Фотиния

Я здесь, в деревне всю жизнь прожила, так помню и деда его Николу. “Царствие небесное ему!” (перекрестилась старушка), и жену его Ольгу. Глаз у неё был “чёрный”. Как посмотрит на тебя, аж просверлит насквозь. Люди её стороной обходили, боялись, что сглазит. Но я это не т тому говорю, Ольга она была женщина работящая, хозяйственная, а вот Никола – дебошир и пьяница. Ну, вообще, намучилась она с ним. Видно, от этого и в постель слегла, да так, что и подняться уже не смогла больше. Лет пять так и пролежала, парализованная. Вот в той комнатке, в спаленке, и лежала. Так Никола-то, что учудил, окаянный? При живой жене привел молодуху. Детки бегают, а у них две мамы. Одна еще душу Богу не отдала, а вторая, молодуха, наглая, бессовестная такая и пьющая была.

Вот раз Никола напился до чертиков и с топором хотел на Ольгу-то и налететь, да запнулся об порог и сам себя наказал: упал веском на топор, истек кровью, спасти не удалось.

Фотиния перекрестилась, тяжело вздохнула: “Царствие небесное ему!” Сам не ведал что творит! “Пусть земля ему будет пухом!”

Баба Фрося, тоже глядя на икону, перекрестилась. Сидя у окна, старушка задумалась и устремила свой взор в безоблачное небо, перекрестилась. После небольшой паузы она продолжила разговор:

– Совхоз у нас был когда-то богатый, какие поля засаживали разными культурами. Своя мельница была, а свиноферма – лучшая в районе. Сама всю жизнь там проработала, а теперь по телевизору все про безработицу говорят, работать людям негде. В деревне мужики спиваться стали. Работы нет, а что ему, мужику, остается делать? Пить! Заливать свое горло, да баб колотить, за то, что обеспечить не может семью. Вот твой Никола–то спился, в деда, небось, своего пошел. Да, весь вылитый дед Николай! Не повезло тебе, милая, с муженьком!

– Бог не обидит. А мой Никола добрый, что пьет – это беда, то верно. Молю Бога, чтоб помог с этой напастью справиться.

– Моли, милая, моли. Бог видит, кого пожалеть, а кого…

Недоговорив, вздохнула тяжело.

– Уж больно твой Никола в деда пошел. Вылитый дед.

Отодвинув в сторону чашку с блюдцем, молвит баба Фрося:

– Благодарствую за чай. Я пришла к тебе с такой просьбой, может, замолвишь словечко, председателю совхоза, Трофиму Николаевичу, человек он хороший, верующий, может, подсобит как-нибудь, насчет церквушечки в нашем селе?

– Хорошо, поговорю при удобном случае, бабуличка. А это вам на память иконочка – и Фотиния сняла с полочки икону Богородицы. Молитесь, бабушка, она поможет пережить горести. По вере и любви к Матушке Богородице Вам воздастся.

– Спасибо за такой дорогой подарок и за чай!

Проводив старушку до калитки, женщина призадумалась. Она вспомнила слова старушки о том, как дед Николай погиб, и Никола во многом повторяет судьбу своего деда. Силою воли взяла себя в руки и мысленно произнесла: – Самое важное, самое главное, то, что дает ощущение мира и покоя в душе – это вера в Бога, умение любить. Для этого нужны открытые людские сердца, чистая душа, добрые помыслы и действия – самое главное – чистая совесть. Много это или мало? Много, потому что достигнуть душевной чистоты также трудно, как прожить целую жизнь. Мало, потому что надо жить по- божески.

Фотиния, быстро накинув на аккуратно заплетенную косу косынку, пошла к автобусной остановке. Подруга, Наталья, просила приехать, что-то с крестницей случилось. По дороге женщину окликнула соседка.

– Фотиния! Зайди на минутку во двор.

Эту пожилую женщину очень уважала Фотиния, она одна управлялась со своим хозяйством. Она обладала воинским характером, помощи не просила ни у детей, которые очень редко ее навещают, ни у соседей. Сама строила свои теплицы, сама городила забор. Ей уже 76 лет, но она держалась “молодцом”.

– Здравствуйте, баба Маша! Что случилось? – спросила Фотиния встревоженную старушку.

– Да вот идол, сосед Ванька, чтоб ему пусто было. Вчерась пил вместе с твоим Николой и вот окаянный что учудил…

Баба Маша показала рукой в сторону огорода. Пустил шланг с открытой водой в мою сторону и залил мои грядки. Глядь, сколько воды! Теперь вот стою здесь: “Плыви, моя лодка плыви!”

Огород бабы Маши и так в низине, так вода из шланга была везде, в теплице, на дорожках и грядках.

– Вот вчера, – продолжила женщина. – Идут твой Николай с этим окаянным соседом Ванькой, а тот посмеивается надо мной, что, мол, сама себе горожу изгородь. Мол, Бог в помощь, бабка. А я ему в ответ: “Идите своей дорогой, идите! Шатаются здесь все, кому не попади! Ну и накликала на себя беду!”

– А что это к тебе дорогая в такую рань тетка Ефросинья приходила?

