Линия

– Я верю, рано или поздно ты придешь к Богу. И достойно будешь ему служить. Заблудшая овца возвращается в стадо, если она не по своей воле блуждает. Кто я такой, чтобы судить тебя? Проблема не в том, что есть люди с такой ориентацией, как у тебя. Мы должны быть братьями. Но помни о том, что геи лоббируют свои интересы, как лоббируют свои интересы политики, масоны, да и многие другие. И эта проблема гораздо серьезней. Не уподобляйся лоббирующим. По велению сердца ты, Игнатий, пришел ко мне, пусть сердце тебе и подскажет, как дальше жить. Бог прощает грешников, помни.

Но и основополагающие библейские тексты прими к сведению – апостол Павел в послании к Коринфянам говорит: «мужеложцы царства Божьего не наследуют».

Папа надолго замолчал, вид у него строгий и отрешенный, он смотрит прямо перед собою. Вдаль. Но взгляд просветлел, когда он снова обратился к гостю:

– Церковь не гонит грешников. Но выбор есть у каждого: согрешить, покаяться и переродиться… или грешить и каяться без конца. Так получается… Ответил ли я на твой вопрос, Игнатий? Есть ли покой в твоем сердце?

– Покоя в сердце моем нет, но этот день не забуду. Могу ли колени склонить, Ваше Святейшество? – Игнат, не дожидаясь ответа сполз с кресла и с размаху бухнулся на пол, но Франциск жестом велел Игнату подняться. Осенил его крестным знамением трижды: и промолвил:

– Ступай, сын мой. – Поднял глаза на Люсю, тихо стоявшую за спинкой Игнатова кресла, будто только сейчас ее заметил и добавил: – Ступайте, дети мои. Ищите свои ответы. Ищите и обрящете.

Папа невозмутим, будто ничто не может его взволновать. Смиренное понимание с налетом грусти. Он встал с кресла (как прямо спину держит! – невольно отметил про себя Игнат) и неторопливо скрылся за той же дверью, из которой вышел.

Охранники в обычных серых костюмах провожали Игната и Люсю к выходу. Мужчина и женщина двигались, озираясь по сторонам, как герои брюлловского полотна «Последний день Помпеи». Великолепие дворцов и колоннад потрясало. Затертое выражение «дух захватывало»… но дух действительно захватывало, перерождение происходило помимо воли, длинный путь. В начале растерянность, к середине она улетучивается, сменяясь отсутствием каких бы то ни было ощущений, а к концу ритм шагов выравнивается и твердость духа торжествует. Архитектурные тайны Апостольского дворца в том и заключались, что всякий туда вошедший «человек с улицы» выходил обновленным, путь рассчитан математически.

Вспоминая слова понтифика, Игнат неожиданно почувствовал уверенность. Ему показалось, что папа его благословил. Не верилось, что такие слова можно сказать наместнику апостола Петра и быть выслушанным благосклонно. Нет агрессии и предубеждения, есть мягкость, понимание! И нет осуждения, это главное. Игнат крепко сжал Люсину руку, он не ожидал такого потрясения от легкомысленно задуманного визита.

В колоритном ресторанчике, что от их гостиницы неподалеку, Игнат и Люся набросились на пиццу, как изголодавшиеся за день люди, ели много и жадно. Зверский проснулся аппетит! Там открытая кухня, два быстроглазых молодца в белых колпаках раскатывают тесто, они весь день на виду – но движения не выглядят заученными, повара переговариваются друг с другом, успевают подмигивать посетителям.

И официант очень смешной, как персонаж из какого-то фильма, название Люся не могла вспомнить, как ни силилась. Он небольшого роста, лысоват, мимика гуттаперчевая! В его исполнении обслуживание клиентов становилось мощным перформансом – жестикулирует, шутит и гримасничает, будто клоун на арене цирка.

Италия вообще точно такая, как в фильмах Феллини, подумал Игнат. Понтифик тоже вполне киношный, ведь в огромном зале с монументальными росписями на стенах им кино показали. Ничего не понятно, зато красиво. Нео-неореализм. Наиважнейшее из всех искусств в этой артистичной стране благополучно вернулось туда, откуда пришло, – в жизнь.

