Слёзные родственники

Арсений потянул дневник:

– Хорошо, всё сделаю, – запихнул его в рюкзак и, наконец, поднял на меня глаза. – Удачно, что сегодня пятница.

– В чём удача? – я следила за его медленными движениями и радовалась, что мне удалось сбить нахальную улыбку с его лица. – Родители устают к концу недели и не занимаются твоим воспитанием? А надо бы! Твои выходки… – я пожала плечами, – недопустимы!

– Марина Леонидовна, вы не переживайте, меня, конечно, накажут, – сказал Арсений. – Но в понедельник я хотя бы смогу сидеть, – он повёл плечами.

До меня не сразу дошло:

– Погоди! Тебя что, отец бьёт?! – волосы зашевелились на затылке. «Что же я наделала?!» – метнулась мысль.

– Отчим. Ремнём.

Ноги у меня подкосились, и я упала на стул, прижав руку к груди.

– Да вы не волнуйтесь! – улыбка опять вернулась на его лицо. – Я привычный!

– Как… привычный?..

– Да он всю жизнь меня лупит, – мальчишка пожал плечами. – Я притерпелся.

– А мама?!

– А мамки нет, она сбежала от нас. Отчим и её бил, – он говорил совершенно спокойно, но у меня даже в глазах потемнело.

– Арсений, дай, пожалуйста, дневник! – я протянула руку.

– Нет, Марина Леонидовна, не дам! – он отступил к дверям. – Я открыл свои карты, теперь за вами должок!

– Арсений, стой! – наконец я смогла вскочить, но его уж и след простыл. – Ох… Что же я натворила…

Этой выходкой он сделал своё дело: все выходные я думала только о нём и о своём «правильном» педагогическом поступке, мучилась угрызениями совести. Даже свидание в ресторане не помогло отвлечься: я представляла здоровенного мужика со злобным взглядом и сжавшегося в комок Арсения.

Я невпопад отвечала на вопросы, не поддерживала беседу, и в конце концов мой спутник разозлился и сбежал от меня со словами: «Позвонишь, как будешь в настроении!» Я его не виню: с учителями порой бывает нелегко, но ведь и учителям частенько приходится несладко.

Понедельник начинался уроком в 11Б классе, я с похолодевшим нутром ждала, когда придёт Арсений и сядет на своё место. Сможет ли он сесть…

Он пришёл вместе с мужчиной, ниже Арсения на полголовы, худощавым, одетым весьма импозантно. Тёмные волосы зачёсаны вверх, часы с массивным браслетом, безукоризненно начищенные туфли. «На машине приехал. Интересно, какое у него авто? Такое же, как эго?» – мелькнула мысль.

– Доброе утро, Марина Леонидовна, – поздоровался мужчина. – Я Николай Григорьевич, отчим этого оболтуса. Вы уж, пожалуйста, простите и его, и меня за эту выходку, больше подобное не повторится! Ваш предмет очень важен для нас: Сеня собирается поступать на кинооператора, а там нужно сдавать литературу. Если бы у вас была возможность позаниматься с сыном дополнительно, я был бы очень рад. Конечно, за отдельную плату.

– Вы знаете, Николай Григорьевич, я со своим учениками за деньги не занимаюсь, вам лучше обратиться к другому специалисту.

– Жаль, Сеня очень хорошо о вас отзывался, – вздохнул мужчина. – Ты извинился, балбес? – тон его неуловимо изменился.

– Простите, Марина Леонидовна, такое больше не повторится, – вымолвил Арсений, до того не проронивший ни слова.

– Хорошо, Арсений, садись, – я проводила его взглядом, отметив чуть скованную походку, но сел он спокойно.

– Вот моя визитка, – отчим положил на стол золотистую карточку и постучал по ней пальцем. – Если передумаете – звоните. И вообще, если возникнут проблемы – звоните мне сразу, я быстро его в чувство приведу, – он засунул руку в карман брюк, и я, невольно проследив за движением его руки, задержала взгляд на ремне с массивной пряжкой. Пялилась, пока до меня не дошло, что это просто-напросто неприлично. Перевела взгляд на его лицо: он улыбался, от карих глаз растекались добрые морщинки.

«Кто из вас врёт???» – подумала я, и тут прозвенел спасительный звонок.

– Хорошего дня! – сказал Николай Григорьевич, нашёл взглядом Арсения, от чего тот встал и вытянул руки по швам, кивнул мне и неторопливой походкой вышел, унося за собой напряжение, которое витало вокруг него почти материально. Я выдохнула. Начала урок, но мысли неуклонно возвращались к ремню и к сильным мужским рукам с крепкими запястьями, покрытыми тёмными волосками.

– Арсений, сколько у вас уроков сегодня? – спросила его, когда он проходил мимо моего стола.

– Восемь, а что? – на лице опять засветилась улыбка, которая теперь отнюдь не казалась мне нахальной.

– Загляни в мой кабинет, хорошо?

– Ваше желание – закон для меня, моя учительница! – мне показалось, что губы послали поцелуй, но прежде чем я поняла это, паршивец убежал.

После уроков я проверяла упражнения – вечная морока учителей русского языка и литературы – нескончаемые стопки тетрадей с такими неразборчивыми каракулями, словно в эпоху повальной компьютеризации потребность в понятном почерке отвалилась, как атавизм. Устав, я прикрыла глаза и потёрла переносицу.

– Можно? – в дверь просунулась лохматая голова.

– Заходи.

Он вошёл, прикрыв за собой дверь, и нерешительно стал у стенки.

– Иди поближе, – пригласила я. Он подошёл.

– Что за игру ты затеял, Арсений? – спросила я.

– Игру? – он непонимающе взглянул на меня.

– Твой отчим. Он не выглядит зверем.

– А он и не зверь, – удивился Арсений. – Он, в общем, хороший человек.

– Ты же говорил, он тебя бьёт? – я сдвинула брови. – Разве хороший человек будет бить ребёнка? Или ты наврал мне??

– Я не врал! – серые глаза распахнулись ещё шире. – Вы не верите мне?

– Прости, нет. Твой отчим выглядит добрым и озабоченным человеком, беспокоится о твоём образовании… что ты делаешь??

Пока я говорила, мальчишка расстегнул рубашку, стянул через голову футболку и стал передо мной голый по пояс.

– Я вру? – повторил он и повернулся ко мне спиной. Потом расстегнул брюки и слегка приспустил их, так что до половины стали видны полушария его ягодиц. Покрытые багрово-синюшными полосами. Такие же полосы, но меньше, были на спине.

Я сглотнула:

– Оденься, пожалуйста…

– Как скажете, – он натянул брюки, футболку и повернулся ко мне лицом:

– Ну что, кто врёт? – смотрел на меня, прищурив глаза.