Ноктамбула. Пробуждение

– Мила… – Игорь Валерьевич снял очки и протер их носовым платком. – Очень интересный случай. Но я не советую поддерживать придуманную Олесей игру – этим вы только закрепите ее фантазии.

– О чем вы? – не поняла Тайна.

– Бедняжка спроецировала образ погибшей сестры на куклу, – покачал головой доктор. – Я рад, что теперь у Олеси появилась подруга, это поможет ей вернуться к реальности.

– Так вот в чем дело, – протянула Тайна.

Выходит, умершая сестра Олеси не исчезла, не отправилась «на тот свет», если он вообще существовал, а продолжила существовать в теле игрушки. Возможно, при жизни Мила была «индиго», или же «индиго» была Олеся, и это ее способности удерживали сущность погибшего человека в теле куклы. «Иван Николаевич бы это оценил», – подумала Тайна.

– Да вы присаживайтесь, – произнес доктор. – В ногах, как известно, правды нет!

– А зачем вы меня позвали? – спросила Тайна, опускаясь на стул.

– Чтобы начать лечение, – тепло улыбнулся Игорь Валерьевич.

– Это обязательно? – скривилась Тайна. – У меня все в полном порядке.

– Что ж, а будет еще лучше!

Доктор встал из-за стола, подошел к шкафу и достал оттуда блестящее металлическое приспособление, нечто вроде часов без циферблата. С торжественным видом Игорь Валерьевич поставил его на стол перед Тайной.

– И как же вы собираетесь меня лечить? – поинтересовалась девушка.

– Методом регрессивной терапии, – произнес Игорь Валерьевич. – Если вам это о чем-нибудь говорит.

Тайне это ни о чем не говорило. Она внезапно поняла, что ненавидит сложные слова и научные термины.

Доктор щелкнул тумблером, и на странном приборе загорелась небольшая лампочка. Тайне совершенно не нравилось происходящее. Ей захотелось сбежать, но за дверью дежурил Артур, один из санитаров. Меж тем Игорь Валерьевич опустился в кресло и толкнул укрепленный в приборе маятник.

Щелчок – вспышка – щелчок – вспышка – щелчок – вспышка…

Маятник раскачивался вправо-влево, укрепленная на нем круглая линза вспыхивала каждый раз, когда оказывалась напротив лампочки. Мерные сухие щелчки раздавались, стоило маятнику максимально отклониться вправо или влево.

– Расслабьтесь, – произнес доктор. – Слушайте метроном.

Щелчок – вспышка – щелчок – вспышка – щелчок – вспышка…

Почти сразу Тайна поняла, что зловещий прибор обладает над ней странной властью. Она по-прежнему слышала голос врача, но почти не улавливала смысл слов.

Щелчок – вспышка – щелчок – вспышка – щелчок – вспышка…

Тайна почувствовала, что ее утягивает куда-то, возможно внутрь лампочки, выросшей до размеров прожектора, и сделала единственное, на что еще была способна, – зажмурилась. Внезапно метроном смолк, и наступила звенящая тишина. Тайна открыла глаза. Маятник остановился, лампочка погасла. Игорь Валерьевич держал возле уха диктофон – черную пластмассовую коробочку с кнопками. Несколько секунд из нее доносилось негромкое шипение, а потом – записанный на пленку голос самого доктора: «И что было дальше? Что вы сделали, когда Семен и Василий сбежали?» Ему ответил невыразительный, лишенный живых интонаций голос, в котором Тайна не без удивления узнала свой собственный: «Я пошла за ними. На кладбище было холодно, и я хотела согреться».

Игорь Валерьевич выключил диктофон, и шипение смолкло. Тайна непонимающе смотрела на доктора.

– Для первого раза неплохо, – сказал он, откладывая прибор в сторону. – Завтра продолжим. А пока что можете идти на обед.

– Какой еще обед? – пробормотала Тайна. – Я же только что с завтрака пришла…

– Нет, нет, самое время обедать, – возразил психиатр. – Посмотрите на часы.

Тайна оглянулась и увидела, что маленькая стрелка напольных часов указывала на цифру «1». Прислушавшись к собственным ощущениям, девушка поняла, что успела проголодаться и захотеть в туалет. Но куда делись несколько часов между завтраком и обедом? Не мог же Игорь Валерьевич вырезать их, как сцену из фильма?