Благодаря благодетелю Игнат прекрасно знал кинематограф. Во всяком случае, основные имена проштудировал вместе с поименным творчеством. Фильмы Годара и Бунюэля наизусть помнит. А Джармуш и Гиллиам! И Фассбиндер! Множество незабываемых впечатлений, и кадры волшебные; телекомпания наберет силы и мощь, и он знает, какими у него будут кадры! Да нет, не сотрудники, это как-то утрясется, он добьется своего и окружит себя не благодетелевыми протеже, а своими соратниками, вместе они все смогут!

Люся спала, носом уткнувшись в его плечо. Он посмотрел на нее и вспомнил о соседском котенке – точно такой же. Серенький, жизнью исполосованный, мордочка заостренная, хитрый, но так неотразимо привлекателен, когда спит! Кондиционеры чертовы, воздух должен быть свежим, пусть даже все пассажиры, и привилегированные, и битком набитый эконом, выйдут на волю с насморком.

И не скроешься от авиакомпанейских забот, дудит над ухом, зудит и бормочет – не безотказный мотор, а сквозной продув «все для вашего комфорта», да кого он интересует, мой комфорт, всех только бабки интересуют. Папа римский за уймищу денег в частном порядке крестом его осенил. Спросить бы его: а бесплатная прочистка мозгов презренному гею доступна? Чтобы по данному вопросу каждый заблудший определиться мог?

Да куда там, пустое, бесплатно только голуби на площади Святого Петра перед колоннадой мельтешат, да и те для прокорма телесного… А у голубя есть душа?..

Глаза начинали слипаться, и чудились ему то голуби, то невероятной красоты и дороговизны фрески на стенах залов Апостольского дворца. Игнат накрыл Люську пледом, подоткнул заботливо, чтобы не дуло. Пусть отдохнет и не простудится. Потащил ее в Рим не с того ни с сего, страшился ведь наедине встретиться с самим папой. А тот так прост, доступен, вежлив! И она сговорчива, подхватилась по первому зову.

Игнат не заметил, как уснул, гул самолета способствовал.

Тайная лаборатория

Вначале она о психических заболеваниях Виктору рассказывала, объясняла, что депрессия это плод воображения, чаще всего. Хандра, плохое настроение, то, с чем нужно самостоятельно работать. Волевые усилия применять. С примерами из книг, из чужих и своих исследований. Если не клиника и без санитаров можно обойтись, то человек помоги себе сам. Так, в спорах и дискуссиях, вытанцовывалась книга «Модные темы», Рита ее писала и уверена была, что пишет для себя и своей семьи. Аспекты новых явлений.

Не умела тихо радоваться дочке Машеньке и мужу. С головой погрузилась в литературу, перерыла информационные источники – открылись неожиданные вещи! И все время хотелось сформулировать, запомнить – как деревья с зарубками выстроились, в итоге темный лес. С миром творится что-то неладное, и не получается на половине пути оборвать ниточку этих историй. Бесконечной ниточка оказалась, не рвущейся к тому же.

И непонятно, это Рита шла по ниточке в одну сторону, а события в другую? Или нитка не настоящая, воображаемая? Она не управляла происходящим, все происходило само. А она стояла на полустанке, где-то на случайном перроне и только отсчитывала вагоны, провожая взглядом уплывающие вдаль окна чужих купе.

Виктор постепенно превратился в хорошего товарища, – впрочем, почему превратился – виртуально познакомились, сходу на исторические темы говорили. Без умолку. Сломя голову поженились, уж так закрутились события, будто само собой произошло.

И теперь в доме сидит переводчик с французского и английского, а Рита между студией и домом. Не мечется – летает, и перерыва нет.

