Судьба наша в вечности. Из писем святителя Игнатия (Брянчанинова)

Судьба наша в вечности. Из писем святителя Игнатия (Брянчанинова)
Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Из сборника Письма епископа Игнатия (Брянчанинова) к разным лицам составленного иеромонахам Игнатием (Садковский) 1897 г.

Судьба наша в вечности. Из писем святителя Игнатия (Брянчанинова)

По благословению

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси

АЛЕКСИЯ II

Рекомендовано к публикации

Издательским Советом

Русской Православной Церкви

Письма Епископа Игнатия (Брянчанинова) к разным лицам[1 - Печатается по копии, по-видимому, подготовленной к печати самим Автором писем и найденной в архиве его, доставшемся Сергиевой пустыни.]

Письмо I

К некоторому настоятелю: о милосердии.

По прибытии моем в обитель Святителя Христова Николая, некоторое время останавливался я писать к вам. Я ожидал, чтоб развлечение, которое в таком обилии стяжала душа моя во время продолжительнаго путешествия, мало-по-малу утихло, будучи постепенно ослабляемо уединением. Нет! не сбылись мои надежды! Продолжаю развлекаться, теряю драгоценное, невозвратимое, улетающее время, между тем, как желал бы посвятить его всецело покаянию. Должен был погостить, и долго погостить, в Костроме, должен побывать в Ярославле, должен позаботиться о устройстве своих келлий: все это развлекает, вводит в душу попечение о земле, отводит от попечения существенно-необходимаго, попечения о небе. А всякое попечение о небе, если оно не одушевлено покаянием – мертво, неистинно. «Беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресе моем», воспевал Боговдухновенный Давид.

Из-за того, что не могу отторгнуться от неотвязчиваго, прилипшаго ко мне развлечения, несправедливо же лишать вас письма моего, на которое вы имеете все право, как на дань, как на долг, возложенные вами на мое сердце, оказав мне так много любви и доверенности. Вы и прекрасное словесное стадо ваше часто являетесь очам души моей, являетесь так утешительно, так близко. Дух сокращает разстояние вещественное!.. Смотрю на вас, – и говорю с сердечною любовию: «Господи, спаси их! Господи, благослови их! Господи, управь пути их к истинному благоугождению Тебе»!

При личном свидании нашем, вы мне сказали, что многие упрекают вас за милосердие ваше к ближним, находят его излишним, чрезмерным. Вы желали слышать мое мнение об этом предмете. В то время душа моя была омрачена пагубным развлечением; сердце грубело в ожесточении и нечувствии – неизбежных свойств сердца, при отсутствии покаяния. От покаяния раждается умиление: умиление освещает клеть душевную, внося в нее свет духовный от Света Христа. Не было этого света в душе моей, – нет его и теперь. Уединение дает, по крайней мере, возможность вспомнить о его существовании. Одно воспоминание о Свете уже просвещает! При таком воспоминании скажу вам ответ мой, который при свидании был в одном молчании, или в обещании отвечать письменно из уединения. Хочу исполнить теперь мое обещание! а тогда зачем было двигать безплодно устами и языком из одних соображений ума? – в душе не было ответа.

Руководимый Евангелием, начинаю глядеть в глубины и высоты учения Христова. Приглашаю вас: встанем на вершине горы святой, то-есть, погрузимся в покаяние и молитву; из них, из состояния ими рождаемаго воззрим на чудеса Божии в земли Египетстей, на поле Танеосе[2 - Псал.], в стране нашего изгнания и плена. Умолим Господа, чтоб Он даровал нам увидеть эти чудеса: Он отверзает очи души, – тогда они видят чудеса от закона Его[3 - Псал.].

Разсматриваю милосердие, заповеданное Господом: вижу бездну несоглядаемую, вижу высоту, уносящуюся от взоров. Он заповедует нам: Будите милосерда, якоже и Отец ваш небесный милосерд есть[4 - Мф. 6, 36.]. Чтоб исполнить эту заповедь, надобно сделаться столько милосердым, сколько милосерд безконечно милосердый Господь. Широка, Господи, заповедь Твоя зело![5 - Псал. 118.]Кто возможет ее исполнить вполне самым делом? Разве тот, кто, объятый Духом Твоим Святым, оставил так свойственное младенцам хождение с трудом и крайнею медленно стию по стези заповедей Твоих, – начинает шествовать по ним исполинскими шагами, более лететь, нежели шествовать, – лететь на крыльях Духа. Но я, грешник, мрачный грешник, как ни взгляну в себя, всегда вижу смешение добра со злом, доставленное человеческому роду его праотцем, дерзостно и погрешительно вкусившим от древа познания добра и зла. Кажусь я людям милосердым; но с точностию поверив себя, изследовав себя, нахожу в себе одну глупую личину милосердия. Милосердствует во мне тщеславие; милосердствует во мне пристрастие; милосердствует во мне корысть; милосердствует во мне плоть; милосердствует во мне кровь; но чтоб подвигала меня к милосердию заповедь Христова, чистая, святая, – этого я не нахожу в себе. Когда же я, мрачный грешник, опомнюсь на краткое мгновение и пожелаю быть милосердым сообразно заповеди Христовой: то вижу, что должен учинить сердцу моему ужасное насилие. Обличается сердечный недуг мой святою заповедию! убеждаемый ею признаю себя, по естеству милосердаго, жестокосердым, человеконенавидцем по отношению к Евангелию. Мое сердце согласно быть милосердым по движению крови; но быть милосердым по заповеди Христовой для него – распятие.

