Шаги забвения

– А где я его научу? – задал очередной глупый вопрос Андрей.

– Как где? В туалете, – ответила я.

– Нет, в туалете нельзя. Нужно на улице, под кустиком.

– И где же ты в Москве найдёшь этот самый кустик? Это же неприлично, учить ребёнка гадить при всём честном народе! – возмутилась я.

– Вот, ты сама уже говоришь, что здесь негде учить ребёнка писать, – опять перевернул всё с ног на голову муж.

– А туалет на что? – еле сдерживая раздражения из-за тупоголовости мужа, ответила я.

– Нет, в туалете нельзя. Нужно под кустиком, – снова ответил он. – А не нравится под кустиком, учи сама.

Нет, это было бесполезно. Признаться, с некоторых пор у меня стало складываться впечатление, что муж глупел с каждым днём. Будто количество знаний, умений и опыта, которое у каждого нормального человека с возрастом должно только увеличиваться, у Андрея же наоборот, уменьшалось. Причём уменьшилось настолько, что перешло в минус.

Дочка как-то сказала мне, что слышала в одной передаче о том, что у человека, злоупотребляющего алкоголем, объём мозга со временем начинает уменьшаться. Пожалуй, это была чистая правда, потом что у моего мужа мозгов явно не осталось.

А сыну пришлось учиться писать стоя гораздо позже, когда он пошёл в детский сад. По счастью, он у меня мальчик сметливый, поэтому всё обошлось без неловких и постыдных ситуаций, которых я так опасалась. Но те неприятные моменты, которые мне пришлось пережить благодаря идиотизму мужа, очень сильно расстроили меня, дав понять, что мне придётся растить сына без отца, потому что тот человек, который был сейчас со мной, явно не годился на роль родителя.

До того как Артём пошёл в детский сад, он практически не употреблял в своей речи глаголов и прилагательных в мужском роде. Он говорил: «Я пошла» или «я оделась». И мне приходилось каждый раз его поправлять, объясняя сыну, что он –мальчик и потому должен говорить о себе только в мужском роде. И это было связано отнюдь не с тем, что многие могли бы подумать, потому что Артём с самого начала был самым настоящим мальчишкой до мозга костей, выбирая только мальчишеские игрушки, всячески избегая розовых цветов в одежде и вступая в драку по малейшему поводу.

Просто Артём в течение первых лет своей жизни практически не слышал мужской речи и не общался с мужчинами, так как его отец вообще не участвовал в жизни сына, никогда не разговаривал с ним, постоянно игнорируя мальчика. А ведь в этом возрасте дети как губка, впитывают в себя то, что видят и слышат. И если Артём целых три года общался только со мной и со своей сестрой, то откуда в его лексиконе могли взяться слова в мужском роде?

Но когда сын стал посещать детский сад, то всё сразу встало на место. Артём стал чётко разделять мальчиков и девочек и больше никогда не путал мужской и женский род. Только произошло это всё без участия его отца.

Перед тем как идти в детский сад, сыну требовалось пройти медицинскую комиссию. И конечно же, мне пришлось всё делать одной. Но случилась небольшая засада. Стоматолог сообщил мне, что моему мальчику необходимо полечить некоторые зубки, но таких маленьких детей в детской поликлинике не принимают. Нужно ехать в специализированный институт, где всё сделают в лучшем виде, но за отдельные деньги. И, взяв сына, я поехала по указанному адресу на другой конец Москвы.

Этот институт находился далеко от метро, и общественный транспорт туда не ходил, поэтому нам пришлось ещё около получаса ковылять с сыном пешком, потому что такси было нам не по карману.

Специалисты в институте осмотрели сына и сказали, что с легкостью справятся с любой проблемой, но только вот вылечить зубы они смогут лишь тогда, когда ребёнок будет находиться под общей анестезией. Собственно, выбора у меня не было, потому что сын панически боялся врачей и всех медицинских процедур и, конечно же, по доброй воле не позволил бы никому лезть к себе в рот и что-то там делать. Поэтому в назначенный день, взяв с собой необходимую сумму денег, которую я сняла со своего счёта, мы с сыном на общественном транспорте поехали на лечение.

С утра мы сдали все анализы, дождались результатов, и уже после обеда началось лечение.

Целый час я сидела в соседней комнате и ждала, пока вынесут моего мальчика, а потом ещё целый час сын лежал на кушетке, пытаясь прийти в себя.

Я думала, что обратно мы тоже сможем поехать на общественном транспорте, но увидев, в каком состоянии находится сын, поняла, что это невозможно. Он был вялый и сонный, и о том, чтобы идти полчаса пешком до метро, не могло быть и речи. А пронести его на руках такое большое расстояние я бы не смогла. Поэтому я подумала, что лучшим и, пожалуй, единственным разумным способом в этой ситуации было бы донести сына на руках до трассы, а там поймать машину, на которой можно было бы доехать до дома. Так я и собиралась поступить, но тут ко мне подошла женщина-врач, которая делала Артёму анестезию.

– Вы на машине? – спросила она меня.

– Нет, у нас нет машины, – пояснила я.

– А почему тогда Вы одна? У нас родители по одному сюда не приходят.