Но я драматизирую, конечно. Порой идиллическая картина, ей хотелось плакать от счастья, когда Виктор восторгался дочкой. Как-то сказал ей:

– Рита, она такая умница! И так похожа на тебя! Она во всем нам с тобой подражает. Я в цейтноте, у меня перевод очередного тома европейской истории искусств, весь стол завален бумагами, смотрю на Машу отсутствующим взглядом, она не обижается и не хнычет. В своей комнате разбирается с конструкторами, паровозик уже по рельсам движется. И старинный замок собрала из крошечных частей, я ей почти не помогал! Изучала картинку и строила. Куклы у нее образовали дружную семью, она их мирит, если поссорились, наряды им меняет, что-то под нос бубнит – Катя слушается, а Петя спорит со старшими, она ему выговаривает, учит правильному поведению. «Хочу быть как мама! Она всегда занята – и у меня дела, совсем нет свободного времени!» Гуляем по парку, Маша мне про тебя рассказывает сказки. Ей бабушка читает, она все запоминает, но переделывает по своему усмотрению. И куклам про тебя рассказывает, я кусочек их беседы подслушал, она же свои вопросы и реплики от имени куклы сама произносит. Может, отрывочное присутствие матери на нее хорошо влияет? «Папа мой слова переводит с языка на язык», – она так и сказала. «А мама художник. Да? Она картины рисует?» – это кукла Катя спрашивает. «Нет, мама на плинере постоянно, художники все там. Пишут пизажи», – это наша с тобой Маша так говорит. А про художников, работающих на свежем воздухе, я ей объяснял и растолковывал, что такое пейзаж. Показывал картинки, иногда сам для нее рисовал. Маша крепко изучила сюжет с пленэром.

Виктор задорно улыбчив, а Рита слушает и слезы на глазах. Чувство вины, что она так редко играет с дочкой, странным образом смешивалось с мыслями о генетическом коде, который если уж передан ребенку, то, воспитывай не воспитывай, сказывается во всем. Наверное, именно о такой дочке она мечтала, мечта воплотилась в жизнь.

Всегда боялась этих слов – «пусть исполнятся мечты!». Исполнившееся желание – это не чудо, это многолетние усилия, работа и труд. Новые испытания, боль, страдания непереносимые. Правда, со временем страдания как корова языком слизала, не помнишь ты о них ни фига, – это мой карманный Гриша меня подначивает. Тот самый, магическая фенечка, что мне подарили. С ним можно разговаривать, мне все противоречат, Гриша тоже потявкивает и бубнит постоянно. Мимо кассы, Гриша, уймись! Это потом страдания не помнят, а страдания в настоящем времени – это непереносимо, ты просто никогда не страдал… а не страдал, потому что честолюбив и высокомерен, что очень странно, ведь ты в курсе, что никогда не выберешься из кармана моего пальто. Я продолжу о том, что традиционные фразы не просто бездушная рутина, можно? Формальные слова делают попытку сопереживания бессмысленным занятием, они убивают сопереживание, оно тонет в потоке равнодушия. Сейчас потоп равнодушия, и это страшная катастрофа, апокалипсиса пострашней. Всего-то компьютер – айпад – телефон – виртуальные связи, и дело сделано…

Главное желание исполнилось – и нету радости, нет облегчения. Только опустошение. Убийственная усталость. Хочется свернуться клубочком и ничего не ощущать. Что, впрочем, быстро проходит, через неделю-две помнишь только то, что все получилось. Изматывающий путь к вершине, неважно большой или маленькой, забывается напрочь, ты прав, Гриша!

Избавьтесь от магического мышления, если хотите привести нервы в порядок, – так психологи говорят. А как тут избавишься, если возникла новая идея, откуда ни возьмись – и начинают происходить чудеса. Приходят письма, раздаются нужные звонки… стоит подумать о ком-то – и вот он, тут как тут. Назовем это совпадениями, категорию чудесного Рита пока не исследовала. Наверное, это будет темой следующей книги.

