Женщина-птица

С первыми лучами солнца Олег проснулся после очередного кошмарного сна и сразу заметил, что лежанка опустела. Он оделся и вышел из дома. Траву покрывал первый снег. Птица стояла к нему спиной и смотрела на лес. На ней было другое, простое чёрное средней длины платье, на плече по-прежнему была повязка, захватывающая руку, согнутую в локтевом сгибе. Её волосы трепал холодный ветер, они ложились ей прямо на лицо. Мужчина подошёл и встал рядом. Он начал смотреть в ту же сторону на красоту могущественного леса.

– Я обещала не давить на тебя, но мне придётся… – Она убрала с лица волосы. – Когда я немного окрепну, сразу отнесу тебя обратно.

Олег заторможено кивнул. Он понял, что в этот раз она без сомнений это сделает, не дожидаясь его одобрений. Рано или поздно лес всё равно бы его прогнал, он здесь чужак, ему здесь не место. Дикая природа далеко не безобидна, она жестока и беспощадна. Происходит взаимное вытеснение: современная цивилизация уничтожает дикую природу, а та с лёгкостью губит некрепкого цивилизованного человека, не приспособленного к жизни в её среде. В этих местах с ним может случиться столько всего, что никакие листья и отвары не помогут.

– Пойду заварю чаю, – спокойно произнёс Олег, возвращаясь в дом.

Несколько дней они лишний раз старались не покидать избу, поддерживая огонь в печи. На улице стало морозно не только ночью, но и днём. Время еле тянулось в коротком молчании, либо быстро пробегало в продолжительных беседах. По вечерам они в сумерках кололи орехи за столом. За окном моросил ледяной дождь, сменяющийся мокрым снегом.

– Что будешь делать, когда вернёшься?

Олег вначале подумал, прежде, чем ответить.

– Разберусь с врагами.

– А дальше?

Он снова задумался, расколачивая очередной орех.

– Дальше начну строить жизнь заново.

Орех попался горький и Олег его выплюнул.

– В лесу бы это не сработало. Здесь можно строить жизнь только один раз. А если встретился с врагом, тем более преобладающим по количеству или силе, то значит настал конец.

За столом воцарилось молчание. Олег для себя решил, что будет избирательнее в выборе друзей и женщин.

Птица начала вылетать, приблизился момент расставания. Когда выдался удачный по погоде вечер, она объявила, что в эту ночь отправит его обратно.

Глубокой ночью Олег собрался и крепко подпоясал волчью шубу, чтобы не продувало во время полёта. Ветра почти не было. Птица ждала его на крыльце, обнимая себя руками.

– Где ты поставишь меня на землю? Тебе же нельзя лететь над городом… – Жилец закреплял на голове капюшон фиксирующей повязкой.

– Там, где его начало. Дальше будешь добираться самостоятельно.

Олег вдруг подумал – кого он сейчас больше напоминал: спортсмена или диверсанта? Нет, он больше походил на неуклюжего птенца, которого птица-мать скоро понесёт обучать первому вылету из гнезда.

Птенец собрался с духом и сделал глубокий вдох. Он вспомнил свой первый перелёт на самолёте: идёшь по ковролину, располагаешься в мягком кресле, стюардесса подносит обед. Продуманы все удобства для комфортного полёта, но страх всё равно пробегает по телу, сковывает каждый нерв… Из динамика слышится: пристегните ремни!

Хозяйка леса обвила его руками и понесла над бескрайним чёрным морем леса. Никакого страха, одно лишь безмятежное спокойствие. Промозглый ветер обжигает оголённую кожу лица, хлещет по щекам, пробивается под шкуру. Демоны наблюдают снизу – они не шепчутся, а покорно молчат. Он больше не потревожит веками сколоченный уклад их существования.

Вдалеке промелькнули огни поселений, расположенных возле реки. Несмотря на ранение, её руки по-прежнему были сильны. В жизни она их часто использовала, когда перемещалась с дерева на дерево.

Наконец показалась большая светящаяся масса – то были огни города. Чёрное море леса осталось позади, внизу появились квадратные поля. Пролетая над последним полем, Птица стала стремительно снижаться к земле, или земля стала приближаться к ним – ощущение было одинаковым. Ноги Олега коснулись грубой щетины скошенных злаков, покрытой инеем. Это было открытое пространство, со всех сторон окружённое берёзовыми посадками.

– Ну что ты стоишь? Иди к своим! – выкрикнула Птица и слегка отошла назад.

Олег откинул меховой капюшон, растерянно осматриваясь по сторонам. Он не спешил, он немного мялся.

– Я как представлю, что ты опять одна будешь жить в той избушке… – произнёс он. Глаза у него стали влажными, но в темноте это было не видно.

– Ничего, я давно привыкла. – Птица не отводила обеспокоенного взгляда.

– Ты перевернула мою жизнь, мудрая сова… У меня такое чувство, будто я сейчас теряю своего ангела-хранителя.

Она постояла ещё минуту и наконец произнесла:

– И ты был моим ангелом… – Женщина отступала всё дальше и дальше.

– Ну хватит! Не надо этих слов! – крикнула она с надрывом. – Прости! Я должна лететь!

Издали доносились звуки редко проезжающих машин. Птица сделала ещё пару шагов и взмахнула крыльями. Он смотрел, как она исчезает в ночном небе и понимал, что больше её никогда не увидит. Олег на ходу накинул капюшон, пересекая линию посадок: перед ним открылся вид на сияющие огни далёкого города – то, куда он так рвался из последних сил. Он сделал тяжёлый вдох и не спеша побрёл к огням – впереди его ждала очередная школа по выживанию.