Между нами цунами

В пакете оказываются два круассана с джемом. Я терпеть не могу эти булки!

– Скормлю бездомным собакам. Я такое не ем.

– Как знаешь, питбуль, – он говорит тихо, чтобы услышала только я. И теперь я замечаю наигранность его улыбки. Потому что его глаза не улыбаются. Они высверливают во мне дырки, будь они сверлами, я бы превратилась в дуршлаг. Он злится. Точно злится. Меня это не пугает. Я радуюсь. У меня получилось!

– Лен, – поворачиваюсь к подруге. – Ты с утра ничего не говорила про завтрак, ты решила скрыть от меня своего парня?

– Кариш, да это просто волшебное стечение обстоятельств. Я позвонила с утра Артему, а он как раз завтракал в ресторане, вот он и пригласил меня присоединиться. И даже сам заказ сделал. Ты бы видела мой завтрак. Начинать утро с краба мне еще не приходилось. Ах, да ты же в сторис видела.

– Да вы мажор, Артем, – возвращаю ему фальшивую улыбку. – Нога краба с утра – это сильно. Удивили.

Не дожидаюсь его ответа и подхожу к Лене, перебирая полуголые платья с вырезами во всех возможных местах, комбинезоны в облипку и прочую безвкусицу. Не хочу оставаться с Дружининым наедине, поэтому вслед за Леной ухожу в соседнюю примерочную с коротким красным платьем с молнией на спине. После худи и спортивных штанов я в нем как в скафандре. Надеваю кроссовки, чтобы ноги не мерзли. Пытаюсь застегнуть замок, но он никак не поддается, заедая у поясницы. Выхожу из примерочной абсолютно не стесняясь, что оно облепило меня как вторая кожа, демонстрируя отсутствие бюста.

– Ну, как? – с вызовом спрашиваю у Артема, чувствуя, как кожа становится гусиной, покрываясь мурашками под его взглядом. Я ему нравлюсь. Я не слепая. Надеюсь, мои горящие щеки не разукрасили мое лицо в цвет платья.

Он дает знак, чтобы я покрутилась.

Послушно кручусь на ватных ногах, плавясь под его взглядом. Ямочек на его щеках больше нет. Улыбки тоже.

Даже в расстегнутом платье мне тесно. Идея кичиться своей полуголой грудью уже не кажется мне такой гениальной.

Он подходит ко мне, окатывая холодным душем своего парфюма. Слива. Я чувствую в нем вяленую сливу с кислинкой, как от красной смородины, которую обожаю покупать у бабулек-дачниц на рынке.

Лампочки в помещении начинают моргать. Или мне это кажется?

Ленка все еще возится в примерочной, выбранные брюки ей малы. Продавец убежала за другим размером.

Такое ощущение, что мы остались одни в этом арт-царстве пошлых вещей.

– Я помогу, – снова слышу в его голосе ореховые нотки, но теперь они отдают треском сырых дров в камине. Что за странные образы рождает во мне его голос? У него что, духи с феромонами?!

Поворачиваюсь к нему спиной, надеясь, что пронзающая меня мелкая дрожь ему не видна. Он не сразу берется за молнию. Сначала он проводит пальцем от моей шеи до поясницы. Едва касаясь подушечкой пальца. На секунду мне даже кажется, что это плод моего воображения. Но нет. Кожа огнем горит вслед за его прикосновением. Я не шелохнусь, попадая под действие этой тактильности.

Никто и никогда меня так не трогал. Так деликатно. Смакуя. Многообещающе. Мои позвонки выворачиваются навстречу его касаниям, требуя новой порции. Но он не балует их. Он дает надкусить это ощущение близости, но не пропитаться им полностью. Каждый мой позвонок остается голодным. Измученным. Неудовлетворенным.

Он оттягивает на себя платье и застегивает замок, у самого верха больно закусив бегунком кожу, от чего я резко вздрагиваю и вскрикиваю.

– Чш-ш-ш, – второй рукой он удерживает меня на месте и…я чувствую его горячее дыхание у шеи на пострадавшем участке кожи. Меня передергивает от того, что еще вот-вот и он коснется его губами. Но этого не происходит. Он просто застегивает до конца замок. А я оказываюсь в каком-то замешательстве от нахлынувших на меня ощущений.

Я резко поворачиваюсь к нему и застываю. Наши взгляды устремляются друг к другу. Я вижу свое отражение в его глазах. Не могу оторваться. За меня это делает сотрудница матери номер два, проходя мимо, как бы случайно задевая Артема рукой и вмешиваясь в наше наваждение.

– Готово, – он не отходит от меня.

Артем опускает взгляд сначала на мои пересохшие губы. Потом на грудь. Он. Смотрит. На мою. Грудь. От его наглости хочется треснуть ему по лицу. Но я не могу пошевелиться. Или вымолвить хоть слово. Мое тело и способность говорить вышли из чата. Я сама себя не узнаю.

– А вот и я! – голос Ленки хватает меня за ухо, тянет куда-то в вверх и выводит из оцепенения.