– Я что, спала? – спросила Тайна.

– Можно и так сказать, – отозвался Игорь Валерьевич. – В любом случае наш первый сеанс окончен, так что идите. Я слышал, сегодня на десерт сырники. Опоздаете, останетесь без сладкого!

Покинув кабинет, Тайна направилась в сторону ближайшего туалета. Она чувствовала себя странно, так, словно зловещий маятник до сих пор качался у нее перед носом, впиваясь в мозг невидимыми клешнями. В ушах отдаленным эхом звучали щелчки метронома.

Тайна зашла в пропахший хлоркой туалет и огляделась. Унитазов здесь не было, лишь овальные углубления в кафельном полу, а кабинки, отгороженные одна от другой тонкими фанерными переборками, не имели дверей. Сливные бачки, прилепившиеся к стенам, напоминали причудливые грибы на толстых металлических ножках. Курить в лечебнице строго воспрещалось, однако за резким запахом моющих средств в туалете витал едва уловимый табачный флер.

Тайна остановилась возле ржавого рукомойника. Над ним висела отражающая металлическая пластина, заменявшая зеркало. «Чтобы психи не разбили стекло и не порезали себя или других», – подумала Тайна, мельком глянув на свое не слишком четкое отражение. Кран подтекал, и тяжелые капли с мерным «плюм!» разбивались о поверхность раковины. Девушка хотела пустить холодную – другой здесь и не имелось – воду и умыться, однако ее рука так и не коснулась вентиля. Однообразный звук падающих в раковину капель что-то делал с ней, проникал в мозг, лишал способности двигаться. Мысли застывали в голове, словно капли парафина, упавшие в воду. Еще не отошедшая от сеанса, Тайна почувствовала, что ее снова куда-то утягивает.

– А ну очнулась, быстро!

Девушка подняла взгляд и увидела в металлическом зеркале лицо, очень похожее на ее собственное. Это была не кто иная, как Маленькая Тайна, и она была очень зла.

– Ты что такое творишь? – Голос девочки звучал странно, словно эхо от сказанных ею слов рождалось прежде, чем сами слова.

– А что я такого сделала? – пробормотала Тайна. – И как ты попала в зеркало?

– Ты хоть понимаешь, что сегодня произошло? Игорь Валерьевич нашел нашу слабость! Теперь он может делать с нами что пожелает!

– Какую слабость, ты о чем?

– Гипноз! Он применил к нам гипноз!

– Я ничего не понимаю, – призналась Тайна.

Девочка медленно вдохнула, выдохнула и заговорила более спокойным голосом:

– Гипнотизер отключает сознание человека и получает прямой доступ к его подсознанию. Игорь Валерьевич в два счета добрался до меня, ему даже стараться не пришлось. Да о чем говорить, если тебя загипнотизировали капли, падающие из крана!

– И что, это очень плохо? – спросила Тайна. Она смутно понимала, что сейчас ругает саму себя, ведь Маленькая Тайна являлась такой же частью ее сознания, как сердце или легкие – частью тела. И все же эта самоуверенная девчонка в зеркале уже начинала раздражать.

– Подсознание не может врать, понимаешь?! Без твоего контроля я беспомощна, а ты ни фига не контролируешь! Я рассказала Игорю Валерьевичу все, что он захотел.

– Ну и как бы я ему помешала? Этот его маятник…

– Я не знаю как! Но больше не позволяй ему этого делать! И очнись ты уже, наконец. Смотреть противно!..

Тайна вздрогнула, растерянно моргнула и всмотрелась в зеркало. Там снова отражалось ее собственное лицо. Маленькая Тайна исчезла, исчез и отзвук метронома, еще недавно гудевший в голове. Звук капель, разбивающихся о рукомойник, уже не проникал в мозг, подобно нервно-паралитическому газу, но прежде чем направиться к одной из кабинок, девушка на всякий случай приоткрыла кран, пустив воду тонкой струйкой.

* * *

На следующее утро санитар притащил упирающуюся Тайну в кабинет Игоря Валерьевича.

– Я не хочу, чтобы вы снова это делали, – заявила она с порога. – Мое подсознание против.