Город Мёртвых. 2 том

– А вам никогда не хотелось от неё избавиться? – на полном серьёзе спросила я. – Это же такая страшная деморализация для всех, кто живёт здесь!

– Может, и хотелось кому-то, – вздохнул доктор. – Но мы ведь не Раскольниковы. А рот ей ничем не заткнёшь, шизофрения. Да и запирать старую женщину, которой и так осталось жить недолго, не по-человечески как-то.

Обычное мыло пахло просто божественно! Тепло, горячей воды вдоволь… Даже не помню, когда я в последний раз с таким блаженством мыла лицо. Ни о чём не думая, я полностью отдалась процессу.

– Значит, ты была в норе, – вдруг вырвал меня из счастливого забытья любопытствующий голос мужчины. – Занятно.

Запоздало вспомнив, что моя тетрадь всё ещё у него, я издала протяжный стон.

– Тебе плохо? – тут же послышалось из-за стены.

– Нет, – выдавила я сквозь зубы. – Всё… в порядке!

Кажется, доктор неплохо там устроился и скрашивал времяпрепровождение лёгким чтивом. Я то и дело слышала шелест тетрадных страниц, мастерски скрывающихся за плеском воды, и всё больше мрачнела. Взвесив в руке ковшик, я подумала о том, как было бы неплохо оприходовать им моего надсмотрщика по голове. Но, боюсь, против вооружённого мужчины эмалированный ковш являлся слабым аргументом.

– Ты закончила? – деловито поинтересовался Роман Александрович, как только звуки моей деятельности стихли. – Я могу войти?

Стоя спиной к выходу, я замерла, всё ещё силясь распутать сеть мокрых волос.

– Ты можешь… что? – смущённо уточнила я, не сразу вникнув в суть вопроса и различив приближающиеся шаги.

Мужские руки сцепились на моих плечах, и я чуть ли не подпрыгнула от внезапности. Взгляд метнулся к оставленному на лавке ковшику – слишком далеко, я не успею дотянуться. Я мелко задрожала от злости и подкатывающего к горлу стыда. «Убью, – мелькнуло в моей голове. – Пусть только попробует!»

– Я не причиню тебе вреда, успокойся, – как ни в чём не бывало попросил меня доктор. – Что со спиной? Тебя избили?

– Нет, – поспешно выпалила я, стискивая кулаки и быстро соображая, как действовать в этой ситуации. – Неудачно упала.

– Неудачно упала, – задумчиво повторил он за мной, откидывая влажные волосы со спины. – Очевидно, многократное количество раз – у тебя вся спина в гематомах, – неодобрительно констатировал факт Роман Александрович. – Так, посмотрим…

Его ловкие пальцы пересчитали мои позвонки, а затем прошлись по рёбрам. Где-то в середине процесса я ойкнула и попыталась отстраниться, но он удержал меня и нарочно прошёлся по этому месту ещё раз. Боль так ярко разлилась по спине, что мне пришлось стиснуть зубы.

– Сделай медленный глубокий вдох, – попросил мужчина, держа меня обеими руками. – А затем выдохни.

Послушно выполнив всё, что он просил, я замерла, чувствуя, как его тёплые руки деликатно изучают каждый сантиметр моей спины, хирургически точно находя самые болезненные участки.

– У тебя сломано ребро, – наконец констатировал он. – Я ничего не смогу сделать, оно уже срастётся так, как сместилось.

– Это опасно? – невольно поинтересовалась я.

– Не думаю. Если ты до сих пор на ногах и у тебя это не вызывает особого дискомфорта – всё обошлось. Я подумаю, как могу помочь тебе с этими болезненными ощущениями… Что-нибудь ещё беспокоит?

Я отрицательно помотала головой. Кажется, того факта, что меня укусили, он так и не заметил или же просто не придал значения. Что ж, я не собиралась заострять его внимание на этом.

– Странно… У тебя тёплые руки, – как можно безобиднее сказала я.

Повисла неловкая пауза, прежде чем я услышала за своей спиной снисходительную усмешку:

– А какими они должны были быть?

– Холодными, – смущённо призналась я. – Я думала, что они будут холодными.

– Я сделан из того же мяса, что и ты, – его замершие на мгновение пальцы соскользнули с меня. – Почему это я должен быть холоден?

Почувствовав, что он отстраняется, я сделала маленький шаг назад, прижимаясь к его груди. Не знаю, как у меня хватило смелости сделать такое. Даже голова закружилась от собственной наглости: «Что ты делаешь, идиотка?! Разве не этого ты боялась?!» Но я стоически подавила свой внутренний вопль. Мужчина замер. Мягкие осторожные руки почти сразу вновь коснулись моих голых влажных плеч. По спине пробежал неприятный липкий холодок. Прикосновения были еле уловимыми, но поразительно уверенными. Они скользнули по моим рукам и довольно быстро перебрались на талию.