– Депрессия как массовое явление;

– марши феминисток как массовое явление, наказание несогласных с генеральной прогрессистской линией «свободу сексуальным меньшинствам!» взрывом социального неодобрения, это называется борьбой с социальным неодобрением;

– детоцентризм как массовое явление, каждый ребенок, независимо от возраста – сложившаяся личность, все родители токсичны, отстранить их от этой роли, а детей отдать в детдом, им там лучше! воспитывать ребенка нельзя, можно только одобрять его действия и умиляться странными шалостями и откровенным хамством;

– всеобщая бездомность и, как следствие, броуновское хаотическое движение, перемещение народов туда-сюда, красиво называемое глобализмом;

– трансгуманизм с совершенно необоснованными теориями, обещающими скорбное бесчувствие вечного счастья и искусственное роботическое бессмертие каждому…

Когда Рита сопоставила все это, то испытала шок, подобный электрическому разряду. Ведь все запросто укладывается в общую картину!

Дрейфующие из ниоткуда в никуда идеи, возникшие из нелепых фантазий, – на первый взгляд – составились в единую мощную программу перезагрузки социальных норм. И первая задача – произвести сумятицу в умах, взболтать и перемешать базовые понятия, поставить с ног на голову привычное мироустройство, переиначить человеческие отношения, да впрочем, какие там человеческие, человек ведь станет машиной, да он уже понемногу превращается в нечто легковнушаемое и автоматически управляемое со стороны. Эксперименты ведутся, невидимые лаборатории действуют.

Мысль о тайной лаборатории Риту так развеселила, что мелькнула идея открыть собственную. Будущее предприятие! А называться оно будет КЛОПИ «Модные темы». Вот так, броско, иронично, бравурно и… аббревиатурно. Консультативная лаборатория отбора практических исследований. Для чего отбор, вписать в аббревиатуру не получалось, да какая разница.

КЛОПИ воодушевило, это же сказка и мечта! После слова «мечта» она погрустнела, понятно, что непросто будет мечту – в жизнь! Усилия, усилия, усилия… Зато у нее будут собственные наблюдения и выводы, опыт уже есть. И успешный опыт, ее «Первые ласточки» стали основой фундаментального труда! Феминизм тогда не был устрашающей пугалкой, не был гомосексуальным лобби… тогда рассуждали о женственности, такая отсталость! Сейчас утверждаем, что нет женщин и мужчин, есть только гендер, и Запад, что нам так усиленно помогает, насчитал гендеров более сорока! (ни разу не пояснив, какие именно трансформации гендерных взамодействий входят в это число).

Гендеры, трансгендеры, транссексуалы. Феминизм уже борется с мужчинами как с частью человеческого общества, заодно и с женщинами как с частью человеческого общества, противопоставляя Богом созданных по его образу и подобию существ искуственно трансформированным Иным. Откуда они взялись, эти Иные, с Луны и Марса прилетели?

Когда Рита еще только обдумывала свою книгу, ей пришло приглашение на всемирное совещание феминисток.

Она в тот момент движением заниматься перестала, но в списках теоретиков по-прежнему числилась. Ей сделали предложение, от которого она не смогла отказаться – солнечный весенний Брюссель, отель в центре города, конференция продлится три дня, и всего-то один-единственный доклад от нее требуется! О российских женщинах-квирах, на конкретных примерах. И Рита его подготовила. Раскрыла тему и проиллюстрировала. Отдельно остановилась на успешной судьбе молодой девушки по имени Вероника. Жила-была Вероника в российской глубинке, среднюю школу кое-как закончила, дальше учиться не стала. Почувствовала себя особенной, проштудировала теоретическую часть, выучила терминологию назубок и объявила себя средним полом. Она не женщина и не мужчина, вернее сегодня чувствует себя девушкой, а завтра мальчиком. Одеваться стала преувеличенно ярко и вызывающе, короткие юбки и декольте, косметика, экзальтированно феминный образ создала. Но – средний пол. «Я – оно». Завела квир-блог, подробно расшифровывала понятие «иного», описывала свои ощущения, два дня мужские, два дня женские, одежда при этом не менялась, никаких мучительных операций над собой не производила. Писала на английском и русском, привлекла к себе внимание, ей предложили развивать квир-теории. Сейчас живет и работает в Норвегии, обеспечена и успешна.