Так видя себя, сличая свое состояние с тем, которое начертано в Евангелии для ученика Христова, нахожу, что мне, имеющему естественное расположение к милосердию, не должно вверяться этому естественному расположению, должно умерщвлять его. Я обязан принуждать себя к милосердию сообразно заповедям Евангелия, хотя б это и было сопряжено с насилием сердца, носящаго в себе заразу греха, общую всем человекам. Естественное милосердие, как произведение плоти и крови, не может быть Богоугодною добродетелию. Мало этого! оно враждебно заповедям Евангельским! Для посечения и умерщвления его принесен на землю меч Евангельский. Водимые естественным милосердием пребывают во мраке под влиянием лютаго, всезлобнаго миродержца.

Господь, Спаситель мира, во время пребывания Своего на земли, возвещал однажды ученикам Своим, что Ему должно идти во Иерусалим, там много пострадать, быть убиту и в третий день воскреснуть. Тогда верховный из Апостолов, святый Петр, движимый естественным милосердием, начал противоречить Господу. «Милосерд Ты, Господи, – говорил он, не имать быти Тебе сие». На это изъявление сострадания, милосердия – естественных, Господь отвечал Святому Петру: «Иди за мною, сатано, соблазн Ми еси: яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая». Неужели в устах Богочеловека слово сатано было лишь укоризненное? Сохрани Боже допустить такое Богохульство! Этим словом Господь изображает, что мысли и чувствования падшаго человека находятся под властию сатаны, хотя повидимому они и кажутся добрыми; действия человека по влечению его сердца сливаются в одно с действиями сатаны. Так повреждено горестным падением естество наше! «Тогда, повествует Евангелие, Иисус рече учеником Своим: Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже аще погубит душу свою Мене ради, обрящет ю». Должно умертвить то милосердие, котораго причина – кровь; должно снискать то милосердие, котораго причина, источник – светлая и святая заповедь Христова; она – Дух, она – «живот вечный».

Вот обещанный мною ответ. Советую вам то, что признаю для себя необходимо нужным: отвергните милосердие, действующее в вас от крови, иначе, от чувств сердечных, вдайтесь в снискание милосердия, возвещеннаго Евангелием, соделывающаго человека Богоподобным. Пред вами откроется необозримое поприще для подвига и течения. Какое бы вы ни стяжали преуспеяние в милосердии, – оно покажется вам ничтожным в сравнении с образцом милосердия, начертанным в Евангелии. Самое преуспеяние ваше будет научать вас смирению, приводить к нему. Таково свойство преуспеяния духовнаго! Напротив того, – кто не отвергается себя, не погубляет души своей, действует по влечению чувств сердечных, от движения крови: тот непременно осуществляет свое я, видит добро в своих движениях, своих действиях, оживляет собственно себя, стяжавает мало-по-малу высокое о себе мнение. Таковый, думая – преуспевает духовно, преуспевает лишь в лютом падении. Темная прелесть овладевает его душею: чуждый духовнаго жительства и разума, он погружается глубже и глубже в лжеименный разум и темную прелесть. Прелесть – справедливая награда того, кто возлюбил и почтил падшее естество свое, не восхотел состояния, о котором говорит св. Апостол: «Не ктому живу аз, но живет во мне Христос».

