Лилия для герцога

Однако на тех же уроках истории я слышала, что прежде лилии состояли в почёте, и их даже чеканили на старинных монетах. Но с приходом к власти борцов с колдовством, которым невинный цветок чем-то не угодил, многое изменилось. Когда началась охота на колдуний, едва ли какая-нибудь девушка осмелилась бы украсить себя венком из лилий.

На урок мы с Аньеллой уже не вернулись. Отправились сразу на обед. В просторной столовой уже собрались остальные воспитанницы, которые посматривали на меня с любопытством, но с вопросами пока не спешили.

Вместе со всеми произнеся благодарственные слова перед едой, я поднесла к губам ложку супа, но выронила её, не успев проглотить и капли. Всё тело скрутила резкая боль. Я соскользнула на пол, каким-то чудом не ударившись головой о ножку стула.

Пришла в себя в помещении, где властвовала целительница сестра Николина. Женщина без возраста. Её лицо не было отмечено печатью морщин, но выглядело таким мудрым, словно она знала все тайны мира.

Склонившись надо мной, сестра Николина убрала с моего лица мокрую тряпицу, и я, поморщившись от холодных капель, села на узкой кровати.

– Что со мной случилось?

– Просто переволновалась. Я знаю о новости, которую тебе сообщила настоятельница. Неужели это так страшно?

– Вы ведь не были на моём месте. Откуда вам знать? – пробурчала я и тут же устыдилась. – Простите.

– Ошибаешься, девочка, я была на твоём месте. Мне тоже нашли супруга, но он погиб незадолго до того, как приехать за мной. Так судьба указала мне моё настоящее место.

– Вот как… – удивилась я. А ведь правда – она гораздо красивее прочих женщин, которые постоянно жили здесь. – Но вас ведь не угрожали сжечь за то, что вы лечите людей, не окончив медицинскую академию?

– Что ты… Я ведь травница, а не колдунья. Их больше не осталось, – отводя взгляд, грустно сказала сестра Николина.

– И колдовства тоже, – эхом вздохнула я. – А так хочется хотя бы одним глазком взглянуть на чудо! Вы когда-нибудь встречали…

– Мне некогда, – оборвала она меня. – Если тебе уже лучше, ступай. На уроки не ходи, вернись к себе.

Я немного обиделась, но послушалась. Моя небольшая, скромно обставленная комната встретила меня пением птиц за окном. Ветер стих, точно и не бывало. Обняв тряпичную куклу, которую мне подарили ещё в детстве, чтобы не плакала, я забралась на кровать. В дневное время такое запрещалось, но, учитывая, что скоро мне предстояло покинуть обитель, я посчитала, что могу нарушить правило.

Однажды, когда я попала сюда, моя жизнь изменилась. Сейчас предстояла новая перемена. Интересно всё же, кто он, мой будущий муж? Почему не выбрал себе жену, чья родословная известна? Разве его совсем не страшит тот факт, что я не помню, как и где жила до обители? Ведь не могла же настоятельница, рекомендуя мою кандидатуру, умолчать об этом! Или могла?..

Сейчас я уже ни в чём не чувствовала уверенности. Прежде старалась просто жить и не думать, что подобное случится уже в скором будущем, но сейчас казалось, будто меня предали. Предали и продали.

ГЛАВА 2

Новый день начался с появления в моей комнате сестры Николины, которая пришла справиться о самочувствии. Остаток вчерашнего я провела у себя, даже ужинала тут, хотя подобное обычно запрещалось. Видимо, правила обители на меня больше не распространялись, ведь одной ногой я уже находилась не здесь.

– Всё хорошо, – ответила я на вопрос сестры Николины, прислушавшись к себе. Ничего не болело, и лишь глухая тоска точно ледяной рукой стискивала сердце. Но лечения от такого недуга ещё не придумали.

– Не нравится мне твой настрой, – вздохнула целительница. – Ты ведь не первая и не последняя, с кем такое случается. Почти все девушки рано или поздно становятся жёнами и матерями.

Матерями? Я поёжилась, смущённо отводя взгляд. О том, что происходит между мужчинами и женщинами, когда они остаются наедине, нам рассказывали только намёками, оставляя немалый простор для воображения, однако все знали, что после этого на свет и появляются дети.

– Но почему настоятельница не разрешила мне остаться в обители? – пожаловалась я.

– Ты прекрасно знаешь, почему. И, потом, всякое может случиться. Оставшись здесь, однажды ты могла бы сильно пожалеть о своём решении.

– Но вы ведь не жалеете…

– Откуда тебе знать?

Я прикусила язык. В самом деле, откуда? Как говорится, чужая душа – потёмки. Я ведь и не догадывалась о том, что у сестры Николины когда-то был жених, и не узнала бы, если б она сама мне о том не поведала. Может быть, живя много лет в обители, целительница втайне тосковала о другой жизни?..

