Мне бы в небо

Валери осталась недовольной нами. И приуныла, колупая вилкой кусочек пирога. Тео засыпал на ходу, откинувшись на спинку кресла. Мы с Францем переглянулись, когда наши ноги под столом коснулись, и он улыбнулся мне. Я до сих пор была без ума от его улыбки, и каждый раз чувствовала укол в области сердца, стоило только вспомнить, что уже завтра мы расстанемся с ним. Может быть, навсегда.

– В прошлый раз мне было намного легче тебя отпускать, – говорил Франц, когда мы возвращались домой, плененные красотой ночного города, – я был уверен, что мы снова встретимся. Но сейчас мне очень тяжело.

Мы шли рядом, и наши пальцы соприкасались, иногда Франц сжимал мою руку и снова неохотно отпускал, будто боялся моего протеста. Впереди шли друзья, но они не оглядывались, не разговаривали с нами, позволяли насладиться последними часами, проведенными в мире безутешных мечтаний.

– Ты выйдешь замуж и будешь счастлива, – продолжал Франц, – а я буду несчастлив до конца своих дней. Но я все равно буду улыбаться, вспоминая твое лицо. И твои глубокие карие глаза, в которые влюбился одним прекрасным, летним вечером. Я не представлял, что способен на такие чувства. Странное ощущение – каждое утро просыпаться, умываться перед зеркалом и в отражении видеть совсем другого человека.

– Мне знакомы твои ощущения. Мы оба изменились за это время.

– Только вспомни наше лето. Какими беззаботными мы казались тогда, а что сейчас?

– Значит, мы пережили то, что глубоко засело в нас, и что является таким важным для нашего будущего. Только подумай, человек может переживать годами нескончаемый поток эмоций, но ни одна из них не коснется его дна, глубины его души, а в один день он переживет нечто, что изменит его безвозвратно. Это случилось с нами.

– Поражаюсь тому, как ты умело подбираешь слова, – улыбнулся Франц, – у тебя большое будущее писательницы. Напишешь книгу обо мне?

– Я напишу книгу о нас.

– Тогда пусть хотя бы в книге мы будем вместе. Обещаешь?

Я не ответила. Франц взял меня за руку, а я не сопротивлялась.

– Почему то вспомнилась фраза о том, что иногда люди встречаются ради того, чтобы расстаться.

– И какой же в этом смысл? – Спросила я.

– Я тоже не понимаю. Может, нет никакого смысла. Вообще ни в чем.

– Смысл есть всегда, просто не все его ищут.

– Никогда не думал, что буду философствовать с девушкой. Я же футболист.

– А Валери врач-рокер, ну и что?

– Верно, – усмехнулся Франц.

По пути домой мы любовались ночными огоньками большого города, фотографировались возле огромных вывесок, пили кофе из автомата, слушали музыку из старых проигрывателей прямо посреди улицы, танцевали, когда никто не видел. Возвращаться домой, где нас ждали наши теплые постели, не хотелось, мы не расставались с этой ночью до тех пор, пока улицы совсем не опустели, и смолк звук отдаленно проезжающих автомобилей.

Совсем неважно, в каком городе ты живешь, будь это модная столица, переполненная артистами и дорогими ресторанами, бизнес-центр, где небоскребы закрывают собой небо, или же маленькая провинция, где воздух пахнет природой – ты полюбишь свой город, как только туда переедут твои любимые люди. Ты станешь видеть красоту в каждом движении, в каждом человеке, который удивительным образом вписывается в это городское пространство, ты вдруг поймешь, с каким весельем можно коротать время, просто прогуливаясь по улицам, без смущения вглядываясь в лица прохожих. И даже если в твоем городе не видно звезд, они так далеки, что их невозможно поймать взором, невозможно посчитать, загадать желание, когда одна из них решит упасть, найти созвездие. Твоими звездами станут любимые люди, до которых можно дотянуться рукой, которыми можно любоваться издалека, а самое главное – их можно обнять, когда только захочется.

– Я сегодня не буду спать, – заявил Луис, когда я повернула ключ в замке и открыла дверь, – все-таки последняя ночь. Осталось четыре часа до отъезда. Да и кто знает, когда в следующий раз мы все встретимся.

– В последний раз мы тоже так думали, – сказала Валери, расстегивая шнурки кед, – а наше расставание и неделю не продлилось.

– Сейчас все по-другому, – возразил блондин, – теперь наши жизни сложились иначе: ты будешь учиться, мы с Тео работать в деревне, Аврора тоже устроит свою жизнь, а вот Франц…

– А я буду прожигать свою жизнь, как раньше, – закончил Франц.

– Ты серьезно? – Искривив рот, спросил Тео.

– Не знаю. Поживем – увидим.

– Родители будут не в восторге от такой идеи. Тебе тоже нужно найти работу в деревне, раз футбол свой забросил.

– Прорвемся, – бросил через плечо Франц, скрывшись за стеной.

– Тяжело с ним придется… – со вздохом произнесла Валери.

– Ты не спишь?

Я осторожно обернулась к Францу, стараясь не задеть спящую Валери.

– Нет, – ответила я, – мне не спится.

– И мне.

– Нам вставать через два часа.

– Можно уже не спать.

Я разглядывала в темноте его черты лица. И ночная густота понемногу рассеивалась, рисуя все более четкие линии.

– Ты красивая. Мне это не дает покоя, – вдруг сказал он.

– Не самая красивая на свете.

– Для меня самая.

– А я думала, что во мне много недостатков. Например… нос. Когда я улыбаюсь, он становится очень широким.

– Что? – Засмеялся Франц, – ты серьезно?

– Да.

– Ты прекрасна, когда улыбаешься. И я обожаю твой нос.

– Зачем ты все это говоришь мне? Чтобы я сдалась?

– Нет. Я говорю, потому что так думаю. Мне все время хочется говорить тебе, какая ты красивая и забавная.

– А я обожаю твои глаза. И морщинки на лбу.

– А улыбку? Все девушки сходят с ума по моей улыбке.

– Тогда она мне не нравится.

– Не может быть.

– Может.