– Я тоже.
– Поехали ко мне? – вдруг предложил он. – Или… Как Сергей? Мы не можем. Правда?
– Можем.
– А дети?
Ах, дети? Я совсем забыла про них.
– Тогда… может завтра? – спросила я с надеждой.
– Хорошо. Завтра. У меня как раз завтра выходной.
– Целый день?
– Угу.
Снова его губы ласкают мое ухо. Рука спустилась чуть ниже бедра.
– Алекс.
– Что?
– Алекс.
Мне так хочется произносить его имя. Никогда не забывать. Хочется ощущать тепло тела, слышать эти странные вздохи, которые так сильно раздражали меня в прошлом.
– На нас смотрят.
Я взглянула через его плечо. Действительно. Мы стоим возле лавочки, а люди проходят мимо. Тут же недалеко детская площадка.
– Ты завтра приедешь в город, или мне заехать за тобой?
– А как ты хочешь? – растерялась я. – Бабуля уехала в Финляндию к внучке на несколько дней. Может, мы воспользуемся ее домом?
– У тебя есть ключи?
– Да. Она всегда мне оставляет.
– Тогда я приеду.
– Во сколько?
– Не знаю.
– С кем ты оставишь Машу?
– С мамой. А ты, куда денешь сына?
– Он ходит в детский сад.
– Летом? – удивился он.
– Да. Ему нравиться.
– Хорошо. Тогда приеду утром.
– В девять я буду в доме у бабули.
Утром ровно в девять часов он приехал.
Пока я ждала его, думала, сойду сума. Во-первых, всю ночь не спала. Бегала то в душ, то к холодильнику, где припрятана бутылка вина. Потом все же вздремнула пару часов, а под утро все началось заново: душ, бритвенный станок, куча разных кремов и дезодорантов. Пошла в ход расческа, зубная щетка, тушь для ресниц. В шкафу нашлось красивое нижнее белье, все еще упакованное в коробочку. Белое, кружевное. Как раз такое, как нравиться Алексу.
Потом детский сад, дорога. И вот я оказалась здесь, в доме. Нервничаю и постоянно чешу нос.
Часы на стене показали девять, послышался шум, подъезжающей машины. Я выглянула в окно. Черный седан с теми же номерами, что были четыре года назад. Только уже Ауди.
Через минуту я оказалась в объятьях мужа. Он не произнес ни слова, даже не дышит и не смотрит на меня. Просто обнял и замер.
Как же так происходит? Мы не целуемся, не занимаемся любовью, а уже хорошо. Кровь в жилах бурлит, а в кожу как будто воткнули тысячи иголок. Легкое прикосновение рук будоражит воображение. Под тонкой рубашкой бьется сердце.
В комнате зазвонил телефон. Я забыла выключить звук, и теперь он отвлекает нас.
– Ответишь? – спросил он мне в ухо.
Я покачала головой. Тогда он обхватил меня руками за бедра, поднял и понес в комнату.
До кровати осталось пару шагов. Он остановился, приподнял платье, горячие ладони скользнули по моим ногам. Секунда, и кружевное белье оказалось на полу. Бесполезное и забытое.
Губы. Наконец-то, я вспомнила их вкус. Запах тела. Горячие руки.
Раньше он так не любил меня. Не целовал, не говорил столько нежных слов. Раньше все было по-другому. Секс, и ничего больше. Обычные ласки, обычные отношения.
Изменился ли он? Или я стала взрослее? Почему чувства вдруг стали другие? Ярче, сложнее. Тело реагирует даже от одного его взгляда, от одного вздоха. Мысли уносятся вдаль, и мы растворяемся друг в друге без остатка, без стеснения и без оглядки на прошлое.
Уставшие, но довольные мы упали на кровать. Смятая простынь пропиталась потом. А подушка пахнет мужским одеколоном.
– Почему я здесь? – спросил он, прижав меня к своей груди.
Я усмехнулась. Так бывает. Мы не ценим того, что приходит само собой. Не видим многого, а потом задаем себе вопросы.
Прикрывшись одеялом, я положила голову ему на грудь. Не хочу, чтобы он видел растяжки на животе. У Леры тело идеальное даже в сорок три года. Она не рожала детей. А у меня вся кожа полопалась после Макса. Это сейчас он самый маленький в группе, а когда был внутри меня, – весил, как слоненок.
– Ты не изменилась, – рисуя пальцем дугу между моими бровями, сказал он. Взгляд скользнул по щеке, потом спустился ниже.
Он намекает на то, что я все такая же неопытная и наивная, как четыре года назад. Даже целоваться разучилась, а тело превратилось в камень, который пришлось долго ублажать ласками.
– А я тебя не узнаю, – призналась я. – Ты не мой муж.