Флеш Рояль

– Так как зовут тебя, моя ночная фея?

– Диана, – она сама не знала, почему так назвалась.

– Диана? – мужчина удивленно вскинул брови. – Де Пуатье?

– Де Кастро, – улыбнулась Динка. «Две Дианы» Дюма она прочла еще лет в пятнадцать.

– Это Вадим, – представил товарища мужчина, – а я Александр.

«Невский или Македонский?»

– Сама выбери, Невский или Македонский, – он словно прочел ее мысли.

– Невский, конечно, – не думая, ответила Динка. И, наткнувшись на вопросительный взгляд, пояснила: – Не люблю дикарей. Ваша игра, – она раскидала карты по боксам и уставилась на Александра в ожидании.

– «Венец творенья дивная Диана», – продекламировал Александр, а сам задумчиво взглянул на Дину. – Это о тебе?

– Обо мне, – согласилась она. У него лежала семерка.

– Давай карту, дивная Диана.

Еще одна семерка. Мужчина вскинул светло-карие, цвета молочного шоколада глаза и спросил:

– Порадуешь меня, дорогая? Ещё.

И снова легла семерка.

– Двадцать один, – объявила Дина, набрала себе перебор и выплатила выигрыш.

Хорошая игра блэкджек, не идет ни в какое сравнение с покером. Никаких тебе сумасшедших качелей и раздач, игра течет плавно и легко, а главное, по итогу все в Динкины ворота.

– Вот как ты это делаешь, свет мой, Диана, поделись секретом? – пригнулся к ней Александр спустя некоторое время. – Ты видел, Вадим? Потрясающая женщина! Меньше чем за час умудрилась доставить неземное удовольствие и при этом вытянуть больше тысячи долларов.

Внезапно Динку словно в жар бросило. Она не ошиблась, прямо напротив нее стоял и смотрел поверх голов играющих Домин. Вернулся? Как долго он здесь стоит?

– Ты же сам вызвался с ней играть, – Вадим едва сдержал зевок. – Попроси сменить крупье.

– И изменить своей Диане? Что ты друг мой, с такими девочками не надо играть. Их надо любить и читать им стихи.

Динка явно услышала зубовный скрежет, раздавшийся – не может быть! – сразу с двух сторон. Справа подошел Тимур и внаглую уселся за покерный стол, развернувшись к ним. Максим продолжал возвышаться за спинами игроков. Динке стало смешно.

– Выткался на озере алый свет зари. На бору со звонами плачут глухари. Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло, – Александр сделал паузу и посмотрел на нее, выжидая.

– Только мне не плачется, на душе светло, – закончила за него Динка, раскладывая карты.

– А ты помнишь, что там дальше? – он вдруг хитро взглянул на нее. – Зацелую допьяна, изомну, как цвет…

– Ну, это же Есенин, у него все так, – Динка снова сгребла выигрыш. Вот и славненько, а то только что три раздачи подряд выплачивала. Долго они мурыжат вторую тысячу. – Мне его «Скандалист» больше нравится.

– Вадим, а я не верил, что где-то остались девушки, которые любят поэзию, – в глазах Александра прыгали смешинки, но было еще что-то, что совершенно завораживало Динку.

– Я и не люблю, – призналась она. – Это мама любит, я подсмотрела у нее в сборнике.

– А что ты там ещё подсмотрела, душа моя?

Динка задумалась. Пожалуй, этот стих нравился ей больше всего.

– Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…

– Все, – Александр хлопнул себя по колену и достал следующую тысячу. Ну наконец-то. – Я влюбился в нее, Вадим. Хорошо, не поэзия. Живопись?

– Дали, – не задумываясь, ответила Динка.

– «Сон, навеянный полетом пчелы»? – саркастически взглянул на нее Вадим.

Александр разочарованно хмыкнул. Ну да, репродукцию этой картины печатали разве что не на туалетной бумаге.

– «Рынок рабов и невидимый бюст Вольтера», – покачала головой Динка.

– И где там Вольтер? – внимательно прищурился Александр.

– Да посередине прямо, где монашки. Правда, я долго не могла разглядеть, – призналась она, – а когда уходила, обернулась и сразу увидела.

– Где увидела? – уточнил Вадим.

– На выставке.

– Она на выставки ходит, – простонал Александр. – Решено, друг мой, я женюсь.

– Так ты женат, – напомнил ему Вадим.

– Помню я, помню, – отмахнулся Александр. Да, кольцо на его пальце Динка увидела сразу. – Но позволь мне хотя бы помечать.

Динка сама поражалась, как так выходило. Она сначала давала ему выиграть, а потом за пару раздач забирала все вчистую, и мужчина снова менял деньги.

– Тебе нравится наша игра? – негромко говорил ей Александр, заглядывая в глаза. И Динка неожиданно отмечала, как от его бархатного голоса по телу бегут мурашки. Потрясающе сексуальный голос у этого красивого мужчины. – Я все время проигрываю, а даже этого не замечаю. Видишь, как у нас все идет? Как хороший секс, неспешный и неторопливый. Ты любишь такой?

Неспешный и неторопливый? Скорее сносящий все на своем пути, как цунами, накрывающий с головой и оставляющий от разума жалкие ошметки. Но она знала только одного мужчину, с которым такое было бы возможно, и сейчас он неотрывно следил за игрой.

– Вы хотите, чтобы меня уволили? – снова улыбнулась Динка, подавляя дрожь в пальцах, и сама себе изумляясь.

Она видела, как перекосило Домина и была за это несказанно благодарна Александру. Справа вообще доносилось грозное утробное рычание, или этого никто кроме нее не слышит?

Ей очень нравилась их игра, и сам мужчина однозначно нравился. Впервые за все это время Дина смотрела на мужчину и не сравнивала его с Максимом. И он ее… волновал.

– Постель из ландышей пуста, лети в мой сад, голубка, – напевал себе под нос Александр и смотрел на Дину, а ей было уютно под этим взглядом.

Тем более, когда по верхам метались молнии, извергаемые Доминым. Да какие там молнии, настоящий перекрестный огонь!