Мы с Артемом еще несколько секунд смотрим друг на друга, игнорируя третью лишнюю. Поворачиваемся к ней одновременно. Наши тела двигаются синхронно. В отличие от мозгов.

– Неплохо, – говорит Артем.

Я сдерживаю смешок. Серьезно? Ему нравится?

– Спасибо, милый, – воркует Лена.

Милый? Это что-то новенькое в ее лексиконе. И это новенькое звучит слишком приторно.

– Лен, ты знаешь, я врать не умею. Эти брюки… – хочу сказать правду про ее плоскую задницу, про вульгарность одежды, но тщательно подбираю слова, потому что Артем выжидающе смотрит и, сто процентов, хочет найти в них подвох. Не дождешься! – Они выглядят дешево. Не на свою цену точно, даже с учетом скидки. Но если тебе нравятся, бери.

– Ясно, – вижу разочарование в ее глазах. Моему вкусу она доверяет. Она подходит ближе и трогает ткань моего платья. – А ты будешь брать его?

– Нет, оно мне мало, – вру. Мне не нравится, какие эмоции вызывает во мне это платье под взглядами и касаниями Дружинина. Но и видеть, как он пялится на Лену в нем тоже не хочу. – Я сейчас сниму. Иди в примерочную.

Захожу в свою кабинку. Тяну бегунок замка вниз. Он по-прежнему меня не слушается. Штора моей кабинки открывается. Артем заходит без спроса. Смотрю на него через отражение в зеркале. Это уже слишком! Но я опять теряю дар речи. И позволяю его рукам расстегнуть молнию. После этого он должен был бы уйти по всем законам логики. Но вместо этого он стягивает резинку с моих волос, распуская их по плечам. Берет их в руку, прижимает к носу и через секунду уходит.

Он что, только что нюхал мои волосы?! За-чем?

Дергаюсь от сюрреализма всей ситуации. Стягиваю с себя платье. Одеваю штаны, затем футболку и только сейчас замечаю на ней красную надпись “Futbolka posle seksa”. С торчащими сосками – то, что нужно. Провокационно. Отвлечет внимание Артема и скроет мое смущение. Не вижу, куда он бросил мою резинку для волос. Беру в руки сумку, толстовку, платье и выхожу. Заглядываю в кабинку Лены и подаю ей красную тряпку, которую, если честно, не хочу видеть на ней.

– Мне пора. Ты пока мерь. Если что, пришли фото. Я побежала. Скидку тебе сделают.

– Как тебе Артем? – Она стоит с голой грудью, не стесняясь меня. Интересно, он будет пялиться на ее сиськи, также, как и на мои?

– Ничего особенного, – мои слова звучат обесценивающе. Насквозь лживо.

– Ты слепая? Его же съесть охота!

– Ну так и ешь, только слюнями меня не забрызгай, – делаю вид, что шучу, но я психую. – Все, я ушла.

Артем сидит в моем плюшевом кресле, вальяжно закинув ногу на ногу. Прохожу мимо него, будто не замечая его присутствия. Но он не дает довести мою игру до конца. Встает передо мной. Не поднимаю на него голову. Просто стою. Он убирает мои волосы с плеча. Демонстративно читает вслух надпись. Продолжаю стоять, никак не реагируя на него. Он поднимает мою голову за подбородок и смотрит мне в глаза. В который раз отмечаю, что он выше меня на пару голов, особенно, когда я не на каблуках.

– Снова сбегаешь? Ты как нашкодивший щенок, что пытается свалить подальше с места преступления, как будто сам факт исчезновения уберет вонючую кучку посередине чистой комнаты. Питбуль, ты поступила плохо. Ты ведь это понимаешь?

– А чистая комната, это ты? – убираю его руки с подбородка и трясу пальцами перед его лицом, чтобы напомнить о вчерашнем. – В хорошего мальчика решил поиграть? Сегодня тебе с ремнем п-п-по-ом-м-мощь не требуется?

– Это была шутка. Глупая – да. С перебором – да. Я позвал тебя на извинительный завтрак. Ты согласилась. Даже у лютых стерв есть принципы и мотивация. В чем прикол прийти, а потом сбежать? В твоем мире так принято?

– Правила моего мира тебе понимать не обязательно. Таким как ты, в нем нет места. Я всего лишь тебе на него указала, – мой подбородок начинает дрожать в дуэте с коленями. То ли от волнения, то ли от возмущения. Я не собираюсь думать о правильности своего поступка после его стеба надо мной у туалета. – Вот и вся мотивация, Клоун, а теперь дай пройти.

Он наклоняется ко мне и снова прикасается губами к моему уху.

– Когда наиграешься в стерву, позвони, номер у тебя есть, – шепчет, обжигая своим дыханием и поселившимся во мне запахом сливы. Только потом пропускает меня вперед.

– Я и есть стерва. Это мое второе имя, – огромным усилием над собой я не бегу от него в кроссовках, а гордо чеканю каждый шаг.

Глава 3

Артем