Между нами цунами

– Да нет, Артем наотрез отказался от Толясика. Тот, конечно, расстроился, но настаивать не стал, чтобы не выхватить по своему прекрасному лицу. Артем был настроен воинственно, – ее смех в телефоне раздражает, чувствуется в нем восхищение, волнение и обещание дальнейшей информации, которая мне, чувствую, не понравится. – И… так как ему срочно нужна была процедура, я пошла ему навстречу и перенесла свою клиентку на попозже, взяв в работу Артема. – дальше она начинает говорить полушепотом. – Карина, он не только в одежде хорош, но и без нее. Такие агрегаты надо холить и лелеять, это ж произведение искусства, грех прятать их в трусах. Я серьезно. Ох, не зря я в профессию пошла, я ж его всю жизнь ждала. Такого. Мужика. Как он держался, как он шутил! До сих пор в глазах стоит его аппарат…

Внутри все переворачивается. Идея отправить его на депиляцию к мужику уже не выглядит такой веселой и унизительной. Благодаря “клиентоориентированности”, а точнее членорассмотрительности Юленьки она становится провальной. Ушлый Артем и тут выкрутился и испортил мне аттракцион под кодовым названием “беги от стервы Карины, видишь же сам, какая она оторва”.

– В смысле стоит?! – если сейчас она мне расскажет, что его это еще и возбудило, то я начну визжать поросенком от гаммы противоречивых чувств, которые смешиваются во мне мутным коктейлем, и я отказываюсь рассмотреть в нем очевидное. Мне неприятно, что кто-то касался Артема, пялился на его писун и, возможно, заинтересовал настолько, что даже в таких стрессовых условиях он встал…

– В прямом! Сотрите мне память, я не могу дальше спокойно работать, аж голова разболелась, так и стоит эта картинка перед глазами! Дай его номер телефона, тебе же не жалко?

– Обойдешься! – бросаю трубку, нисколько не заботясь, что это звучит грубо.

Надо отдать должное Артему – удивил. Выйти из такой нелепой ситуации победителем, просто браво. И депиляцию сделал, выполнив мое условие, и мужское достоинство сохранил. В прямом и переносном смыслах. Теперь ОНО и перед моими глазами маячит, хоть я его и не видела. По рассказам, как минимум двух баб, он прекрасен, представляет собой арт-объект со сладким вкусом. У меня же, похоже, начинается аритмия.

В который раз открываю на телефоне два видео с Артемом, которые перенесла в папку “избранное”. На одном он гримасничает в мою камеру, подмигивает и показывает язык. Красивый. Розовый. Влажный.

Аритмия увеличивается в амплитуде.

На втором видео он без футболки, демонстрирует выпуклые кубики пресса, косые мышцы живота, уходящие двумя дорожками в спортивные треники, которые он зачем-то напялил. Он всего лишь отжимается, а в моей голове творится черте-что! А в конце он встает, вибрируя мышцами груди и шепчет губами “спокойной ночи, питбуль”. Не считала, сколько раз я это пересмотрела. Замечаю, как сжимаю левой рукой покрывало на кровати, на котором сижу и дергаюсь.

Моя аритмия достигает своего апогея. Критической отметки. Перенося свои глухие рваные удары от сердца к низу живота, собираясь в растопленный тягучий воск. Только, в отличие от утренней депиляции, он не обжигает и не делает больно. Он распаляет изнутри. Делает приятно настолько, что хочется немедленного продолжения. Я возбуждена. И обескуражена этим фактом.

Несусь закрыть дверь на замок, чтобы ни папочка номер два, ни мамочка номер три не вошли ко мне. В моем доме про стук в дверь и личные границы молодой девушки не слышали и слышать не хотят.

Если быть честной, я не прочь, чтобы прямо сейчас кое-кто конкретный вошел не только ко мне, но и в меня. И это заводит и пугает одновременно. Как ненормальная фетишистка, беру с прикроватной тумбочки шапку Темы и прижимаю ее к носу, наслаждаясь остатками аромата сливы, который хочется законсервировать и упаковать в красивый флакон, а потом дозированно, экономно ароматизировать им свою никчемную жизнь. Порадовав свои обонятельные рецепторы, которые ненасытно хватали запах Темы в себя, бросаю шапку обратно на тумбочку.

Включаю видео с отжиманиями, прилипая всем своим вниманием к телу Артема и его плавным, точным, дико сексуальным движениям. Забираюсь к себе в трусики и начинаю тереть ладонью между ног. Там уже влажно. Взбудоражено. Трепетно.

Я ускоряю темп и ввожу в себя два пальца, чувствуя как внутренние мышцы захватывают их в тугое кольцо. Но эта тугость комфортная, она позволяет двигаться внутри меня. Что удивительно. Потому что последние мои два несостоявшихся половых акта закончились фиаско. Ни Бык, ни случайный парень, с кем я пыталась переспать по пьяне, чтобы вытеснить из себя воспоминания о кошмарной ночевке в доме Макса, не смогли войти в меня.

Я до сих пор не знаю, что это было. Я вся сократилась так, что они как будто тыкались мне не во влагалище, а в колено, где нет ни одного отверстия. Словно внутри меня закрыты двери на тяжелый засов. Если бы это было один раз – я бы подумала, что это глюк. Но дважды – это уже закономерность.

Хозяйские же пальцы, как я понимаю, мое тело считает достаточно безопасными, чтобы впустить и позволить себя удовлетворить. Что я и делаю. Мне хорошо. Так хорошо, что жмурюсь на самом пике и… остаюсь слегка разочарованной, потому что не могу полностью отдаться процессу. Черт! Я как серфер, что оседлал волну, но в самый пиковый момент плашмя с нее слетает, еще и доской получив по лбу. Именно так выглядят мои ощущения, когда я отлюбила себя, мне было неплохо, но я не смогла кончить. Но и это уже достижение. Знал бы Тема, что он со мной только что сделал. Беззвучно смеюсь. И вытираю влажные пальцы о его шапку.