Куларнава-тантра. Часть I

Снова благие и неблагие деяния, но [человеческое] тело вновь и вновь не [обретешь]. (20)

Люди всегда прилагают усилия к сохранению тела

И не желают его оставить, пусть даже [пораженное] проказой иль иным [тяжким] недугом. (21)

Поэтому ради [следования] дхарме следует его беречь, дхарме до?лжно следовать ради знания,

Знание [необходимо] для йоги созерцания, [благодаря которой] освобождение быстро обретешь. (22)

Если [человек] сам себя не ограждает от врагов,

Тогда кто другой ему поможет? Поэтому он будет сам себя спасать. (23)

Тот захворавший, который здесь не исцеляется от недуга, причиняющего адские страдания,

Что содеет, оказавшись в месте, где нет лекарства?[21 - 1.24(2). оказавшись в месте, где нет лекарства – gatva nirau?adha? sthana?. Согласно комментарию «Уманга», под лекарством подразумевается садхана. Садханой можно заниматься только в этом мире, поэтому «место, где нет лекарства» – это другой (загробный) мир. Стало быть, надо посвящать себя садхане, пока живешь в этом мире [Kular?avatantra 2018: 3].] (24)

Или же какой глупец будет рыть колодец, в то время как его дом пламенем охвачен?

Поэтому, пока сохраняется тело, следует истину постичь. (25)

Старость подкрадывается подобно тигрице, жизненный срок истекает словно вода из разбитого кувшина,

Недуги, точно недруги, разят, поэтому должно творить добро![22 - 1.26. Старость подкрадывается, подобно тигрице, жизненный срок истекает, словно вода из разбитого кувшина, / Недуги, точно недруги, разят, поэтому должно творить добро! – в оригинале vyaghrivaste jara cayuryati bhinna-gha?ambu-vat / nighnanti ripu-vad rogastasmacchreya? samacaret. В данной строфе речь идет о прямом сравнении (srauti), поскольку в оригинале выражено с помощью компаративов iva и vat [Гринцер 1987: 74].] (26)

Пока не пришла беда, пока не обрушились несчастья,

Пока не ослабли чувства, должно творить добро! (27)

Из-за различных дел, порожденных круговертью перерождений, не замечаешь, [как уходит] время.

Погруженное в радости и горести существо не знает блага своего. (28)

Видя глуповатых, страждущих, умерших, в беду попавших и очень несчастливых,

Человек, испивший вино заблуждения, никогда не испытывает страха. (29)

Мирские блага подобны сновидениям, юность [уходит], как [увядает] цветок,

Вся жизнь точно молнии вспышка, кто, зная об этом, будет спокоен?[23 - 1.30. Мирские блага подобны сновидениям, юность [уходит], как [увядает] цветок, / Вся жизнь точно молнии вспышка, кто, зная об этом, будет спокоен? – в оригинале sa?pada? svapna-sa?kasa yauvana? kusumopamam / ta?icca?calam ayusca kasya syajjanato dh?ti?. Здесь мы можем видеть косвенное сравнение, при котором используются компаративы sa?kasa и upama [Там же].] (30)

Сто [лет] – так мало [длится] жизнь[24 - 1.31(1). Сто [лет] – так мало [длится] жизнь (sata? jivitam atyalpa?) – с древнейших времен индийцы считали, что нормальной продолжительностью человеческой жизни является сто лет. В частности, в заговоре на долгую жизнь в АВ сказано: «Приди сюда к свету живущих! Я беру тебя для жизни в сто осеней» (цит. по: [Атхарваведа 1995: 183] (в древней Индии счет годам велся не по летам, а по осеням или по периодам дождей [Там же: 339]).], из [этого срока] сон забирает половину,

А [вторая] половина, приходящаяся на детство, недуги, страдания и старость, также бесплодна. (31)

Разве убийцы не лишают жизни того, кто являет доверие в опасном месте,

Кто не прилагает усилий, когда нужно приступать к делам, и спит, когда бодрствовать необходимо? (32)

Когда тело подобно пене на воде, а душа, словно птица [в клетке],

[Заключена] в преходящую и неприятную круговерть перерождений, как можно сохранять бесстрашие? (33)

О зле думает как о благе, в непостоянном видит постоянство

И недостаток за пользу принимает тот, кто не знает своей смерти. (34)

Даже смотря, он не видит, даже слушая, не понимает,

Даже читая, не ведает, ослепленный твоей майей[25 - 1.35(2). ослепленный твоей майей (tava-maya-vimohita?) – майя это один из главных принципов индуизма, первоначально означавшая «сверхъестественную силу, магическую энергию Бога» и часто переводимая как «иллюзия». В шактизме майя рассматривается в качестве субстанции Деви, то есть реальной и материальной силы. Она находится внутри утробы Шакти и является потенциальной в пралае и актуальной во время миропроявления. Под управлением Шакти майя развертывается в материальные элементы и физические части всех существ [Исаева 2009(б): 496–497; Пахомов 2002: 95; Радхакришнан 1993, 2: 663–664]. Подробнее о развитии понятия «майя» см. [Pintchman 1994: 87–96].]. (35)

Вовсе не осознает он, что мир этот погружен в глубокий времени океан,

Где [живут] акулы – старость, недуги и смерть. (36)

Не замечает он, что с каждым мигом стареет тело,

Как не ощущается разрушение в воде необожженного сосуда. (37)

Можно остановить ветер, разделить пространство

И волны обуздать, но нельзя замедлить течение жизненного срока. (38)

Земля горит и даже Меру [может] расколоться,

Вода в океане высыхает, что ж говорить о теле? (39)

«О мои дети, о моя жена, о мое богатство, о родичи мои», —

Смертного, бормочущего такие слова, волк времени лишает жизни. (40)

Смерть пожирает человека, который говорит, о дорогая:

«Это я создал, это я должен буду сделать, а иное не доделал»[26 - 1.41(2). а иное не доделал – в оригинале k?tak?tam. Согласно Апте, сложное слово k?tak?ta означает «сделанный и несделанный», т. е. «сделанный частично, незавершенный» [Apte 1988: 159].]. (41)

Сделай сегодня то, чем следует заняться завтра и сделай в первую половину дня то, что должно во вторую.

Смерть не будет ждать, [ей все равно], успел ты или нет. (42)

Врага по имени смерть, приближающегося по пути, указанного старостью,

С грозным войском из болезней разве ты не видишь, мудрый? (43)

Смерть поглощает человека, пронзенного иглой надежд,

Умащенного маслом предметов чувств, поджаренного на огне ненависти и вожделения. (44)

Детей, юношей и стариков и даже тех, кто находится в утробе —