Мечтала о собственном доме, а не о комнате с дверью, выходящей в длинный общий коридор. О том, чтобы самостоятельно распоряжаться большим хозяйством. О звонком смехе и обнимающих её детских ручках.

Обо всём, чему не суждено было случиться.

– Наверное, вы правы, – отозвалась я. – Но ведь я совсем не знаю человека, с которым, который… Даже представить его себе не могу!

– Уверена, настоятельница со всей серьёзностью подошла к выбору супруга для тебя… – Сестра Николина погладила меня по голове ласковым, почти материнским жестом, и я благодарно зажмурилась, ощутив, как мне этого не хватало. – Она бы не отдала тебя в руки какому-нибудь негодяю.

– Однако она не всегда была мною довольна.

– Но не стала бы наказывать тебя таким образом. Знаешь что, не ходи сегодня на занятия. Я попрошу Аньеллу посидеть с тобой.

Я с готовностью согласилась. Сейчас никакие науки не полезли бы мне в голову, да и рукодельничать не смогла бы – кисти рук время от времени неприятно дрожали. Так и хотелось покрепче вцепиться во что-нибудь, чтобы унять эту дрожь, но всё вокруг казалось эфемерным, словно ненастоящим. Будто вся моя прежняя жизнь ускользала из пальцев, превращаясь в клочья тумана, которые у меня при всём желании не получилось бы удержать. Тот же туман клубился и впереди, в недалёком будущем.

Аньелла появилась спустя несколько минут. Видимо, её отпросили с занятий для того, чтобы она могла побыть со мной. Мы являлись скорее приятельницами, чем близкими подругами, но сейчас я была рада любой компании.

– Вижу, тебе уже лучше, – произнесла она. – Ох, и напугала же ты всех вчера! Свалилась на пол прямо в столовой – вся белая и недвижимая!

– Сестра Николина прислала немного еды вечером, – сказала я. – Но мне ничего в горло не полезло. Что там происходит, все обсуждают меня, да?

– Само собой! – хмыкнула собеседница. – Здесь не так много новостей, о которых можно вволю потрепать языками. Все гадают, каким окажется твой муж. Спорят уже вовсю. Я, например, не сомневаюсь, что он будет хорош собой, что и сказала всем и каждой.

– А если ошибёшься?

– Тогда придётся отдать Ирме свои новенькие синие нитки.

В ответ я только вздохнула, обнимая себя за плечи. Для кого-то моя судьба – повод для азартной игры. Будь на моём месте другая, я бы, наверное, тоже с удовольствием вступила в обсуждения, горячо спорила бы и смеялась вместе с остальными – какими же безмятежными и счастливыми они мне в эти минуты казались!

– Ты, кажется, вчера поранилась, когда вышивала, – напомнила мне Аньелла.

Я глянула на свою руку и с удивлением обнаружила, что след от иглы полностью затянулся. Так, словно с момента, когда она вонзилась в кожу, прошёл не один день, а куда больше времени. Я и прежде замечала, что мои порезы и ушибы заживали довольно быстро, но не настолько же…

Впрочем, сейчас мне было не до того, чтобы размышлять о странностях собственного тела. Куда больше тревожили другие мысли. Например, о том, когда же покупатель соизволит прибыть за товаром, то есть жених за мной…

С Аньеллой мы просидели до обеда. Она помогла мне собирать мои немногочисленные пожитки. Все эти вещи приобретались на деньги обители, но возвращать их не требовалось – всё переходило в мою собственность. Кое-что я отложила, решив на прощание сделать подарки другим девушкам. Просто так, на память обо мне. Ведь с тех пор, как я оказалась здесь, они стали для меня новой семьёй. Как бы ни надеялась, что однажды родители найдутся, я постепенно привыкла и к здешним обитательницам, и к мерному распорядку жизни.

В столовой все смотрели в мою сторону. Я заставила себя выпрямиться и высоко держать голову. Стыдиться мне нечего. Любая на моём месте переволновалась бы вчера. Слишком уж внезапно всё случилось. Ещё вчерашним утром была всего лишь скромной воспитанницей обители, а сегодня уже чья-то невеста. Ещё бы знать, чья…

Не выдержав мучительной неопределённости, после обеда я отправилась к настоятельнице.

– Я тебя не вызывала, – услышала я спокойный голос, едва переступив порог кабинета. Он всегда казался мне мрачноватым местом. То ли из-за того, что в узкие окна почти не проникало солнце, то ли по той причине, что всё здесь соответствовало строгому и суровому облику настоятельницы.

– Простите, – выдохнула я. – Но мне так хочется узнать побольше – что он за человек, когда приедет за мной? Вы ведь вчера ничего этого не сказали.

– Что, не терпится уехать от нас? – усмехнулась она, отчего линии её худого бледного лица исказились, как смятая бумага. – Ладно, входи. Так и быть.

Я прикрыла дверь и села на неудобный жёсткий стул для посетителей.