Инстинктивно стиснув ноги, я мучительно выдохнула и коснулась ладонями его бёдер. Холодная пряжка ремня недвусмысленно вдавилась в мою поясницу. Меня переполняло чувство омерзения к себе и своим действиям. Я плотно сжала губы, чтобы не выдать себя, когда мягкие пальцы моего надзирателя подобрались к груди.

Несмотря на то, что доктор был единственным человеком, кто хоть как-то заботился здесь обо мне, сейчас я его просто ненавидела. Потому что он не отстранился и не остановил меня, согласился – стоило лишь только предложить! Моему мрачному торжеству не было предела. Кровь гулко пульсировала в голове, но я продолжала повторять про себя как мантру, что этот шаг был действительно необходим. Терпение! Медленно скользнув руками вверх по бёдрам мужчины, я наткнулась на жёсткий ремень. Спокойно, не вызывая подозрения. Ещё секунда и…

Роман Александрович резко перехватил мою руку, уже готовую вытащить пистолет из кобуры. Сердце испуганно ёкнуло и оборвалось. Не сдержавшись, я разочарованно охнула.

– Это было слишком очевидно, тебе не кажется? – спокойное размеренное дыхание коснулось моего уха.

Досадливо прорычав, я попыталась вырваться, но он жёстко зафиксировал меня в своих «объятиях», и моя попытка провалилась.

– Стой! Стой-стой-стой… – заговорщицки понизил он голос до шёпота, до боли стискивая моё запястье, вцепившееся в пистолетную рукоять. – Семнадцать патронов в магазине. На базе нас сейчас двадцать три человека, включая меня. Даже при условии, что ты стреляешь как снайпер, в чём я сомневаюсь, на всех не хватит.

Обречённо опустив голову, я шумно выдохнула ртом. Деревянные доски пола были всё ещё покрыты водой с мыльными разводами. Капля за каплей она стекала в подпол сквозь щели, из которых по ногам веяло прохладцей. Рядом с моими голыми бледными ступнями стояли чёрные мужские ботинки, вычищенные до блеска. Почему-то это зрелище ужаснуло меня так, что даже дыхание спёрло.

– Позволь спросить, а ты когда-нибудь в своей жизни вообще стреляла в людей? – практически касаясь губами моего уха, спросил он. – Не в зомби. В обычных, живых людей.

Предприняв ещё одну безуспешную попытку вырваться, я сдавленно рассмеялась от осознания ничтожности своей отчаянной выходки. Заведённая за спину рука начинала неприятно затекать.

– Я полагаю – нет. Ну, что ж… Если же ты всё равно настроена рискнуть и взвалить такой груз себе на душу – у меня для тебя есть дружеский совет: оставь пару патронов для себя и своего англичанина. Ибо, когда Командир узнает о произошедшем, вам будет проще застрелиться самим. С базы вам живыми не выбраться.

Сердце билось где-то у самого горла.

– Кстати, – словно между прочим заметил доктор, без труда заламывая мне перехваченную руку и не позволяя наклониться вперёд, вызывая тем самым притупленную боль в плече. – Неприятно, правда? Ты когда-нибудь слышала про пытку неудобной позой? Скажи, сколько бы ты смогла простоять вот так? Час, два или три? А смогла бы простоять до следующего утра лицом к стене?

Я молчала, догадываясь, к чему он завёл этот разговор.

– Лишение сна, пищи и воды, сенсорная депривация, пытка водой – знакомые словосочетания? Идеальные методы дознания, не оставляющие никаких явных следов насилия на теле. Так что я не лгал тебе – на нём нет ни единой царапины.

Его пальцы неожиданно разжались, позволяя мне при желании вытащить пистолет из кобуры. Судорожно сглотнув, я так и не решилась сделать этого, просто опустив саднящую руку.

– Надеюсь, ты поняла, что это была плохая идея? – холодно уточнил напоследок Роман Александрович. – Ответь мне.

Покривив душой, я выдавила из себя сквозь слёзы и плотно стиснутые зубы:

– Да.

– Настоятельно не советую тебе шутить так с кем-либо ещё. У ребят очень туго с чувством юмора, – процедил он, уходя обратно в предбанник. – Одевайся.

Больше мы не обмолвились ни словом. Оказавшись под серым безрадостным небом, я шла, потеряв всякую надежду на то, что когда-нибудь моя судьба будет зависеть лишь от меня самой. Я уже видела, как меня снова заводят на второй этаж и запирают в одиночестве. Ничего не объясняя и ничего не обещая. Сколько продлится моё заточение? Чем оно закончится? А не всё ли равно мне теперь?

Мои мысли прервало неожиданное препятствие на пути. Смотря себе под ноги, я чуть не столкнулась с невысокой фигуркой, одетой в просаленное тряпьё. Старуха раззявила беззубый рот и, словно не решаясь излиться очередной речью, возмущённо шамкнула тонкими губами.

Вознамерившись обойти неприятную помеху, я старалась даже не смотреть в её сторону. Но мутноватые голубые глаза пожилой женщины, обрамлённые десятками глубоких морщин, с удивлением таращились прямо на меня, и это трудно было проигнорировать. Наконец она вынесла свой вердикт: