Нимфа из Кедрового Леса. Часть 2. Путешествие в Каффу

– Хорошо,– отвечал Андрей. – Даю обещание, что он не будет убит от моих рук.

Вероника взяла ключи от браслетов, которые она вечером украдкой вытащила из одежды отца, и отомкнула ими замки на браслетах. Затем, взяв Андрея за рукав, осторожно вывела его из комнаты и провела мимо спящих в доме хозяев, слуг и чернокожего раба. Открыв калитку и выпустив на улицу, Вероника повторила:

– Помни, что ты обещал…Вот возьми,– и она протянула ему одежду, по видимому своего отца, т.к. ткань выглядела весьма приличной.

– Благодарю тебя, синьорита,– Андрей благодарно опустил голову, взяв одежду из ее рук. Калитка закрылась, и Андрей во всю мощь своих ног бросился бежать по узким темным улочкам Каффы.

ГЛАВА 13. Дорога в Каффу. Любовь к Матери Земле.

Нимфу, проснувшуюся рано утром, еще до восхода солнца, уже поджидал монах– послушник Филарет. Им предстоял дальний путь в Каффу. Нимфа и Филарет зашли в храм, где уже проходила утренняя служба. Они оба получили благословение на добрый путь отца Гавриила, который посоветовал Нимфе переодеться в монашеское одеяние, что она и сделала. Затем пошли в трапезную, слегка перекусили, и, взяв немного еды и воды с собой, отправились в путь. Пошли они в противоположную сторону от той тропы, которая спускалась к морю. Сначала Нимфу радовало окружающее великолепие леса, журчание ручьев, щебет пташек. Она с любопытством рассматривала все на пути, стараясь не отставать от Филарета. Но потом она стала уставать, и Филарет решил сделать небольшой привал, усевшись прямо на траву.

– Филарет, скажи, как ты воспринимаешь природу? – Нимфа с улыбкой взглянула на Филарета. Ей было интересно, слышит ли Филарет разговоры цветов, трав, деревьев, как их понимает она.

Филарет с доброй иронией взглянул на нее:

– Ты думаешь, ты одна в мире можешь слышать и общаться с природой?

Нимфа смутилась. Как он прочел ее мысли?

– Нимфа, я считаю, природа абсолютно живая, все слышит и понимает, как и мы, только по-другому. Я тебе скажу даже, что и Земля, на которой мы живем, живое существо. И не просто живое существо, а также как человек страдает, болеет, и радуется, и любит. А мы ее дети, а она наша Мать. И болезни Земли, а точнее все наводнения, штормы, засухи и все остальное связаны с последствиями тех мыслей, чувств и действий, которые допускают дети Земли. Я, думаю, что Мать Земля очень переживает за своих неразумных детей. Поэтому она болеет. Поэтому люди должны оказывать Матери Земле ту помощь, в которой она нуждается. А она нуждается, как все живое, в нашей Любви. И нет более ценного лекарства, чем Любовь наших сердец.

Поэтому, лично я взял за правило, несколько минут в день посылаю Любовь Матери Земле.

– А как ты посылаешь ей свою любовь? – Нимфа с интересом и удивлением смотрела на Филарета.

– А я вспоминаю лучшие минуты, которые проводил на природе, в горах, у реки, в лесу и ту радость, которую испытывал. Или просто смотрю на эту красоту, что вокруг, и благодарю Мать Землю за все, что она дала мне. Если бы так делали все, то она способна бы была полностью восстановить свое здоровье и жизненные силы и служить приютом и убежищем для еще очень многих поколений людей. Ее состояние является отражением наших мыслей, чувств, и нашего уровня сознания, на котором человечество находится сейчас. Поэтому только от нас самих зависит и будущее нашей Матери-Земли, и климат и все, что нас окружает.

– Филарет, я была так рада это от тебя услышать, потому что я тоже так чувствую, но не могу это выразить, как ты. Я просто радуюсь природе. Но сейчас я буду стараться посылать свою любовь всей Земле.

– Пойдем, Нимфа, пора, – Филарет поднялся, за ним встала и Нимфа.

ГЛАВА 14. Можно ли заставить Вселенную жить по твоим законам?

Вновь под ногами были сыпучие камни и крутой спуск, который сменился длинным затяжным подъемом в гору. Они проходили по едва различимым лесным тропам. Как Филарет ориентировался в этих нескончаемых густых лесах, спусках и подъемах, Нимфе было непонятно. Они уже преодолели много тяжелых спусков и подъемов, и Нимфа поняла, что у нее больше нет сил идти. Филарет, словно почувствовав ее сильную усталость, предложил, наконец, передохнуть и перекусить. Нимфа с радостью согласилась. Они расположились в тени деревьев, и Филарет, открыв свой скромный мешочек для продуктов, выложил все на этот же мешочек. Там был хлеб, фрукты, вода, куски пирога. Нимфа поела и откинулась на траву. Ах, с каким бы наслаждением она поспала. Филарет тоже прилег на траву.

– Филарет,– обратилась к нему Нимфа,– скажи, а почему ты пошел в монахи? Ведь ты же был актером…

Филарет вытащил изо рта травинку, и глядя в небо, начал свой рассказ:

– Я родился в семье моряков – греков. В нашем роду есть предание о том, что мой прапрадед был римским греком и имел коммерческий промысел. Во время плавания по Черному морю, вместе с другими моряками, был застигнут страшною бурею. Гонимые волнами к чудовищным камням, отстоящим от гряды гор, видя свою неизбежную погибель, моряки обратились об избавлении к великомученнику Георгию, и он, услышав вопль, явился им на большом камне, отстоящем от берега, и буря в тот же час утихла. Греки, бывшие на краю гибели, спасенные покровительством великомученника, подплыли к камню, на нем лежала икона Святого Георгия, они взяли ее и в знак благодарности, близ того самого места, где погибали, устроили в скале пещерную церковь и поставили там чудотворную икону. С тех пор мой прапрадед стал набожным и вместе с другими спасенными стали жить при храме постоянно, и положили там основание обители. Я не собирался быть монахом. Мой отец тоже был моряком. Но он утонул в водах моря во время шторма. Я стал уличным актером. Вместе с труппой ездил по селениям и участвовал в спектаклях. Но однажды мне пришлось сесть на судно, чтобы доплыть до своей любимой девушки, т.к. это был самый короткий путь до ее селения. На море разыгрался страшный шторм. Наша шхуна перевернулась. Я понял,, что мне грозит та же участь, что и моему отцу. Я вспомнил своего прапрадеда и взмолился к Святому Георгию, дав обещание, что буду служить Богу, если выживу. Я один уцелел после этого шторма. Приехав в селение к своей девушке, я узнал, что ее выдали замуж за богатого человека. Я даже не стал возвращаться к себе в труппу, а сразу пошел в самый ближайший пещерный монастырь, о котором узнал от священника в селении моей бывшей девушки.

Нимфа молча слушала рассказ Филарета и вспоминала тот шторм, который ей пришлось пережить в лодке. Воистину, это было просто чудом, что она тогда выжила…Нимфа отдохнула и готова была продолжать свой путь, о чем они сказала Филарету. Они вновь продолжили свой путь в Каффу.

Путь уже не казался таким тяжелым, хотя также под ногами катились булыжники и путь уходил то высоко в гору, то круто вниз. Нимфа шла и раздумывала над рассказом Филарета и все же, наконец, решилась спросить:

– Филарет, скажи, а твой отец, который утонул, он тоже был верующий?

– Нет, он придерживался противоположных взглядов… И вообще он пиратствовал на море, – Филарет протянул Нимфе руку, помогая взобраться на большой каменный выступ.

– Но как же так… Его прадед был монахом, а он пират, т.е. просто разбойник. Неужели его отец не внушил ему понятия, которые были заложены дедом,– Нимфа вопросительно взглянула на Филарета, боясь своим вопросом причинить ему боль.

– Знаешь, Нимфа, я понял, что все люди разные. Мы не можем делать что-то за другого человека и заставить другого человека делать что-то, что нужно нам, т.к. для этого придётся проявить насилие. Однако попробуй в своём теле заставить сердце дышать, а лёгкие перекачивать кровь по нашей кровеносной системе. У нас не получится. А если обратиться к истории, то вся история как раз и состоит из тех моментов, когда кто-то пытался заставить кого-то делать то, что ему надо. Отсюда войны, отсюда проявление любой несправедливости в мире. А в основе этой несправедливости всегда лежит желание кого-то сделать так, как ему надо. Раньше я думал, что могу силой своего убеждения и личным примером вдохновить мир измениться. Я пытался убедить людей вокруг, как они должны действовать, как они должны себя вести. Но у меня не хватало сил убедить людей поступать разумно.

– Филарет, – Нимфа улыбнулась,– неужели ты такой еще молодой человек так хорошо знал, как жить правильно?

– Да, поверь мне, я потратил очень много своих сил, чтобы убедить людей в том, что они живут неправильно и чтобы они хотя бы выслушали меня, как им стоит жить, но ситуация вокруг не изменялась, как бы я ни старался и сколько бы усилий я ни прикладывал. Почему? Я понял…Я был только маленькой песчинкой, маленькой клеточкой в организме этой вселенной. И я пытался убедить всю вселенную, что она должна жить по моим законам. И я, наконец, осознал, что единственный человек, который мне мешал на всей Земле, был я сам. Это было моё непомерное тщеславие и непомерная уверенность в том, что я познал всю Истину и могу учить этой Истине других. Я понял главное: бессмысленно и бесполезно устанавливать свои законы в том мире, в котором мы живём. Мы должны подчиниться Закону, который лежит в основе этой вселенной и который уже создан в момент творения этой вселенной. Поэтому легкие и сердце должны работать вместе и каждый по-своему, чтобы организм не погиб. Все выполняют определенную задачу в этом мире. И нужно это принять и относиться с любовью к каждому человеку , потому что он – Божье Творение. Если нас не устраивает его поведение и отношение к нам, совсем не значит, что он должен быть лишен нашей любви или хотя бы спокойного принятия его. Нет в этом мире наших врагов, а каждый человек нам учитель, через которого Бог исправляет и шлифует нас в соответствии со своим замыслом.

Нимфа слушала и внутренне удивлялась, как много в этом красивом еще совсем молодом человеке скрыто мудрости. Он говорил, как будто прожил очень долгую жизнь. Его зеленые глаза, такие прекрасные и добрые, казалось, таили в себе вселенскую любовь. Филарет, погрузившись в свои думы, убыстрил шаг, и Нимфа уже едва поспевала за ним.

Вот и Каффа. После двух дней пути, Нимфа и монах Филарет , наконец-то, прибыли в этот город. Нимфа с интересом смотрела на стены крепости, окружающей город. Нимфа и Филарет прошли через ворота крепости, внутри оказалась еще одна внутренняя крепость – цитадель. Нимфу удивляла и пугала Каффа, которая оказалась очень многолюдной. Ее кварталы переросли территорию внутренней крепости – изначального ядра колонии. Здесь существовали бесчисленные лавки мелких торговцев и мастерские кустарей, предназначавшиеся для обслуживания горожан: гончаров, мыловаров, портных, парикмахеров, булочников, мясников. Тут же размещались цеха скорняков, каменщиков, ткачей парусов, плотников, кузнецов, различные службы, обеспечивавшие большую торговлю и мореходство. Нимфе показалось, что в этом городе со всеми его лавками, лавочками, большим количеством людей найти Андрея будет просто невозможно.

Они шли по узеньким улочкам Каффы между высокими заборами домов, сделанными также из камней. Большое количество храмов Каффы удивило Нимфу. Со всех сторон слышались разные языки, наречия. Город был многонациональный. Нимфе снова было странно, что не зная этих языков, она на каком-то интуитивном уровне понимала, все о чем говорили прохожие. Наконец, на большой площади Каффы Филарет остановился, попил воды из небольшого фонтанчика и направился к большому балагану, стоявшему немного в стороне от площади. Это был уличный театр.

ГЛАВА 15. Встреча с капитаном пиратов.

Андрею не верилось, что ему удалось освободиться от рабства. Самое удивительное было, что это произошло так неожиданно. И он всем сердцем был благодарен Веронике, которая осмелилась пойти против воли отца и матери. Он брел по улицам Каффы в одежде, которую ему всунула Вероника. Этот комплект состоял из трех вещей. Сначала он не понял в каком порядке их надевать и надел неправильно. Но потом, увидев несколько мужчин Каффы в облачении, зашел в какой – то малозаметный дворик и переоделся, соблюдая правила. Сначала им был надет на себя хитон, потом большая рубаха до колен, а затем что-то типа легкого пиджака без рукавов. Теперь он почти не отличался от состоятельных жителей Каффы. Он пошел по направлению к морю, еще не понимая, как ему действовать. Каким образом он будет освобождать Нимфу, он еще не придумал, но знал, что это сейчас его главная задача.