– Муж занят на работе, – смущённо ответила я.

Да, Андрей прекрасно знал, что нам с Артёмом сегодня предстоит, но даже не счёл нужным предложить свою помощь.

– И как же Вы думаете добираться домой? – спросила меня врач.

– Поймаю какую-нибудь машину на дороге, – ответила я.

– И Вы планируете стоять с малышом на трассе и голосовать?

– А что мне ещё остаётся? – обречённым голосом произнесла я.

– Посидите немного здесь и подождите. Я что-нибудь для Вас организую, – сказала врач и вышла.

А я решила позвонить мужу. В конце концов, уже три часа дня, и он вполне мог бы отпроситься с работы, чтобы помочь нам с Артёмом доехать до дома. Должен же он хоть немного заботиться о своей семье!

И я набрала на телефоне номер мужа.

– Андрюш, – обратилась я к нему, когда тот ответил. – Артёму после анестезии совсем плохо. Он совершенно не может стоять на ногах. Ты не мог бы сейчас подъехать к нам? Вдвоём мы бы отвезли Артёма домой.

– Вот ты всегда звонишь не вовремя! – рявкнул муж в трубку. – Я полдня сидел, пингвинов на компьютере гонял, не зная, чем заняться. А десять минут назад зашёл начальник и поручил мне подготовить рапорт. И я уже начал его печатать! А ты предлагаешь мне всё бросить и идти отпрашиваться?

– Но ведь твой сын нуждается в помощи! А рапорт ты вполне можешь составить завтра. Я думаю, если ты подойдёшь к своему начальнику и объяснишь ситуацию, он поймёт.

– Я не пойду к начальнику до тех пор, пока не доделаю рапорт, – отрезал муж.

– Но одна я не справлюсь!

– Мне нужно работать, – тут же заявил муж и дал отбой.

За пятнадцать лет супружеской жизни я поняла, что мой муж – сволочь, которому абсолютно наплевать на меня и на детей, но этот случай просто выбил меня из колеи. Уж слишком демонстративно Андрей проявил своё равнодушие ко мне и к сыну, и это не могло не отразиться на моём душевном настрое. Особенно в тот момент, когда я и так была вне себя от переживаний за Артёма, который беспомощно лежал передо мной.

Но тут вернулась врач и сообщила:

– Я договорилась с машиной. Вас отвезут до дома за восемьсот рублей. Пойдёмте, я Вам помогу.

И женщина взяла в руки мою сумку и пошла вперёд, указывая дорогу. Я же с сыном на руках пошла сзади.

Врач помогла нам сесть в машину и оставила номер своего мобильного телефона для связи, и, поблагодарив её, мы поехали домой.

По дороге сына стошнило, но, по счастью, водитель оказался понимающим человеком и нисколько не возмущался по этому поводу.

Дома у сына поднялась температура, и, вся на нервах, я беспрестанно звонила врачу, чтобы проконсультироваться, как снять жар, и что следует предпринять в этой ситуации. А врач честно отвечала на каждый мой звонок, не проявляя ни малейшего недовольства. И только на следующий день Артёму стало лучше.

А муж пришёл домой поздно вечером, и даже не поинтересовался тем, как мы добрались до дома и вообще как чувствует себя его сын, не говоря уже о том, как я справлялась весь день одна с больным ребёнком на руках.

Конечно, выслужиться перед начальством было для него важнее жизни и здоровья собственного ребёнка. И тот выбор, который сделал Андрей, предав семью ради поддержания своей репутации исполнительного сотрудника, пусть останется на его совести. И последствия этого выбора тоже будут на его совести. Потому что на работе все уже давно забыли Андрея, потому что таких, каким был он, там пруд пруди. Текучка в органах внутренних дел такая, что через пару лет люди уже не помнят имён тех, кто сидел вместе с ними в одном кабинете. Лишь я и дети могли бы сохранить в своих сердцах память об Андрее, но мы этого не сделаем. Я вычищу добела свою душу, не оставив ни малейшего следа воспоминаний об этом человеке. А о том, чтобы наполнить невинные души своих детей другими, более радостными и приятными впечатлениями, которые заслонят собой чёрные дни их детства и общения с родным отцом, я позабочусь.

И я сделала ещё глоток снадобья, и продолжила свой нелёгкий путь по тропе воспоминаний.

Когда до окончания декретного отпуска оставалось ещё месяца четыре, я стала задумываться над тем, куда можно было бы съездить отдохнуть, потратив оставшиеся на моём счету деньги.

Поездка в Друскининкай, а также дефолт 2008 года сильно подорвали мой бюджет, но и тех денег, которые оставались на банковском счету, вполне могло бы хватить на недельное семейное путешествие на курорт. И как вариант подобной поездки я рассматривала Болгарию или Черногорию. И как нарочно, в это самое время в наш почтовый ящик бросили рекламный буклет туристической фирмы «Туи».

Цены на предлагаемые туры там не превышали шестидесяти-семидесяти тысяч рублей на четверых человек. И для завлечения клиентов было указано, что при заказе тура до тридцатого мая текущего года фирма гарантирует предоставление десятипроцентной скидки тем, кто появится в их офисе с данным рекламным буклетом в руках.