…Опять переношусь крылами мысли и любви к вам, к овцам вашим, этим земным ангелам. Все они – такие откровенные, страннолюбивые, братолюбивые, – Ангелы. Вы научили их быть такими! – Всем скажите от меня мой усерднейший поклон. – Когда некоторые из них провожали меня при отъезде моем из Святой обители вашей, зашел разговор между прочим о том, какому изнеможению подвергаются крылосные от своего послушания. Я, в свою очередь, поведал, что по причине этого изнеможения установлена в нашей обители чреда для утрени и вечерни. Половина крылосных становится при этих службах на крылосе, а другая не становится. На следующий день поют отдыхавшие накануне, а певшие накануне отдыхают. У этих же служб приучаются к пению те из вновь вступивших, которые имеют голос и способность к пению. К Божественной Литургии и Всенощным приходят все. Понравилось братиям вашим распоряжение, сделанное в Сергиевой Пустыне! Они признались мне, что некоторые из них чувствуют сильное изнеможение, даже самое разстройство в груди, за которым может последовать потеря способности петь и хроническия болезни, быстро и прямо ведущия ко гробу. Этому привелось мне видеть горькие примеры. Я обещал чадам вашим замолвить о них в письме моем к их чадолюбивому Отцу, который – и мой Отец. А потому я пред ним – так дерзновенен!

Письмо II

К Отцу, отправляющемуся в Иерусалим.

Итак, весть, которую я услышал о вас, справедлива! Вы едете в Иерусалим, в те места, где было земное пребывание Спасителя, в те места, о которых Он сказал жене Самарянке: «Жено, веру Ми ими, яко грядет час, егда ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу… Но грядет час и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу /\ухом и Истиною: ибо Отец таковых ищет поклоняющихся Ему». Еще приходит мне на мысль Иерусалимское обстоятельство, на которое жаловался Господу разслабленный Вифезды: «Господи, человека не имам!..» И мне хотелось бы попасть в Иерусалим! Вижу его в Евангелии. Там и ныне живет Христос, сказавший ученикам Своим: «Се Аз с вами до скончания века». В этот Иерусалим – одни врата: покаяние! Хотелось бы попасть во врата! Хотелось бы попасть во святый град! Не хотелось бы остаться вне! Не хотелось бы, чтоб на пути застигла ночь! Ночью вне града скитаются звери хищные! Удобно делается жертвою их запоздавший путник!.. Там была сказана притча о запоздавших юродивых девах. Оне остались вне; – извнутри только услышали глас: «Не вем вас, Отыдите!..»

Вот мысли, которыя пришли мне невольно при вести о путешествии вашем в Иерусалим. Эта весть меня опечалила. Святый Иоанн Лествичник сказал о нашем монашеском пути: «Горе единому; а где два или три собраны о Господе, там и Господь посреди их». Жаль добраго спутника, отходящаго в дальную страну! Его благое слово, благое дело, сокрытыя от нас дальным разстоянием, уже не будут на нас действовать! Утешаюсь тем, что все мы во власти Божией, что Промысл Божий хранит всех, невидимо держит за руку Своих искренних служителей, наставляет их на путь Своих святых хотений. Что вам сказать в напутствие? То, что и себе повторяю непрестанно! Будем погружаться в покаяние, будем пребывать в нем, будем им очищать ризы наши. Сделаем свое дело; а Бог непременно сделает Свое: очищенных покаянием Он просвещает благодатию Святаго Духа Своего.

Желаю вам благополучнаго путешествия. Прошу не прерывать любви вашей ко мне грешному! Прошу ваших святых молитв о мне грешном!

Письмо III

К иноку, находящемуся в скорбных обстоятельствах.

Опустив крыле мыслей и чувств, благоговейно стою пред вами. Научают меня этому благоговению Ангелы, которые благоговейно взирают, по сказанию Писания, на земныя страдания рабов Христовых. И в самом деле, – чудное зрелище, вынуждающее благоговеть: плотию и кровию попираются плоть и кровь… Прошу ваших святых молитв: потому что «близ Господь сокрушенных сердцем и уши Его – в молитву их».

Увидел некогда преподобный Моисей скитский снизшедшаго на юнаго инока Захарию Духа Святаго, и познавая, что язык Захарии соделался тростию книжника скорописца – Духа, спросил его: «скажи мне, как мне вести себя?» – Захария снял камилавку с главы своей, положил под ноги, стоптал, смял ее ногами и говорит: «Так если не сотрется человек, – не может быть монахом».

У кого пред очами смерть и вечность, – непременный, неизбежный удел каждаго человека, – тот посмевается и скорбям и сладостям земным. У кого же враг украдет память о смерти и вечности, – пред очами того выростает жизнь временная в вечность, выростают скорби в неизмеримых, неодолимых исполинов. Лишь инок вспомнил о смерти, – пали в прах исполины; отдернулась завеса, закрывавшая от него вечность: пред ним события земныя, – как занятия, забавы, наказания детей!

