Рвущийся в небо

– А ты бы хотел, чтобы всё, что случилось, случилось зря?

– Я бы хотел подать сигнал и чтобы к нам пришла помощь, – резко ответил чужак. – Помощь и Инесь требуется, и Тужая без инструментов не освободить…

– Сигнал подать нужно… – начала подошедшая Алкажа и умолкла, потупив взгляд. Она единственная куталась в плащ, словно ей было зябко. Или боязно.

– Вот только раньше завтрашнего утра на остров всё равно никто не сунется, – вместо неё закончил Тужай.

Глава 5

Больше вопрос о возвращении никто не поднимал. Даже чужак.

Тужай наскрёб пыли, разровнял её и нацарапал примерную схему острова.

– Вот сюда сходить нужно, – отметил он место, где в последний раз источник выходил на поверхность.

– А мне бабушка говорила, что его два раза подряд на одном и том же месте никто не видел, – тихо сказала Наруша, выглянув из-за плеча Четая.

Кипуну стало интересно, а эти двое хоть что-то порознь делают? Они всё время обменивались прикосновениями, взглядами, словами, а иногда казалось, что и мыслями.

– Ну раз бабушка так сказала, то значит, в это место можно не ходить, – раздражённо пожал плечами Тужай. – Придётся вам обойти все другие.

– Все не нужно, – сказал Четай и потыкал пальцем в пыль. Тёмные круглые отпечатки рассыпались по плану. – Вот здесь он обычно мелькает.

– Отлично. Разделимся на команды, – сказал чужак. – Сэнежа в лагере останется, за Инесь и Тужаем присмотрит. Я пройдусь здесь, сюда сходят Четай и Наруша, как самые в этом деле знающие, а Кипун и Алкажа возьмут на себя эту часть, – он взмахнул рукой, деля изображение острова на неравные куски. – На источник вы вряд ли наткнётесь, всего пара мест, зато к морю выход удобный. Царапины свои промоете и сигнал какой для Срединного подадите.

– Сигнал? – насупившись, спросил Кипун. – Зачем сигнал? Не придут же пока. Да и дрова тратить…

Древесину не хотелось ни тратить, ни тащить.

– Сигнал нужен, – упрямствовал чужак. – Пусть не сегодня, пусть они завтра придут, но зато уже готовы будут. Лекарств захватят, инструменты… Не дураки, догадаются.

– А инструменты зачем? – спросил Кипун.

– Мне ногу пилить, – невесело хохотнул Тужай.

– Может, и ногу, – серьёзно подтвердил чужак. – Но для начала с камнем что-то сделать попробуем.

– Умеешь ты утешать и подбадривать, – хмыкнул Тужай и, заложив руки под голову, уставился в блёклое небо.

Мешкать не стали. Разобрали пустые бутыли и разошлись. Первыми скрылись Четай и Наруша, следом ушёл чужак. Кипун тоже бы уже давно ушёл, но пришлось ждать, пока распрощаются сёстры. Те обнимались, шептали что-то друг другу, быстро, горячечно, делали пару шагов, чтобы разойтись, и вновь сходились.

– Да вы словно навсегда прощаетесь! – не выдержал Кипун. – Торопиться же нужно. Солнце высоко!

– Иду! – спохватилась Алкажа.

Она улыбнулась сестре, суетливо развернулась и сделала шаг за Кипуном. Оступилась тотчас же. Охнула.

Сэнежа бросилась к ней.

– Ну чего там? – недовольно спросил Кипун. Похоже, остальные уже с водой вернутся, а они от лагеря так и не отойдут.

– Нога, – жалко улыбнулась Алкажа. – Подвернула.

Кипун закатил глаза.

– Вот что! – воскликнул он. – Оставайтесь-ка вы обе в лагере, а я быстренько по острову пробегусь и обратно.

– Шустрый какой, – зашипела на него Сэнежа. – Пробежится он! Куда ты один? Вместе сходим. Ты тут одна справишься? – уже ласково спросила она у сестры.

– Конечно, – бледно улыбнулась та. – Нога почти и не болит. По камням с такой не попрыгаешь, но по лагерю-то я запросто… Справлюсь!

Сэнежа еще пару мгновений вглядывалась в лицо сестры, затем решительно кивнула и повернулась к Кипуну.

– Идём! – сказала она.

– Стойте, – воскликнула Алкажа.

Кипун сплюнул себе под ноги.

– Плащ, – быстро заговорила Алкажа, дёргая завязки. – Возьмите плащ! Его как флаг на берегу можно… Сигнальный.

Алкажа справилась с завязками, смяла плащ и сунула бело-синий ком сестре.

– Молодец, – искренне похвалил Кипун Алкажу. – Идея что надо! Теперь-то можем идти?

– Идём, чего стоишь-то? – отозвалась Сэнежа и легко заскакала между камней. – Полдень уж скоро!

Кипун бросился следом. Это вообще нормально? Они тут два часа распрощаться не могут, ноги подворачивают, местами меняются, а виноват в промедлении он, Кипун!

Через несколько шагов он не выдержал, оглянулся. Алкажа с тревогой смотрела им вслед. Маленькая, потерянная. Она обнимала себя за плечи, словно мёрзла без плаща. Ещё вчера круглое румяное лицо осунулось. На нём остались одни глаза. Ярко-голубые, огромные то ли из-за стоящих в них слёз, то ли из-за игры света.

– Мы быстро! – крикнул ей Кипун и бросился за Сэнежей.

До берега и правда добрались быстро. Быстрее, чем вчера от него шли. В те места, что им на плане показывали, заглянуть заглянули, но безрезультатно. Везде было пыльно и сухо. Но не у моря. Мелкие солёные брызги висели в воздухе.

Волны были выше, чем вчера. Они набрасывались на берег, пенясь и рыча. Море каждый раз откусывало кусок суши. Что будет здесь твориться ночью во время танца трёх лун, Кипун боялся даже представить.

Он, не останавливаясь, привычно скинул с себя одежду на гальку и с разбегу плюхнулся в воду. Тело обожгло, словно он не в воду окунулся, а в огонь нырнул. Особенно сильно горели щека и рассечённое плечо. Но и ободранным коленям, сбитым локтям тоже досталось. Ранок, царапин и ссадин оказалось больше, чем думалось Кипуну до сей поры, и теперь все они дружно давали о себе знать.

Неподалёку послышался плеск. И тотчас же раздались визг и оханье Сэнежи:

– Мамочка! – тоненько выкрикивала она, поднимаясь из воды и снова ныряя с головой. – Мамочка родная! Будто кожи и нету!

Кипун и сам бы поохал, щёку даже не жгло – дёргало нещадно, но рядом с Сэнежой терпел.

– Нужно в бутыль воды набрать, – вместо оханья сказал он. – Питьевой не достали, так морской возьмём… Море – лучший лекарь. У меня с детства все ранки враз затягивало.

– А то мы не у моря росли! – отфыркнулась Сэнежа. – Наберём!