– По делам, баба Маша, по делам. Просила замолвить словечко председателю совхоза, Трофиму Николаевичу, чтоб подсобил построить в нашем селе церковь.

– И то верно Фотиньюшка! Сам Бог отвел место здесь для церкви, места то здесь райские. Село не Светлое, а Царское!

– А ты далече в такую рань собралась? Вся нарядная такая. Небось, в районный центр?

– Именно туда, баба Маша, на автобус тороплюсь.

– Ну, счастливой дороги, милая! С тобой поговорю – на сердце легче становится, душа у тебя светлая! Дай бог тебе здоровья! Береги себя! Всю себя отдаешь людям, а тебя, и согреть не кому.

– Бог в обиду не даст, баба Маша.

– Ну, Господь с тобою, Фотиньюшка.

– Будешь где в церкви, помолись за меня. Мне старой тяжело уже выбираться в город, а так хотелось в храме службу отстоять.

Баба Маша тяжело вздохнула и тихонько пошла в дом.

Фотинию по дороге догнала черная “Волга”, за рулем сидел сам председатель совхоза, Трофим Николаевич, мужчина солидный, с красивой шевелюрой и голубыми глазами. Про таких говорят: и в огонь, и в воду. Притормозил машину и приоткрыл дверцу, спросил идущую по обочине дороги женщину:

– Вас случайно не подвезти? Если в райцентр, то могу подбросить.

– На ловца и зверь бежит. Здравствуйте, Трофим Николаевич. Дело у меня есть и очень важное. Поручили мне наши сельчане поговорить с вами, а мне действительно надо в райцентр.

Фотиния села в машину.

Директор пошутил: Вижу, идет, красива женщина, так захотелось прокатить ее с ветерком. Завидую твоему Николе, такую красавицу и умницу отхватил. Таких только в кино можно увидеть. Только в селе жалко, что такая красота и завянуть может, никто и не увидит.

– А зачем на меня смотреть, я же не цветок.

– В моем понимании – женщина – цветок! За цветком, как и за женщиной, ухаживать надо, чтоб солнышко обогревало его. Я полагаю, что не много тепла дает Никола тебе.

– Никола мой муж от Бога, Трофим Николаевич! Венчались с ним в церкви. Красавиц в кино и без меня хватает, мне и в селе хорошо живется, я здесь дома! Красота, действительно, завянет, а душа у человека с возрастом краше – вот ценности жизни. Если душа у человека красивая, тогда и в селе ему жить интересно будет.

Фотиния замолчала и перевела свой взор на поле.

– Вот где красота! Когда рожь колосится, золотыми волнами на ветру играя, небо голубое, просторы бескрайние, и пьянящий запах травяных лугов, и росы слезинки еще не высохшие! Чудо, красота созданная Богом и людским трудом.

Женщина знала, что у председателя в центральной районной больнице лежит жена и что та безнадежно больна. Трофим Николаевич часто навещал жену в больнице.

Мужчина продолжил разговор:

– Вот что странно, Фотиния, что Бог вложил свою силу во врачей и оставил и притом еще место для каких-то случайностей. Поразительная безответственность порой исходит от них, а мы должны им доверять самое дорогое – свою жизнь. Знаете, вот мне, как конкретному человеку, приходящему в обыкновенную больницу, очень мало приходится задумываться о том, что именно значит наука. А повлиять на знания, силы и желание работать с душевной отдачей, врачей я не могу. Можно конечно поспрашивать рекомендации и пойти к тому врачу, о котором отзываются получше. Можно денег накопить на платную клинику, но такой выбор и возможность есть не у всех, да и сути это не меняет. Приходя к врачу, человек должен доверять ему. Доверить себя, фактически отдать в его руки свою жизнь. Врача, практически не знаешь и для того, чтобы сделать такой шаг, нужно либо не задумываться о той ответственности, которая возлагается на людей в белых халатах, либо обладать огромным мужеством, нежели безрассудством. Все дело в том, как будет лечить доктор или калечить. А ведь мы привыкли говорить только о том выздоровлении, которое наступает с медицинской точки зрения. Можно вспомнить и то, как болезни с помощью “Божьей воли” сами собой приостанавливаются, или наоборот начинают усиленно прогрессировать. Врачи подчас сами не знают, как это выздоровление произошло, просто не знают.

Фотиния умела слушать, поэтому не перебивала его. Она понимала, как тяжело ему на душе, как хотелось доверить ей самое сокровенное и наболевшее. У жены его была онкология, можно понять какое опасение за ее здоровье он испытывал.

– Я понимаю, Бог-Творец всего существующего в этом мире. Божья сила, исцеляющая людей, неограниченна. Врачами и только одним проявлением, действием лекарственных средств и процедур.

Фотиния поддержала разговор: Бог-Творец всего существующего в этом мире, Вы правы. Это аксиома. Он создал все, от звезд до последнего атома. Даже законы природы Им созданы и поддерживаются Его волей. Он по существу, может воздействовать на нас без привлечения дополнительной помощи.

– Врачей, имели вы в виду? – переспросил Трофим Николаевич.

– Но все дело в том, какой уровень непосредственного участия Бога в нашей жизни мы готовы принять. Важен ответ на вопрос: почему эта болезнь появилась в нашей жизни?