Алтай. Аномалии # Торшерная терапия 3

– Научись наблюдать, – частенько говорила Малуша мальчику. – Не вмешивайся в ход жизни, будь таким же, как трава или ручей. Будь рядом, но не внутри. Наблюдай за всем и всегда. И тогда даже маленькие перемены будут касаться твоих глаз. Тебе откроется то, что сокрыто от других. Тебе откроется целый мир.

Малуша и Орой быстро привязались друг к другу, и из страшной сварливой бабки-шаманки она превратилась в тёплую уютную Ба.

Правда, не для всех.

***

Чуйский тракт

– Ничего не понимаю. Всё исправно. – Водитель расхаживал вокруг автобуса с гаечным ключом и причитал: – Всё исправно же, почему не заводится? Ничего не понимаю.

Не доехав до перевала метров пятьсот, автобус заглох.

Пропала связь и интернет. Пассажиры молча переглядывались, чувствуя лёгкую тревогу. Алтай – место силы, энергетически мощный источник перещеголял цивилизацию, перекрыл технике горло, чтобы Земля могла приготовиться к квантовому скачку. Только потом люди поймут, что пришла другая пора, началась новая эра. Интернет исчезнет навсегда, миры расслоятся, наступит череда мутаций, болезней и катаклизмов. А пока Алтай гордо расстилал свои угодья для всех, кто хотел испить живой воды из его источников.

Из окон автобуса открывались взору склоны, по которым серыми вырубками поднимался серпантин перевала. Дорога была практически высечена в скалах. Перемежающиеся с горными тропами пропасти раскрывали голодные рты. Для любопытных путешественников – самое то, но каждый сидящий в автобусе мечтал поскорее добраться до места назначения.

– Батя, а как обстоят дела с помощью? Я так спрашиваю, чтобы понимать, начинать ли волноваться. Тут есть службы спасения, связь? Лично у меня мобила мёртвая по всем фронтам. – Глеб заёрзал на кресле, вытаскивая из кармана потёртых джинсов блестящий айфон.

– Опять ты. – Водитель внимательно посмотрел на Глеба. Прищур глаз потянул за собой мышцы лица, приподняв верхнюю губу и обнажив щербинку. – Говорил же тебе: не в нашей власти это. Чудная дорога этот Чуйский тракт. Когда его строили, здесь трудились тысячи заключённых-каторжников. Местные рассказывали, что разнеслась среди рабочих эпидемия холеры. Люди умирали. Никакой помощи. Сотни мёртвых тел укладывали под щебёнку прямо тут, где ты вертишь своим айфоном. Остальные подняли восстание. Прибывшие солдаты расстреляли оставшихся прямо на строящемся тракте. Полегли сотни тут. В одного из них была влюблёна местная девушка. Легенда гласит, что красавица взобралась на склон и бросилась вниз на дорогу, туда, где пролилась кровь её возлюбленного. С тех пор зовётся это место Чуйского тракта «Кровавая верста». Понимаешь, сынок?

Глеба не интересовали байки, которые травил водитель. Он уже изрядно встревожился, прикидывая, сколько нужно пройти пешком, чтобы выйти к поселениям. Учитывая отсутствие карты и запасов воды, переживания были обоснованными.

– На чёрта мне всё это надо. На чёрта мне сдался этот ваш Алтай. Бред какой-то, – в гневе выругался Глеб.

Кареглазая тут же включилась в диалог:

– Мужчина, будьте аккуратны в высказываниях. У каждого места свои духи. Вы – гость на Алтайской земле. Нельзя оскорблять, мусорить, осквернять природу края. Даже в реку нельзя бросать камни. Дух места может разгневаться. Нельзя! – Она говорила уверенно, будто знала о чём. Будто встречала тут духов не раз. – Вы можете не верить, но алтайские законы работают.

– Ты, смотрю, из местных и учёная. Проверь всех по списку, отметь телефоны родственников для связи, на всякий случай. – Глеб посмотрел на Бабырган, у вершины которого барашками приютились облака. – А я попробую проверить аккумулятор. – И, показав рукой на старика с портфелем, он задумчиво добавил: – Немой мне не нравится. Расспроси его, кареглазая, если сможешь, кто он и зачем на перевал едет.

– Светлана я. – Девушка взяла у водителя папку с документами и подсела к старику. Но Глеб не успокаивался:

– У вас тут массовый психоз, что ли? Духи, легенды… Вы эти сказки детям на ночь будете рассказывать. Одна бабка чего стоит. Она же воет всю дорогу свои пугалки.

Малуша сдвинула лохматые брови, на всякий случай заслонила собой мальчонку и повернулась к Глебу.

– Скоро ты сам всё увидишь, сам всё поймешь. Скоро кровавая луна сожрёт этот мир. Соберитесь. – Она окинула взглядом всех, кто сидел в автобусе. – Вы все здесь не случайно. Каждый из вас. Только через великие испытания даётся великая милость. Ваш час пришёл.

Подключилась Аня, которая до этого наблюдала разговор со стороны.

– Бабушка, вы что-то знаете? Расскажите прямо, я вас не понимаю.

Малуша перевела взгляд на Аню.

– Я сделала то, что должна была сделать. Теперь ваша очередь. У тебя тоже есть дело. Когда сделаешь, возвращайся сюда, я тебя встречу.