Но вот и море и морская гавань, которая поразила Андрея своим размахом. На рейде залива стояло до 200 судов, военных и грузовых, малых и больших. Но чаще всего это были парусно-гребные суда, которые, видимо, предназначались для ближних перевозок. Также, как нарисованные на картине, стояли большие суда с множеством парусов, с изогнутым корпусом, впереди которого имелась мощная остроконечная балка, скорее всего для тарана судов пиратов или для военных целей. Это были галеры, парусно-гребные суда с косыми парусами, видимо, предназначенный для дальних сообщений с портами Черного моря и Европы . Андрей так решил, потому что у них была большая вместимость.

Андрей думал, что ему делать: устроиться моряком на какую-нибудь из галер, которые охотились за пиратами или самому стать пиратом на каком-нибудь судне, чтобы отвоевать Нимфу у Джеймса Крайдера. Пока он размышлял, он вдруг увидел вдали черную лохматую голову. «Воистину, на ловца и зверь бежит»,– подумал Андрей, наблюдая за головой, которая возвышалась над всеми другими. Сам он поспешил спрятаться за огромными тюками, которые грузились на палубу галеры, готовящейся к отплытию. Он потихоньку обошел кучу грузов, чтобы подойти поближе и убедится, что это был капитан пиратов. Да, это был Джеймс Крайдер. Он о чем– то разговаривал с хозяином судна, но как не прислушивался Андрей, услышать из-за шума ветра ничего не смог. Джеймс Крайдер, поговорив с человеком, направился в сторону Каффы. Андрей последовал за ним.

Джеймс Крайдер шел по улицам Каффы довольно быстро, почти не останавливаясь и не оглядываясь. Вот он подошел к большому базару Каффы и пошел через его торговые ряды. Чего тут только не было! По всей видимости, рыболовный промысел и рыботорговля приносили здешним жителям большой доход. На базаре стояли целые ряды, торгующие в беспредельном количестве сушеной рыбой. Была здесь и икра, и рыба осетровых пород. Ряды с солью сменялись торговыми лавками с сыром, солониной, топленым салом, зерном, фруктами, вином. Затем пошли торговые ряды с кожей, холстами, коврами, шелковыми и шерстяными тканями.

Андрей торопился, боясь в массе людей потерять из вида капитана пиратов, но погоня за пиратом через рынок принесла и свою пользу. Андрей под видом покупки чего-либо быстро хватал для пробы с прилавка продукты, и, показывая хозяину, что ему не нравится, снова бежал дальше за Крайдером. Во всяком случае, утренний голод был удовлетворен, благодаря преследованию пирата. Андрею пришла мысль, что это на первое время вполне хороший выход, чтобы не умереть с голода. Но вот начался и невольничий рынок, где торговали рабами. Андрей шел по рынку, внутренне ужасаясь тому беспределу, который творился в отношении этих людей. Рынок был огромен. Тут были и женщины, и мужчины, и дети разных возрастов, национальностей. Но больше половины были люди кавказкой национальности, по-видимому, черкесы. Невольно Андрей задержал свой взгляд на юной красивой девушке , которую хозяин продавал за кувшин вина. Идя по рынку, он слышал называемые цены за рабов, которые варьировались от 200 до 600 аспров и понял, что Джеймс Крайдер загнул за них с Нимфой непомерно большой выкуп.

– Ах, ты злодей!– промолвил про себя Андрей.– Не обещал бы Веронике, пришпилил бы тебя на месте.

Лохматая голова капитана то останавливалась у некоторых прилавков, то снова стремительно неслась над окружающими. Хорошо, что он был высоченного роста и сразу выделялся на фоне всех торговцев и покупателей рынка Каффы.

Но вот Джеймс Крайдер вышел за пределы рынка и пошел вдоль узких улочек Каффы. Андрею приходилось быть осторожным, чтобы пират не обнаружил слежку за собой. Наконец, капитан пиратов вошел в большой храм на самой окраине города, т.к. за ним начиналась крепостная стена.

