Двойня для чайлдфри

Всмотрелась в глаза – черные как ночь глаза, ничего из них не поймешь. Смотрит пытливо, а что там, за тем лбом, неизвестно.

– Ты мне не веришь?

– Просто спрашиваю, Катя. Он бросил ее беременную?

– Нет. Не так, – она не стала возвращаться в объятия Клима, оперлась спиной о диван. – Он сразу предупредил, что у него отсутствует «родительский ген», как он это называл, и требовал, чтобы она предохранялась. Она, понимаешь, а не он? Алка пила таблетки, но ей иногда становилось плохо от них. Несколько раз она пропустила прием, забыла, она же живой человек, а не автомат. Она не обманывала Александра.

– Его звали Александр? И все? Ты больше ничего о нем не знаешь?

– Нет, не знаю. Он не горел желанием знакомиться с нами, со мной и мамой, а Алке было все равно, она влюбилась без памяти. Нам было видно, что это не всерьез, что он ничего не планирует, а она и слышать ничего не хотела. Конечно, ухаживал он красиво, но видел бы ты мою сестру вживую! Мы совсем не похожи, у нас отцы разные. Алла была очень красивой, такой хрупкой, воздушной, и глаза необыкновенные, фиалковые. Он и называл ее Фиалкой. Алка-Фиалка, Фиалочка…

Катя говорила, стиснув кулаки. Она ничего не могла с собой поделать, ее переполняла ненависть к этому человеку, как ни пытались ее образумить сестра, подруги и даже мама. Она упорно продолжала видеть в нем причину всех обрушившихся на нее несчастий.

Клим слушал молча и не перебивал, и Катя была ему безумно благодарна, что он дает ей возможность выговориться.

– Когда Алла забеременела, она сразу рассказала своему чайлдфришнику. Он обвинил ее в обмане и предложил сделать аборт, даже клинику подыскал подходящую и телефон доктора дал. Алла к своему доктору пошла, меня с собой взяла, ее на УЗИ отправили, а там двойня. Ей выписали направление на аборт, мы вышли, сели на скамейке в парке и разревелись обе. Часа два сидели. Я думала, мне ее уговаривать придется, но она сама сказала, что не станет детей убивать, тем более его. Она любила этого козла. Так и говорила: «Это же его дети, Катя, я не могу!» И мне деток жалко было, а вот его бы порешила, не задумываясь. Этот Александр потом все звонил, допытывался, но больше встречаться ей не предлагал. И Алка испугалась.

– Чего испугалась? – Клим смотрел в сторону, и Катя смотрела в сторону. Наверное, они были похожи на двух провинившихся школьников.

– Он очень крутой был, Клим. Наверняка связи всякие имелись. Он мог ее заставить…

– Что ж она встречалась с ним, если считала таким подонком? – Аверин резко поднялся и отошел к окну.

– Вот и мне непонятно, – с готовностью согласилась с ним Катя. – Я вообще не знаю, как его земля носит. В общем, Алка соврала, что сделала аборт, а он вроде даже напился и ей звонил, оправдывался. Она мне не очень охотно рассказывала, зная мою к нему любовь. На следующий день от Александра явился человек и передал ей тридцать тысяч долларов. Александр прислал сообщение, что это моральная компенсация на восстановление здоровья, чтобы она съездила куда-нибудь отдохнула. Я влезла в ее телефон и перезвонила ему, но номер уже был недействителен, Александр его сменил. А Алка была счастлива, что он оставил столько денег.

– Сколько? Тридцать тысяч на двоих детей? – в голосе зазвучал уже знакомый металл, и Катя пожала плечами.

– Ну он же не на детей оставлял, таких денег на отдых с головой. Это было ее решение, она бы и без денег малышей оставила. Алла купила эту квартиру, но пришлось влезть в кредит, мы сделали ремонт. Теперь квартира детей, я выплачиваю ипотеку, и, если останусь без работы, банк ее отберет.

– Я правильно понял, что она обманула мужика, сказала, что сделала аборт, а ты теперь его ненавидишь? – спросил Клим, подняв глаза на Катю, и ей они снова напомнили горящие угли.

– И мать так говорила, и подружки, и сестра доказывала, – вскинулась Катя.

– Что доказывала?

– Что он ничего ей не должен, она так решила. Знаешь, что она говорила, когда Ванька с Матвеем родились? Что это счастье, и она очень ему благодарна за детей. А еще она мечтала, что дети вырастут, они встретятся с Александром. Он увидит, какие у него выросли сыновья, и будет гордиться ими. Так и говорила: «Я знаю, он будет благодарен, что я так поступила, Катя, и простит мне мою ложь».

– А ты так не считаешь?

– Я? Отчего же, я тоже мечтаю, что мои дети вырастут красивыми и умными. Но вот если они когда-нибудь встретятся, то, надеюсь, мальчишки ему и руки не подадут. Какой с него отец?

