуорт имел отношение к подозреваемой Марфе Квин. Передать Кингу по возвращении». Написал это явно специалист по техническим вопросам, потому что только он всегда доносит информацию до Дамиано через посредников.
– Не удивительно. Судя по чеку, он имел отношение к «Асмодею» и к гетто на окраине. Нужно проверить этот район в скором времени, – уверил Дамиано, и Доминик его поддержал.
К мужчинам подошёл капитан. Потерев бритый подбородок, он похлопал Доминика и Дамиано по спинам.
– Раз уж ты теперь имеешь личный номер Марфы Квин и общаешься с ней, тебе стоит расспросить её о подозреваемом. Хотя судя по содержанию заявления… – Доминик открыл копию заявления на Ричарда о нарушении неприкосновенности частной жизни и продолжил: – Проблема именно в этом. У Босуорта могла бы быть причина для ещё одного срока, но полиция не занимается подобными делами.
Дамиано напрягся. Преследование девушки неприемлемо и даже карается наказанием, однако больше всего Дамиано удивило то, что он думал не о том, как бы поймать Босуорта и упечь за решётку, а о том, что Вивиан в опасности. Дамиано опёрся об стол и закинул голову наверх.
«Как Вивиан могла встречаться с ним?» – не понял Дамиано и потёр щеку.
Доминик потянулся к ящику белой тумбы, вытащил ручку и написал в углу бумаги идентификационный номер два – вероятно для шефа, у которого так много документов, что он поручает помечать волокиту цифрами и буквами.
– А кто первый? – уточнил Дамиано, подумав, что забыл, кому принадлежит первый номер.
– Арлой Янг, житель того гетто. Тоже, может, причастен.
Дамиано подошёл к своему столу, открыл папку и увидел заключение коронера: «Рассечение сонной артерии. Смерть в течение одной минуты. Надрез сделан левой рукой. В крови обнаружена превышенная доза анальгетика».
– Убит левой рукой, – пересказал Дамиано и пометил это на доске, а Доминик на утверждение кивнул.