Целительница: другая

– Мне проще бежать за кем-то. Плюс я не знаю местность.

– Логично. Тогда дай знать, если буду бежать быстро. И включу погромче оповещение на часах, сколько мы пробежали, чтобы и тебе было слышно. Отсечка – полкилометра.

– Хорошо.

Первые пятьсот метров Викино тело не могло вспомнить движений, оно вообще отказывалось понимать, что происходит. Сбрасывая сопротивление, Пятницкая следовала за Климовым. Ближе к первому километру началась одышка, а дождь усилился. Холодным он не был, но заставил переключить внимание на себя: капюшон так и норовил слететь с головы. Пришлось на ходу туже завязывать верёвки и прятать их под куртку. Так промчался ещё один километр, а тело вспомнило как дышать, поддерживая выбранный темп. На двух с половиной километрах тело стало каменеть и плохо слушаться. И лишь усилием воли Вика следовала за Климовым, который вроде и вовсе забыл о ней. Да ещё этот дождь, который залил водой ямки на дорожках! Вика то и дело заскакивала прямо в лужицы. Она уже готова была просить у Климова пощады, но тут очередная тропинка вывела их к знакомому полю, а метров через двести у леса стала проглядываться парковка с одинокой машиной Романа. На радостях у Пятницкой открылось второе дыхание: ура, эксперимент завершён!

Она облокотилась на машину и позволила себе дышать тяжело и глубоко.

– Что чувствуешь?

– Что могу свернуть горы и твою шею за эту пробежку, – улыбнулась Пятницкая. – Только вот чуть-чуть отдохну и переоденусь в сухое.

– А с какого чувства всё начиналось, помнишь?

– Со злости, – усмехнулась Вика. – Но нет, её сейчас нет. Есть прилив сил.

– Это твоё топливо, Вик. Злость – невероятная сила, особенно если её направить туда, куда нужно. Как сейчас, например. И главное – заставить себя двигаться к цели, даже если не знаешь верный маршрут.

– Начинаю понимать, спасибо.

– Вот и славно. Сейчас найду в багажнике что-нибудь нам переодеться. Правда, там только мои вещи. Но это же лучше, чем ехать в мокром?

– Конечно. Жаль, что и кроссовки промокли…

– Тут уж извини, не помогу. Включу печку на обогрев, чтобы воздух дул вниз.

– Идёт.

***

Вечер оказался непривычно тёплым. Вика сидела с бокалом красного вина прямо на ступеньках веранды. Без куртки, закутанная лишь в плед. Алексей примостился рядом.

Роман и Елизавета играли в догонялки с Сашей.

– Ещё бокал напоследок – и в путь, – сказал Иван, присаживаясь рядом. – Что ты так смотришь?

– Нет, я не на тебя. Так, удивляюсь своим мыслям.

– Удиви и меня.

– Да нет, лезу не в своё дело.

– Теперь точно говори!

– Ага, – поддакнул Смолин.

– Только не говорите Роме, мне неудобно. Мне кажется, он как-то неоднозначно смотрит на Лизу.

– А, ты об этом… – отмахнулся Иван. – Она просто внешне очень похожа на кое-кого. А так у них ничего нет.

– На кого? На ту, которую вы не называете?

– Елизавета очень похожа на мою двоюродную сестру Наташу. И не только внешне, – неожиданно выдал Смолин. – Только Лиза старше.

Вика и Иван переглянулись. Теперь они оба были в замешательстве.

– С этого места поподробнее, – попросил Иван.

– У меня есть двоюродная сестра Наташа. Мы то очень близко общаемся, то нет. Периодами. Она встречалась с Климовым. Я это понял ещё в первый день. Видел их совместные фото. Отчасти на мне вина, что они расстались. Мне не нравилось, что у них большая разница в возрасте. Не был уверен, что это может быть серьёзно и правильно. А получилось, что я ошибся. У неё были искренние чувства, да и у него, как я теперь вижу. И в целом хороший он мужик.

– Наташа? Та, что в сиреневом платье была на моё двадцатилетие?

– Да.

Вика лишь закусила губу и нахмурила лоб.

– Так, – перешёл на деловой тон Иван. – И как дела у Наташи в замужестве?

– Она в разводе. Одна воспитывает дочь. Помогаю чем могу.

– Что говорит о Роме?

– Она вряд ли будет говорить со мной о нём. Говорю же, я был не прав.

– Ах, Лёшка-Лёшка, когда же ты исправишься? – вздохнула Виктория.

– Уже, Вик. И честно в этом признаюсь. Я готов поговорить с ней, если вдруг это будет нужно Роману.

– Ну так для начала поговори с ним, – хмыкнул Михайлов, залпом осушая бокал. – Интересно тут с вами, но я поехал. А потом мне доложишь. Номер есть. И всё, я в путь.

– Не смотри на меня так, – отмахнулся Смолин, заметив взгляд Пятницкой.

Он опустил голову и побрёл в дом.

– Вик, а что с твоим телефоном? – с вызовом спросил вернувшийся вдруг Смолин.

– Не знаю. Пару дней не доставала из сумки.

– Ну как так можно?!

– А можно перейти к сути?

– Маша звонила, нервничает. Не может с тобой связаться.

– Ага. А кто ещё тебе может позвонить с таким вопросом? – похолодела Пятницкая.

– Ты же знаешь, я всегда прекрасно общался с твоими родителями. Навещал их, пока тебя не было. Ну и с Петром мы подружились.