Тайник. Сборник детективных рассказов

Участковый тихо пробурчал что-то в ответ, и я даже не поняла, что именно он хотел сказать. Но я понадеялась, что мой сигнал о нарушении правопорядка не останется без внимания, поэтому спокойно положила телефон на место и бросилась к окну ждать прибытия наряда полиции.

В своём воображении я представляла себе, что сотрудники полиции въедут в наш двор на служебной машине с мигалками и сиреной, мгновенно разорвав ночную тишину улицы. И одно их появление заставит моих соседей одуматься и изменить своё поведение. Но к нашему дому подкатила обычная легковушка, из которой медленно вышел только участковый и зашёл в подъезд.

Да, такого скромненького появления сотрудника правопорядка я не ожидала. Но, по крайней мере, он был хотя бы в форме, что уже должно было произвести впечатление на соседей.

Затем я побежала в коридор и прислушалась. Лифт двигался вверх, и это означало, что участковый поднимается на двенадцатый этаж. И тогда я тихонечко открыла входную дверь своей квартиры и вышла в подъезд, чтобы послушать, что же будет дальше. А соседи продолжали шуметь и ругаться.

Я услышала, как лифт остановился на двенадцатом этаже, и участковый вышел из него.

Я полагала, что бедному сотруднику полиции придётся очень долго колотить в дверь прежде, чем он поймёт, что жильцы не собираются пускать его в своё жилище, а также прекращать свои безобразия. Но на удивление, буквально через несколько секунд я услышала, как участковый поздоровался с соседями и прошёл внутрь квартиры. А ругань тотчас прекратилась.

Дрожа от ночного холода и нетерпения, я продолжала стоять на лестничной площадке, ожидая новостей. И через несколько минут дверь соседской квартиры снова открылась, и я услышала, как участковый прощается с жильцами. После этого я опрометью бросилась на двенадцатый этаж, чтобы перехватить сотрудника полиции.

– Добрый вечер! – выпалила я ему, едва вбежала на лестничную площадку. – Это я Вам звонила.

Участковый слегка прищурился, словно пытался удостовериться в моей личности, после чего произнёс:

– Гражданка Семёнова? Делаю Вам ещё одно предупреждение о недопустимости злоупотребления своими правами. В следующий раз я уже буду использовать штрафные санкции.

– Чего? – от удивления я просто опешила. – Какие санкции? Это меня, что ли, Вы собираетесь наказывать? Это их, жильцов двенадцатого этажа, нужно привлекать к ответственности, а не меня! Вы же сами всё должны были видеть и слышать!

– Единственное, что я увидел в сорок восьмой квартире, так это как образцовая семья из трёх человек готовится ко сну. Мама в домашнем халате и с бигудями на голове, папа в семейных трусах и маленькая дочка в пижаме и с плюшевым мишкой в руках. И никто из них не ругался и не хулиганил. Мне даже предложили выпить чаю, только я отказался, потому что мне, как, впрочем, и всем остальным, давно пора спать, – укоризненным тоном произнёс участковый, словно пытался пристыдить меня.

– Но Вы должны были слушать ругань и нецензурную брань через дверь, когда поднялись на двенадцатый этаж! – не сдавалась я.

– Да, некоторый шум был, но я не успел определить, откуда он доносился, потому что всё быстро прекратилось. Вы же – взрослый человек и должны понимать, что выяснение отношений и ссоры случаются в каждой семье, и это не повод привлекать сотрудников правопорядка всякий раз, когда муж и жена не могут при      йти к согласию по какому-то вопросу, – заявил сотрудник полиции и нажал на кнопку лифта, явно не желая продолжать разговор.

– Но если бы их разборки случались иногда, я бы и бровью не повела! Но ведь это происходит круглые сутки, я же Вам рассказывала! То – ремонт, то – Шансон, то – драки и брань!

– Чтобы успокоить Вас, сообщу, что им я тоже сделал предупреждение о недопустимости нарушения тишины в ночное время, – смилостивившись, сообщил участковый. – И к Вашему сведению, моё дежурство давно закончилось, и меня давно ждут дома. И Вам тоже советую вернуться к себе и лечь спать. Всё-таки ночь на дворе.

После этих слов участковый зашёл в лифт, и мне ничего не оставалось, как попрощаться с ним и вернуться к себе.

У соседей была тишина. Вероятно, визит участкового произвёл на них должное воздействие, и они немного присмирели.

Да и я тоже почувствовала себя такой измотанной, что легла на диван и тотчас уснула.

На следующий день я проснулась только в десять часов утра от того, что соседи снова занялись ремонтом своей квартиры. Голова моя раскалывалась от боли, и я даже не смогла сделать зарядку, а вместо кофе заварила себе чай. Мои руки тряслись, как у алкоголика, и я поняла, что снова не смогу написать не строчки.

В итоге я оделась и пошла в аптеку, где купила кучу лекарств от головной боли, а также новую порцию успокоительных препаратов.