Жизнь Вероники с того момента, как она «осознала себя средним полом», явно изменилась к лучшему, она добилась всего, к чему стремилась. Путаница с гендерными определениями, трудно отличить в действительности «рожденных другими» от ловких карьеристов, использующих прогрессистскую терминологию в личных целях. Но просили конкретные примеры – Рита изучила вопрос.

Еще одна феминистка-активистка из российской глубинки, Яна Горская, называющая себя «он». Я пришел, я сказал. Яна позиционирует себя как писательницу, пишет чернуху о России бедствующей и представительствует в одном из отделений феминистического общества в том городе, где живет. Рассказывает о том, что в России повсеместный семейный беспредел, «мужья женам руки рубят», – ссылаясь на общеизвестную историю о самодуре, который молодую женщину, мать своих детей, при расставании с ней искалечил. Но это скорее уголовка, преступники не только в собственных семьях орудуют.

Отсечение рук стало резонансной историей, о пострадавшей заговорили на всех каналах телевидения, и российских, и западных, случай действительно душераздирающий. В конце концов германские врачи пришли на помощь и сделали девушке высококачественные искусственные протезы, новые технологии применили, руки не хуже настоящих и функционируют, как свои. И еще Яна, называя себя местоимением «он», не стесняется обвинять умершего поэта, утверждая, что тот ее пытался задушить. С целью изнасилования писательницы-квира из мести, так как являлся ее злобным экс-бойфрендом, готовым на все. Только непонятно, он предполагал сначала душить, а потом насиловать, или наоборот. И невозможно спросить у поэта, так рано ушедшего из жизни, он являлся интимным другом писательницы Яны до того, как она стала квиром с местоимением «он», или после ее духовного прозрения и перерождения?

По-моему, это обыкновенный конформизм, попытка солидаризироваться с интернациональным квир-движением с целью выжить и набрать политический капитал активистской борьбы. А быть конформисткой, прикрываясь лозунгами нонкоформистского движения, стыдно, и вдвойне стыдно, потому что постоянное передергивание понятий – грязное занятие.

И какое отношение эти невинные попытки разнообразить и улучшить собственную судьбу имеют к благородному и правому делу феминизма, который, как мы помним, есть не хитроумные способы добывания индивидуальных печенек, а борьба женщин за право голоса, за равные с мужчинами права и возможности, за равную с мужчинами зарплату, за уважение общества к женским способностям и талантам? Почему акцент переместился на «свободу представителям ЛГБТквир»?..

Все просто. У истоков нынешней риторики стояли именно феминистки. Если теоретики феминизма, внедрившие в массовое сознание понятие «гендер», заменив им понятие «пол», лишь теоретизировали на эту тему в 80-х годах прошлого века, то сегодня их теория стала гендерной идеологией, которая легла в основу всего западного мироустройства.

Официальным автором гендерной идеологии считается американская феминистка Джудит Батлер. Широко известна ее книга «Гендерное беспокойство: феминизм и подрыв идентичности», которая считается основополагающим трудом гендерной теории. Батлер не скрывает своей цели, выражение «подрыв идентичности» в названии книги говорит само за себя. В этой книге Джудит Батлер пишет о необходимости «разрушить взаимодействие полов» и считает, что гетеросексуальность в людях принудительно воспитана различными внешними обстоятельствами, а потому эту «принудительную гетеросексуальность» надо разрушить.

К теоретикам – основоположникам нынешней гендерной свободы принадлежит и феминистка Суламифь Файрстоун, написавшая книгу «Диалектика пола: дело феминистской революции». Она, в частности, утверждает: «Конечной целью феминистской революции, в отличие от первой волны феминистского движения, должно стать устранение не только мужских привилегий, но и самого разделения на полы: генитальные различия между людьми больше не будут иметь культурного значения. Продолжение рода, осуществляемое одним полом ради блага обоих, будет заменено искусственным размножением».