Два сердца и мир

Крис подвёл лошадей. Заскочив в седло, капитан проговорил:

– Я думаю, за ночь твоя грусть пройдёт.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил граф. – Жду тебя утром.

Охранник открыл ворота и всадники устремились прочь от дома.

* * *

– Как улов? – спросил капитан, поднявшись из шлюпки на борт корабля, смотря, как матросы забрасывают сеть.

– Мы вам русалочку выловили, она в вашей каюте, – проговорил один из моряков улыбаясь.

Ещё четверо, стоявшие невдалеке, засияли улыбками.

– Что ещё за шутки? – недовольно спросил он.

– Это не шутки, – подошёл Герман. – Ваша команда выловила вместо рыбы девушку.

– Только утопленников мне не хватает.

– Она жива. Джавад почти привёл её в чувство, но она вновь потеряла сознание. Мы решили уложить её на кровать в вашей каюте.

– В моей? – переспросил капитан.

Он осмотрел всех присутствующих на палубе, которые тут же перестали улыбаться, а потом перевёл взгляд на Германа.

– Ну… да… – нерешительно терялся помощник в наборе слов для предложения, под пытливым взором капитана. – В вашей каюте кровать мягче. Простите.

– Ты жалуешься на свою кровать? – усмехнулся капитан.

– Нет, что вы, но мы думали только об удобстве для девушки.

– Ну хорошо, – задумчиво хмыкнул Ричард.

Мысли капитана были так же хаотичны, как море, когда он поднимался по ступенькам кормовой надстройки. Одна неожиданность за другой! Это в его планы не входило. Он намеревался побыстрей решить все дела и исчезнуть. Внимание к его персоне было излишне. Подойдя к двери своей каюты, он, на мгновение остановился, и решил, что стоит прекратить связываться с тайнами и секретами, тем более чужими. Хотя они и приносит огромные средства, но неприятностей и врагов ещё больше.

Он открыл дверь и вошёл в каюту. Её освещала лампа в двойной оправе, удерживающей её в равновесии. Окна были завешены дорогой портьерой с шёлковыми кисточками, которая явно не подходила для корабельной каюты, даже капитанской. Около окна стоял стол и кресло. Вся имеющаяся мебель была наглухо приколочена к полу. Из-за сильной качки множество предметов на столе валялось в беспорядке.

В каюте никого не было, кроме очаровательной блондинки, лежащей на восточном ложе и укутанной шалью. Шнурки корсажа были ослаблены и рубашка, соскочив, обнажила левое плечо. Её волосы, слипшиеся от воды, были беспорядочно разбросаны по подушке. Её лицо, с плотно закрытыми веками, было грустным и бледным, но невероятно красивым. Она и впрямь была похожа на русалочку с морского дна, которых рисует воображение бесчисленных художников, на виденных им ранее картинах.

«Ну и что же мне с вами делать? – задал он сам себе вопрос. – Сначала граф с его амурами, теперь это… А она, случайно, не та, о которой говорил Андре?..»

Его мысли прервала открывшаяся дверь. В каюту вошёл Джавад – невысокий пятнадцатилетний парень арабской внешности, ученик доктора, умершего год назад. В его руке была миска с водой и небольшое полотенце.

– Ах, это вы капитан? – чуть растерянно произнёс мальчик.

– Как она? – спросил мужчина.

– Думаю, сознание скоро вернётся к ней, – он поставил миску на стол и окунув полотенце в воду, положил ей на лоб холодный компресс. – У неё сильный жар.

Девушка пошевелила головой, из её рта вырвались стоны и едва различимые слова:

– Папа… папа… Помогите…

Её тихие слова оборвались так внезапно, словно должно было что-то случиться. Голова осталась повёрнутой на бок, рот приоткрыт. Она снова провалилась в забытьи.

– Это уже происходило несколько раз, – проговорил Джавад, – Она бредит, зовёт отца, просит о помощи. Что мне делать капитан?

– А что делать? – ответил вопросом Ричард. – Не дай ей умереть. Как только придёт в себя, отправим домой.

Ричард вошёл в соседнюю комнату, которая служила ему рабочим кабинетом. Закрыв за собой дверь, он рухнул в кресло перед большим столом, вытянув вперёд ноги.

«Сомнений нет, – подумал он. – Это та девушка о которой говорил граф, – он задумчиво вздохнул. – Бестолковое стечение обстоятельств. Ну хоть что-то полезное я совершил за последнее время. Андре безусловно будет рад, – он вспомнил лицо убитого горем друга. – Ненавижу вмешиваться в такие дела. Рыбачка и губернатор, – смекнул он. – Интересно, кому из них повезло больше?..»

* * *

Утром Ричард отправился к графу, решив, что сначала они поговорят о делах, а потом он расскажет о девушке.

– Как ты знаешь, большое значение для Франции имеет государство Персия. Три четверти импорта шёлка идёт именно оттуда…

– Ты прав, – перебил граф. – Наши дамы, да и мы с вами не сможем обойтись без парчи и атласа. Месье Кольбер старается наладить производство шёлка во Франции и разместить фабрики в Лионе.

– Да, – кивнул капитан. – Но восточные тонкости изготовления, увы, дороже ввозимых тканей.

– Ты решил заняться торговлей? – удивился де Виль. – Что-то я не понимаю.

– Я узнал, что во Франции посол персидского шаха. Королю стоит встретится с ним лично и подписать торговое соглашение, а не посылать кого попало.

– Да, в какой-то мере ты прав, но. увы, короли не всё могут делать сами. К тому же Людовик ждёт встречи с русским послом. Если Россия согласится, то у нас будет более безопасный путь для доставки шёлка. Нам не придётся опасаться турок, генуэзцев и прочих.

– Значит, тогда товары не будут поставляться морем?

– Да, они пойдут сушей.

– Король не так глуп, – улыбнулся капитан и облокотился на спинку дивана. – Но всё же… – он достал из кармана пакет с письмом. – Я думаю, это, король тоже учтёт.

– Что это?

– Некие сведения об Ост-Индийской компании.

– Чёрт бы побрал эту компанию, – злобно стукнул граф по подлокотнику дивана. – Я вложил в неё кучу денег и всё пошло прахом. Сейчас компания торгует с Америкой и её акции не стоят ни одного су.

– А тут написано, что Ост-Индийская компания глухо стоит на ногах и не собирается падать, – Ричард протянул графу пакет. – Она собирается сотрудничать с Персией и поставлять шёлк в Америку.

– Невероятно! – де Виль схватил документы и жадно стал изучать несколько листков исписанных мелким разборчивым почерком, бормоча еле слышно и удивляясь интересным фактам.

Ну вот, полдела было сделано. Ричард облегчённо вздохнул. Теперь осталось рассказать о спасённой гостье его каюты, и в этой стране его больше ничего не удерживает.