Проглотив пару таблеток прямо на улице, я снова отправилась на берег реки, чтобы там погулять и убить время.

Домой я вернулась только к вечеру, и меня встретили звуки «Радио Шансон», доносившиеся с верхней квартиры. Радио работало так громко, что мне чудилось, что шансонье поют мне прямо в уши. Но поскольку двадцати трёх часов ещё не было, приходилось терпеть это безобразие.

Я выпила побольше успокоительных, затем сварила себе пару сосисок и съела их. А затем снова включила Интернет и, найдя в кинопрокате какой-то ужастик, запустила его и стала смотреть в наушниках.

А когда наступило двадцать три часа, «Радио Шансон» продолжало своё шествие по волнам моего слуха. И я снова набрала номер участкового.

– Игорь Викторович? – вкрадчиво произнесла я, услышав в трубке ответ участкового. – Это Вас снова беспокоит Семёнова Лариса из десятого дома. Я по поводу своих соседей.

– Вообще-то я уже дома в своей постели, – недовольным голосом ответил участковый.

– Но уже 23 часа, а они снова шумят!

– Выясняют отношения?

– Нет! В этот раз они слушают музыку на полной громкости.

– Но приятная музыка только способствует хорошему сну, – всё ещё пытался придумать отговорку участковый.

– Да если бы они слушали Вивальди, я бы первая попросила их прибавить громкость! Они же слушают «Радио Шансон»!

– Тоже неплохо, – продолжал острить участковый.

– Кому как, – обиженно произнесла я. – Да у меня уже крыша едет от репертуара группы «Лесоповал», а также от постоянного прослушивания песни «Владимирский централ»!

– Может быть, Вы сами поговорите с ними и попросите сделать музыку потише? По-соседски, так сказать, – предпринял новую попытку участковый.

– Да пробовала я! Сто раз пробовала! Они мне даже дверь не открывают!

– А вот мне вчера открыли, – надменно произнёс участковый.

– Так Вы же в форме были! Вот они, наверное, в глазок увидели, что перед ними страж правопорядка, и испугались! А меня они вообще за человека не считают!

– Ну что мне с Вами делать? – тяжело вздыхая, сказал участковый. – Ладно, навещу я Ваших соседей. Но если Вы всё выдумали, и сейчас они мирно отдыхают в своих постелях, будьте готовы ответить по всей строгости закона!

– Отвечу, не волнуйтесь! Оплачу все штрафы, какие только потребуются! Вы, главное, приезжайте и угомоните всю эту банду!

И обрадовавшись, что в этот раз участковый точно поймает моих соседей с поличным, я снова бросилась к окну, чтобы ожидать приезда представителя власти.

Но вот прошло десять минут, затем двадцать, но ни одна машина не въехала в наш двор. Я испуганно смотрела на часы, опасаясь, что участковый не приедет, что он обманул меня, и всю эту ночь мне предстоит провести под аккомпанемент «Радио Шансон».

Бессильная злоба охватила меня. Я сжала кулаки и почувствовала, как слёзы потекли из моих глаз. Прошло уже тридцать пять минут с того времени, как я позвонила участковому, но его всё ещё не было. И тут свершилось чудо! «Радио Шансон» прекратило своё вещание на весь подъезд, и в доме воцарилась тишина.

О! Как это было прекрасно! Я вытерла слёзы и собралась уже покинуть свой пост у окна и лечь спать, как вдруг заметила, что из-за угла дома выехала машина. Это был участковый. Наконец-то он соблаговолил прибыть на место вызова, да только вот проблема уже разрешилась без него.

И тут моё сердце ёкнуло. Ведь если сейчас участковый поднимется на двенадцатый этаж, то не услышит никакого «Радио Шансон». А застанет в сорок восьмой квартире только заспанных соседей, которые опять будут выглядеть белыми и пушистыми, а я – вредной стервой, которая им не даёт никому спокойно жить. Ой, что же будет?

А тем временем участковый вышел из своей машины, вошёл в наш подъезд, и я услышала, как лифт начал своё движение. И я опрометью бросилась в коридор. Переобулась и выбежала в подъезд. Затем я поднялась на двенадцатый этаж и побежала к лифту. К тому моменту, когда двери лифта открылись, я уже стояла на лестничной площадке двенадцатого этажа.

Увидев меня перед собой, участковый сразу же всё понял.

– Опять ложный вызов? – бесцветным голосом спросил он.

– Нет! – обиделась я. – Просто Вы так долго ехали! А они буквально минуту назад выключили своё несчастное радио!

– А Вы предполагали, что сотрудники полиции должны на ковре-самолёте прибывать по вызову? Или в сапогах-скороходах? К сожалению, на складе нам таких вещей не выдают, – горько ухмыльнулся участковый. – Я же Вас предупредил, что во время звонка был уже в постели! Не мог же я бежать сюда прямо в тапочках и пижаме!