Андрей понимал, что в храм входить опасно, он может обнаружить себя, и решил подождать Джеймса Крайдера на улице, прячась за колонну. В храм по-одному входили мужчины. Но Джеймс Крайдер не появлялся, как и вошедшие в храм мужчины. Он стал бродить вокруг храма, стараясь держать в поле зрения выход из храма. Площадь за храмом была довольно запущена, там росло большое количество диких кустарников и деревьев. Так, блуждая, он вдруг заметил в крепостной стене, около которой находился храм, небольшую дверь, не заметную из-за высокого разросшегося кустарника и закрытую на наружный замок. С силой дернув замок, Андрей оторвал его с петлей, на которой он висел, и дверь неожиданно открылась. Он вошел в дверной проем. Оказалось, что это был потайной вход или выход из храма. И Андрей стал спускаться по длинной лестнице, которую слегка освещал дневной свет от открытой им двери. Чем дальше он спускался по ступеням, тем тьма становилась гуще, и уже ничего нельзя было различить, как вдруг вдали показался отблеск горящего факела. Андрей осторожно пошел на его свет. Впереди, открывалась большая комната .

ГЛАВА 16. Орден тамплиеров.

В комнате мерцало три факела. Внутри комнаты по кругу были расположены горящие свечи. Внутри круга стояло семь мужчин с горящими свечами. Они были в белых облачениях с большим красным крестом на груди поверх обычной одежды в капюшонах, покрывающих голову. Между ними стоял высокий блондин, полностью в белой одежде. На его груди также краснел большой крест. Он держал доску. Она была размером с дверь, но она явно служила иконой. На ней была изображена голова Христа без плеч, с рыжеватой бородой. Напротив них на опущенных коленях в ряд стояло трое человек в таких же белых облачениях, держащих в правой руке, прижатой к груди, меч . Андрей узнал в одном из стоящих со свечами мужчинах Джеймса Крайдера, в другом – пирата Феодора.

Человек, полностью одетый в белое, произнес: "Благородные братья сегодня для вас открылся день который ведет вас к Господу, к христианству и к нам к – Тамплиерам .Сегодня вы станете рыцарями служащими Богу. Сам Всевышний благословил нас всех и дал право носить великолепное имя – Тамплиер. Перед вами открывается будущий закон в вашей жизни. Теперь после присяги вы должны осознать что вы безвозвратно отдали жизнь тамплиерам.»

«Ах, это тамплиеры!» – понял Андрей слушая обращение магистра к рекрутам. Он в свое время увлекался чтением литературы о рыцарях и немного знал об ордене тамплиеров или «храмовников».

Магистр заканчивал свою речь, обращаясь к новобранцам: «Когда пройдут все церемонии присяги, вы все будете под моей защитой, и я буду сражаться за каждого из вас, теперь отныне вы мои братья по делу!!! А теперь пусть подойдет ко мне самый старший из вас…».

К магистру, встав с колен, подошел молодой мужчина, и вновь опустившись на одно колено перед магистром, стал произносить слова клятвы: «Во имя Бога Отца и Сына и Святого Духа. Я, Антоний Коренейский, самолично присоединяясь к Священному Воинству Ордена Храма и давая суровую клятву, обещаю хранить обет добровольного и строгого послушания, бедности и чистоты, братства, гостеприимства и воздержания. Коим обетом я показываю твёрдое и несомненное желание посвятить меч, силы, жизнь и всё прочее делу христианского благочестия Ордена Храма и рыцарей, его охране и чести, а также величайшему просвещению и возвращению Храма и могилы Господа нашего Иисуса Христа, земель Палестины и Востока и владений отцов…».

Андрей понял, что происходит ритуал посвящения в тамплиеры. Молодой рекрут закончил клятву такими словами : «Клятву сию кровью своей подписываю и запечатлеваю на бумагах собрания, пишу и подписываю со свидетелями, подписавшимися под вышесказанным. Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Аминь». Он слегка провел мечом по пальцу на руке, и проступившей кровью расписался в бумаге, протянутой ему магистром. После произнесения клятвы магистр дал посвящаемому лик с изображением Иисуса Христа, который он поцеловал. За ним последовал следующий новобранец.

Андрей потихоньку пошел к подземному выходу из храма. «Так вот оно как! – думал Андрей. – Джеймс Крайдер – тамплиер и при этом пират! Какое лицемерие!» Он опять вспомнил про обещание, данное Веронике: «Бедная девочка! Еще влюблена в этого негодяя!»