– Да она больная, ты не видишь, что ли? – Глеб потянул Аню за плечо, разворачивая от старухи. Но та не отпускала Аню взглядом.

– Твоё сознание забито суетой. Научись слушать себя. А ты не отрывай её от дела. Никого не отрывай, – переключилась Малуша на Глеба. – Если ты до кровавой луны решишь головоломку, сможешь вернуть всех назад на Чике-Таман. А если кровавая луна взойдёт, вы забудете друг друга. Забудете обо всём. Дело есть у каждого. Думайте! Вы все думайте!

– Ты! – указательный палец Малуши поднялся в сторону немого. – Ты же лекарь. Тебе ли не знать, что болезни приходят из-за потери связи человека с его миром. Сидишь, молчишь… Я разбудила вас. Мы квиты. Я останусь здесь, приму мой последний вздох и отпущу силу. А вы возвращайтесь!

Пассажиры растерянно смотрели друг на друга, не понимая, о чём им вещает бабка.

– Всё сожрет подчистую. Все заберёт, а вы не отдавайте. Память нужна человеку не для прошлого, а для будущего. Вот она, чистая душа. – Малуша обернулась и посмотрела на Светлану. – Она уже прошла этот путь, она будет проводником.

– Ба! Ба! Смотри, какое небо стало розовое! – Звонкий голос Ороя нарушил ломаный сеанс предсказаний. Люди в автобусе приникли к окнам. Глазам предстала невероятная картина, сошедшая то ли с полотна авангардиста, то ли со страниц фантастической книги. Небо опустилось и окрасилось в яркие цвета, будто кто-то густо украсил его перьями розовых фламинго.

Аня облокотилась на спинку, размышляла над услышанным и смотрела в розовое небо. В голове был полный бардак.

В этот момент автобус встрепенулся, и мотор протяжно заурчал.

– Ничего не понимаю. – Водитель вернулся, снял фуражку и почесал затылок, где красовалась татуировка «Амалия. Аномалия». – Сам глохнет – и сам заводится. Ничего не понимаю.

***

Светлана

Мобильник призывно засветился, приглашая к диалогу. Светлана опустила глаза на экран и замерла. Резкий скачок в груди. Сердце схватили и сжали. Больно. ?

«Знаю, что ты сейчас думаешь, но верю: не бросишь. Я на краю, на Чике-Таман. Лиственница молчит».

Светлана перечитала сообщение несколько раз. Экран телефона погас, но она продолжала не мигая смотреть на чёрный прямоугольник.

Что?! От Ирки не было ни слова последние лет пять. ?

– Ты думаешь, так можно? Предать, бросить, отнять всё, что дорого, а потом вот так прислать сообщение?

Светлана нервно вышагивала по комнате. Рука теребила каштановый локон, выбившийся из густого пучка на затылке. «Почему я до сих пор не удалила её номер телефона?!»

– Никуда я не поеду. Ни к лиственнице. Ни тем более на перевал. Ты вообще не знаешь, жива ли я. Ты даже «здравствуй» не сказала, – говорила Светлана невидимой собеседнице. Натянутая как струна, она чувствовала, как бешено срывается в галоп её сердце. ?

Как тогда.

Когда они были подругами. Почти сёстрами. Вместе со школы, вместе в институт, вместе искали работу, вместе гуляли. И знакомились с ребятами тоже вместе. ?

Славик понравился Светлане сразу. Темноволосый, спортивный и добрый. Открытый уж больно, но, может, это и подкупило серьёзную и неприступную Светлану. Они могли часами разговаривать обо всём на свете. Тёплые летние ночи их свиданий быстро раздули жаркий костёр любви.

– Ирка, он такой… – Светлана по-девичьи трогательно зажмуривала глаза, не понимая, как выразить всю глубину кипящих эмоций. – Такой… Мне кажется, всё по-настоящему.

Светлане хотелось разделить с близким человеком трогательные моменты, рассказать, как волнительно собираться на встречи со Славиком. Как она замирает, когда он берёт её за руку, как обжигают губы робкие поцелуи. Наивная. Женская дружба – благодатная почва для зла. На ней часто сеют желание поделиться радостью, а всходят зависть, обиды и конкуренция. Ирка смотрела на подругу, тщательно пряча за улыбкой раздражение и злость. Она влюбилась в её кавалера без памяти, и в голове кипел план захвата Славика.

Ирка отличалась от подруги: всегда держалась впереди. Самая звонкая, модная и весёлая в любой компании, она обзавелась тихоней Светланой, чтобы выгодно смотреться на её фоне. «Ну почему не я? Как? Как Славик-красавчик мог влюбиться не в меня, а в эту простофилю?» – сокрушалась Ирка, глядя, как ладно выстраиваются отношения влюблённых.

Светлана истинного лица подруги не разглядела, считала, что роднее Ирки нет никого на белом свете. Да и не было. Мать Светланы умерла при родах, отец не смог смириться и за год спился. Воспитывала её тётка, у которой на девочку были свои корыстные расчёты, не из любви. При этом учёба всегда давалась Светлане легко, Бог наделил её живым умом и добрым сердцем. В соседке по парте она нашла и подругу, и сестру, и родную душу. Восхищалась красотой Иры, её умением всегда находиться в центре внимания, и искренне любила.

Всё у девочек было хорошо, пока не возник Славик. Скажете, сама виновата?