– Я не думал, что ты можешь быть такой злой, Катя, – она не знала, это шутка или нет. Звучало, скорее, как нет.

– Мало того, я его ненавижу.

– Но ведь он честно предупредил твою сестру…

– Слушай, Клим, – она завелась уже по полной, – может, ты тоже из чайлдфри? Так я вот что скажу, завяжите на бантик свои хотелки, а не требуйте этого с женщин. Или встречайтесь с такими же. Он прекрасно видел, не мог не видеть, что та ему разве что в рот не заглядывает и со всем соглашается. Разве можно на нее все перекладывать?

– Но разве было бы лучше, чтобы они жили только ради детей? – спросил Клим.

– Жили бы, слышишь? Жили! Она была бы жива! – крикнула Катя, не сдерживаясь. – Не обязательно вместе, но он просто мог быть рядом. Ты бы видел, как ей тяжело было на последних месяцах, она подняться не могла, плакала. Живот огромный, она ведь такая худенькая, я ей помогала. Даже до туалета дойти было тяжело. А когда малыши в два месяца в реанимацию загремели с менингитом? – и уже тише добавила. – Хватило бы даже его присутствия. Я же видела, как она тоскует. Она долго Илью отталкивала, будто чувствовала что-то. И, если бы Александр ее не бросил, она была бы жива, и у детей была бы настоящая мать, а не… Я.

Она все-таки сказала это, выплеснула свои самые глубокие страхи, но Клим, кажется, этого не заметил. Он погрузился в раздумья, и Катя начала жалеть, что так неосмотрительно открылась практически незнакомому парню.

– А ты не думала, что должна найти его, Катя? – резко повернулся Аверин, и Катя поразилась, насколько его глаза теперь казались настоящей бездной. – Вам не приходило в голову обеим, что мужик имеет право знать, что у него есть дети? Целых двое! Ладно, сразу не сказали, но потом?

– Через мой труп, – отрезала она. Аверин молча разглядывал ее некоторое время, а потом потер ладонями лицо. – Ладно, давай работать, так точно до утра просидим.

* * *

Катя проснулась на диване, укрытая легким покрывалом, и поняла, что замерзла. Вспомнила, как вчера сначала клевала носом, а потом без зазрения совести прислонилась к качественно прокачанному торсу Аверина. Наверное, он переложил ее на диван, а сам ушел. Интересно, куда? Отправилась на поиски и очень удивилась, увидев Клима, выходящего из детской комнаты.

Глава 8

– Клим? – Катерина удивленно моргнула спросонок. – Что ты там делал?

– Спал. Единственное спальное место, которое я нашел, оказалось в детской. На кресле все же лучше, чем на полу, – ответил тот, сделав недовольное лицо. И тут ее как молний пронзило.

Она проспала ночной подъем на горшок, она ведь приучала мальчишек ночью просыпаться!

Наверное, вся бурная гамма чувств отразилась на ее лице, потому что Клим с тревогой переспросил:

– Что-то случилось?

– Я проспала, – дернулась Катя в сторону детской, но Аверин мягко удержал ее за руку.

– Все в порядке с твоими детьми. Они полночи по очереди ходили то на горшок, то воду пить, недавно угомонились. Пусть спят. И ты поспи.

– Что значит ходили? Они сами еще не могут, им нужно помогать.

– Вот я и помог. На горшки посадил, горшки вынес, воду принес. И даже рассказал стих, вспомнил на адреналине. «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу».

– Агния Барто. Мальчики ее очень любят, – подтвердила ошеломленная Катя.

– Я заметил. Все время просили повторить. Прочел раз восемь, думаю, это от скудности репертуара, надо бы подучить…

– Погоди, Клим, – она никак не могла взять в толк, – как ты понял, что они хотят?

– Я же не совсем безнадежный, Катенька. Вот этот, который слева спит, я не запомнил сразу кто где, Ваня, кажется…

– Матвей, – потрясенно поправила Катя, – он более решительный. Ванечка у нас слишком стеснительный и нежный.

– Значит, Матвей. Он проснулся, достал горшок и стащил меня с кресла. Я решил было, что это предназначено для меня. Признаться, был момент, даже запаниковал, но он объяснил мне, что от меня требуется, и дальше пошло как по маслу. Я разбудил второго, там вообще проблем не было. Потом парни попросили пить, потом я помог им уснуть.

Катя в изумлении разглядывала Аверина. Выглядел тот неважно, покрасневшие уголки глаз и красные пятна на скулах говорили, что их хозяин не спал всю ночь либо вперившись в ноутбук, либо выпив немало алкоголя.

Последнее исключалось, так что по всему выходило, что она уснула, а Климу пришлось в одиночку сидеть над ноутбуком.