В вечность! В вечность! – Идем, мчимся путем жизни! Все, и сладкое и горькое остается за нами. Бывшее – как бы никогда не бывало. Одно вечное не подлежит времени, не подлежит переменам, должно быть признано существенным, достойным всего внимания, всех забот: потому что остается навсегда. Диавол старается развлекать наши взоры, чтоб из взоров наших ускользнула вечность. Она ускользнула – и человек бьется, мучится в сетях ловителя. Духовный разум, который – смиренномудрие, разсекает эти сети. «Помни последняя твоя и во век; не согрешишь» ни ропотом на блаженное иго Христово, ни изнеможением в вожделенном и преславном иноческом подвиге. «Претерпевый до конца, той спасен будет». «Кто ж поколеблется, – вещает Бог, – о том не благоволит душа Моя».

И опять прошу ваших святых молитв.

Письмо IV

Благословение благаго начинания.

Господь да благословит твое намерение и да скажет «путь в онь же пойдеши». Изорав землю сердца твоего скорбями, измельчив и раздробив ее искушениями от человеков, – Он да насеет ее семенами святой Правды Своей и да утешит тебя плодом духовным.

Письмо V

К больной старице, вступившей в монастырь с двумя дщерями своими.

Простите, что за незнанием имяни вашего, смею назвать вас «Матушкой». В приезд мой в святую обитель Спасо-Бородинскую вы приветствовали меня с таким сердечным радушием, как бы родного сына, припомните, когда Г-жа Игумения меня представила вам на монастырь. Тогда вы меня глубоко тронули! Вы мне сказали: «Мы вас ждали и ждали сюда». Ваши слова остались в памяти моей в противность обычаю моему: я – очень, забавно – безпамятлив.

Ублажаю вас! Вижу над вами какую-то чудную руку Божию! Сами вы под крестом недуга; а дети ваши – плод чрева вашего – подклонили рамена свои кресту Христову, отвергши иго мира, как непотребное! – Моя родительница много огорчалась при вступлении моем в монастырь; но на смертном одре, за несколько минут до кончины, произнесла: «Теперь, в этот час, у меня одно утешение: мой старший сын – в монастыре». Часто размышляю: какое неизъяснимое горе обымет на страшном суде Христовом тех родителей, которых гневно и грозно обличит и осудит нелицеприятный Судия за принесение чад их в жертву миру и миродержцу! – Какая ни с чем несравнимая радость обымет тех родителей, которых этот Судия благословит и восхвалит за принесение чад их в жертву Богу, за приготовление их в жители светлаго рая! – Эта радость вас ожидает! Два венца ожидают вас: один за ваши собственныя скорби, другой за детей ваших. Хороши – венцы блаженства! Не угодно-ли вам примерять их!.. В полное владение они даются в той жизни, – а примерять их можно и здесь. Хотите-ли? – по милости Божией – научу вас – как их ухватить (они тонки, духовны; не всякий знает, как они похищаются!), и как примерять? Положите себе за правило ежедневно благодарить Господа за Вашу чашу, т. е. за недуги, за все скорби ваши, за жребий дщерей ваших; в особенности благодарением Богу отгоняются помыслы скорбные; при нашествии таких помыслов «благодарение» произносится в простых словах, со вниманием и часто, – доколе не принесется сердцу успокоение. В скорбных помыслах никакого нет толку: от скорби не избавляют, никакой помощи не приносят, только разстраивают душу и тело. Значит: они от бесов – и надобно их отгонять от себя. Отгоняются же скорбные помыслы «благодарением» Богу. «Благодарение» сперва успокоивает сердце, потом приносит ему утешение, впоследствии принесет и небесное радование – залог, предвкушение радости вечной. Будите благодарить – венчик примеряете. Мне бы хотелось увидеть на душе вашей примерянный венчик Небесный, венчик радования духовнаго! «Благодарение» из простеньких и немногих слов, а дела наделает больше, нежели сделают его тысячи умнейших книг. «Благодарение» – оружие, завещанное христианам Духом Святым чрез Апостола. «Благодарение» – Апостольское, Божие учение и предание. Благодарение Богу совершает чудеса и знамения! И зрятся эти знамения не очами телесными, – несравненно превосходнейшими их очами душевными – ив душевной клети: там от божественнага прикосновения оставляет болезненный огнь скорби тещу Петрову – она начинает услуживать Господу. Петр – образ веры; теща его – образ души, ближайшей родственницы Петру. Благодарение – сильно Богом всесильным, Которому оно приносится! Благодарение – сильно верою, которая одна, решительно одна, способна восприять и объять неограниченную силу Божию: у веры нет границ, как нет их у Бога и у всего, что относится к Богу. Разум, как ни разумен, – ограничен: не годится для дел Божиих. Все Божие, всякое знамение он встречает отталкиванием: «как?» «неужели?» «почему?» – Прочь – непотребный, отверженный Богом!.. Придите – святая вера и буйство проповеди Христовой – спасите нас!