Ведьма

– Ведьма! Ведьма! – кричали люди, бросая камни, палки, и всё, что попадалось под руку. – Смерть ведьме! Сожгите ведьму! Сожгите её!

Из глаз Селины покатились слезы. Она смотрела на ни в чём неповинную женщину. Одежда Камиллы была наполовину порвана, руки и ноги в кровоподтёках.

– Идём отсюда, – прошептал Арманд на ухо Селине.

– Нет, – ответила она до боли сжимая кулаки, так, что ногти впивались в ладони.

Вскоре появился архиепископ Бернар.

– Смерть ей! Смерть ей! – вновь закричала толпа. – Смерть ведьме!

– Нет, нет. За что? – шептала Селина, задыхаясь от слез.

Её никто не слышал и за капюшоном её лицо было почти не видно.

– Суд признал тебя виновной в колдовстве! – громко проговорил архиепископ, обращаясь к Камилле.

– Суд не бывает из одного человека, – ответила она.

– Бог судит тебя! – выкрикнул архиепископ. – Он приговаривает тебя к смерти!

– Я ни в чём не виновата, ни перед богом, ни перед людьми, – ответила гордая женщина.

– Ведьма! Она ведьма! – вторила толпа.

– Прощаю все твои грехи, – архиепископ перекрестил осуждённую и махнул рукой солдатам, стоящим возле эшафота с факелами.

Раздался треск горящего хвороста и пламя постепенно окутывало эшафот. Крик боли и ужаса многих заставил содрогнуться и заглушил даже радостные возгласы людей.

Селина ринулась вперёд, но Арманд схватил её и силой потащил подальше от этого места.

Вскоре крик женщины прервался, и всё её тело пропало в огне. Люди ликовали, но уже через несколько минут весь интерес к этому событию утих, и народ стал расходиться.

– Отпусти меня, – вырывалась Селина, никак не справляясь со слезами, которые капали с её подбородка.

– Прошу, успокойся, – он не отпускал её, боясь, что она побежит к костру. – Всё уже кончено и ничего не вернуть.

Селина перестала вырываться и уткнулась лицом в его плечо. Он обнял её. Ему было искренне жаль её.

– Идём, – требовательно сказал он. – Я не хочу чтобы кто-то что-нибудь заподозрил.

– Отпусти, – она подняла на него глаза.

– Ты не побежишь туда?

– Нет.

Арманд разжал руки. Селина послушно вытерла слезы и прекратила плакать.

Они направились в табор. Селина молчала и он не хотел тревожить её разговором, зная, что она пережила.

Перед ними остановилась лошадь, преградив им путь. Всадник концом кнута скинул с Селины капюшон.

– Что ты здесь делаешь? – спросил офицер и спрыгнул с лошади.

– Я свободный человек, – девушка посмотрела на Пьера. – Может ты и меня хочешь сжечь на костре?

– Мне не нужна твоя смерть, – ответил сводный брат. – Но я не желаю видеть тебя в городе. Иначе с тобой произойдёт тоже самое.

– Ты меня настолько ненавидишь? – с грустью спросила она.

– Я предупреждаю, – ответил он и посмотрев на Арманда добавил: – Ваш табор здесь лишний. Убирайтесь, иначе вас всех повесят.

– Мы ничего не сделали… – начал было Арманд.

– Не волнуйся, они уедут, – Селина оборвала слова цыгана.

– Вот и отлично, – ответил офицер.

Пьер сел на лошадь и ускакал прочь.

– Ты уедешь с нами, – Арманд оглядел расстроенную девушку. – Я тебя не оставлю одну в этом городе.

– Я хотела попросить об этом твоего отца, – она подняла на него глаза. – Я не хочу здесь оставаться.

Они направились дальше.

– Моя мама оказалась права, – констатировал он факт. – Ты его знаешь.

– Да.

– Кто он для тебя?

– Уже никто, – с грустью вздохнула она.

9

Вечером того же дня цыгане собрали свои повозки и отправились в путь. По дороге они останавливались в разных местах, устраивали представления с дрессированным медведем, метанием кинжалов, и гадали всем, кто хотел узнать свою судьбу.

Селина поначалу старалась быть незаметной, ни с кем не разговаривала. К ней так же приглядывались и вольные кочевники, но вскоре приняли как свою. Она старалась всё забыть, но это получалось с трудом. По дороге она собирала лечебные травы и в память о Камилле продолжала помогать людям.

Прошёл почти месяц. Табор остановился около небольшого городка на берегу Сены.

– Я хочу чтобы ты была сегодня моей помощницей в трюке, – Арманд заглянул в повозку Селины.

– Я? А как же Эрина? – это предложение удивило девушку.

– Она сегодня не в духе и доверяет эту роль тебе. Что скажешь?