Ноктамбула. Пробуждение

– Боятся… – сказала Олеся сонным голосом. – Придет санитар и всыплет… тем, кто будет орать.

Тайна подумала, что это правильно, – она-то орать не собиралась.

За окном покачивались ветви деревьев. Какое-то время Тайна лежала, наблюдая за их размеренным, убаюкивающим движением. Она почти задремала, когда за стеклом промелькнула большая черная тень. Тайна открыла глаза, но видение уже растворилось – в окно, как и прежде, осторожно царапались кривые ветки.

– Вы это видели? – спросила Тайна у сестер.

Олеся спала, тоненько посапывая; Мила стояла на смятом одеяле и смотрела в окно. Оторвавшись от созерцания деревьев, она устремила глаза-крестики на девушку и медленно кивнула.

– Пойдем посмотрим? – предложила Тайна.

Кукла проворно спустилась по съехавшей на пол простыне, проковыляла по вытертому линолеуму до самого окна и оглянулась на девушку. Тайна, которая не ожидала такой самостоятельности от тряпичной игрушки, подошла к Миле и подсадила ее на подоконник. Вдвоем они прильнули к прутьям решетки. Их взорам открылись посыпанные щебнем и опавшими листьями дорожки, живые изгороди, деревья с пожелтевшими кронами. Единственная в этой части двора скамейка пустовала, лишь ветер перелистывал страницы забытого кем-то журнала.

Мила подергала Тайну за рукав и указала куда-то вдаль. Там, в глубине парка, виднелась темная неподвижная фигура. Незнакомец стоял, раскинув крылья, как будто собирался взлететь к небу.

– Там кто-то есть. Кто-то с крыльями. – Тайна сняла куклу с подоконника и прижала к груди, как это делала Олеся. – Мы можем спуститься и поговорить с ним. Идем, пока он не улетел.

Санитары почему-то оставили дверь незапертой, и Тайна беспрепятственно покинула палату. Мила нетерпеливо ерзала, словно подгоняя подругу. Коридор оказался пустым, как и лестница. Гулкое эхо шагов было единственным звуком, который нарушал настороженную тишину больницы. Спустившись по лестнице, Тайна и Мила очутились в полутемном холле. Тяжелая входная дверь стояла нараспашку.

В парке не было ни врачей, ни пациентов.

– Все куда-то делись, – заключила Тайна, миновав скамейку с забытым журналом. – Вот так тихий час…

В конце дорожки стоял человек, которого подруги заметили из окна. Он уже не казался темным. В белых одеждах и с белыми крыльями за спиной, юноша выглядел довольно необычно. Светлые вьющиеся локоны обрамляли красивое лицо с тонкими чертами. Тайна вспомнила Кирилла, в которого когда-то была влюблена Маша. Если бы он не умер, отравленный ядом паука, то, наверное, вырос бы похожим на это странное крылатое существо.

– Бог оставил это место… – печально изрек юноша. Он смотрел мимо Тайны и, кажется, вообще не замечал ее. – Велики прегрешения людские! Скоро обрушится гнев Господень на тех, кто поступками своими приближает день Страшного Суда.

Сказав это, незнакомец расправил крылья и, взметнув опавшие листья, поднялся к небесам. Его силуэт быстро затерялся среди темных туч.

– Да уж. Поговорили, – разочарованно протянула Тайна.

– С кем поговорили?

Девушка открыла глаза и увидела над собой лицо Олеси.

– С ангелом, – сказала Тайна, удивленно оглядываясь.

Она лежала на койке, прижимая к груди Милу.

Тихий час закончился. В дверях стоял санитар, наблюдая за тем, как сонные пациентки одна за другой покидают палату.

– Так это нормально! – захихикала Олеся, забирая у Тайны куклу. – Здесь половина больницы с ангелами разговаривает. А другая половина – с инопланетянами. И что же он тебе сказал?

– Да так… Бог что-то задумал. Проучить грешников, кажется.

– Знаешь, это тебе приснилось, – постановила Олеся.

– Нет, – покачала головой Тайна. – Мы с Милой ходили в сад. Там был Ангел.

– Мила, вы правда были в саду?

– Правда, – сказала кукла и шепотом добавила: – Тайна не такая, как остальные. Она сразу поняла про нас. И в сад мы ходили… другой дорогой.

– Так ты знаешь про нас? – выдохнула Олеся.

– Что знаю? – в тон ей прошептала Тайна.

– Ну, что мы сестры.

– Еще бы. Вы мне сами об этом сказали.

– Вот, я же говорила, – вставила Мила. – Она понимает!

– Что-то я вас не понимаю, – нахмурилась Тайна.

– Все думают, что Олесенька дурочка, – с серьезным видом заявила Олеся, – и лечат нас от раздвоения личности!

– Эй вы, поторопитесь! – раздался недовольный голос санитара.

– А куда мы должны торопиться? – поинтересовалась Тайна.

– На прогулку, – вздохнула Олеся, слезая с кровати.

* * *

– Вот здесь мы его и видели, – сказала Мила. – Только он живой был и улетел потом.

Тайна с удивлением разглядывала гипсовую статую ангела. Потемневшая от времени и непогоды фигура стояла в конце аллеи. Стебли плюща оплели постамент и тянулись выше, словно хотели удержать ангела на земле, не дать ему улететь.

– Он здесь всегда стоял, – скептически заметила Олеся.

– Ага, а вот и вы! – раздалось над ухом у Тайны.

Она оглянулась и увидела Мамонта. Поверх пижамы он накинул спортивную куртку, а вместо тапочек нацепил стоптанные кроссовки. Больница не обеспечивала пациентов верхней одеждой, поэтому на Тайне была розовая нейлоновая куртка, которую ей дала поносить Олеся.

– Привет, Мамонт, – поздоровалась Тайна.

– А Олесенька знает, кто такие мамонты! – заявила Олеся. – Это такие волосатые слоники! Только они же давно вымерли!

– Я живее всех живых, как Ильич! – снисходительно улыбнулся молодой человек. – А вы чем здесь занимаетесь?

– Памятник разглядываем, – ответила Мила.

– Лучше б здесь что-нибудь повеселее поставили. Девушку с веслом, например.

– А некоторые пациенты, – Олеся устремила на Тайну невинный взгляд, – считают, что этот ангел летает.

– Ну вот, а я о чем! – фыркнул Мамонт, пригладил бороду и произнес: – А я только что Кристину видел.