Ученица Хранителя – 2. Элиа. Ланс

– Про карцер не слышал. А телесных повреждений у вас и нет вовсе. Ни малюсенького синяка, ни малейшей царапинки. А еще, – я скопировала доверчиво-секретный тон главаря, – Есть некоторые удары, которые вызывают мгновенную смерть, а есть те, которые вызывают отложенную на несколько месяцев или на пару недель, но все равно – смерть. И если мне вдруг не понравится взгляд, который вы на меня бросите, я буду нервничать и думать о практике этих приемов. Мне ведь тоже надо тренироваться, да? Ты, – я несильно пнула главного по почкам: – Будешь Шрамом. Так вот, Шрам. Это первое предупреждение. Второго не будет. Один удар – и вы трупы. Веришь? – Я еще раз несильно пнула главного в живот.

– Д-даа, – просипел он.

– Это правильно. Уверен, что за вашу смерть, меня сразу не убьют. Вероятно, меня кинут в карцер, в назидание, так сказать, и то, если докажут, а если отсроченная – то и вовсе без последствий. Но, если даже накажут, думаю, я справлюсь. А ты как думаешь, Шрам?

– Д-да. Я понял все. Мы поняли.

Пока я говорила, я успела одеть выданную одежду. И вернулась в комнату. Главное не паниковать. Хотя потрясывает. Морду кирпичом и вперед. Это как презентацию проводить. Главное – не показывать, что сомневаешься. Взгляды, которые были на меня направлены, едва я вошла были совершенно разные. Презрительные и липкие – у головорезов, сочувствующие и понимающие – у рабов. Были и откровенно злые, но кажется, не на меня. Также заметила несколько внимательных глаз. Оглядела всех спокойным взглядом и легла на топчан.

Надо привести мысли в порядок. Все обитатели этой комнаты прибыли только сегодня, ну или вчера, не раньше. Это видно невооруженным взглядом. Они почти незнакомы друг с другом, нет общих тем, касающихся обучения и прорывов. Обсуждения каких-то совместных вещей. Значит, теоретически, мы почти в равных условиях. Если не считать, что про прорывы и теней они знают, а я нет. И про этот аналог то ли тюрьмы, то ли армии тоже. Надо время. Как же напрягает дефицит информации.

А есть еще рабыни, участь которых быть шлюхами для вот таких вот уродов как Шрам. И вот я не я буду, если их не ловят также незаконно, как и меня. И в рабы попадают не только рабыни, нищенки и шлюхи. Наверняка и крестьян ловят. Гадкий мир с уродской системой. И бороться с ней – как с ветряной мельницей. Еще бы мир не захотел самоубиться, с такой-то грязью. Хотя… чего я глупости думаю. Не мир тут виноват. Грязи везде полно там, где есть слабые люди. И в нашем мире также. Если человек слаб духом, жди беды от него. Будет обижать и унижать слабых, делать подлости и разные мерзости… Тот, кто ничего не стоит – будет хвастаться и унижать других, потому что сам подсознательно понимает свою никчемность. Кто труслив – будет обижать и заставлять бояться тех, кто слабее. Кто беден духовно – будет искать способы умножения материального блага всеми доступными средствами.

Если не хватает чего-то важного, то ищут замену этому настоящему. Создают себе искусственного Бога, ложные приоритеты, пытаясь заполнить внутреннюю пустоту. Это как купить флакон ароматизатора и искусственного красителя, вместо того, чтобы пойти в лес и набрать земляники. Там ведь надо ехать, потом идти, потом собирать, а она мелкая. А тут целый флакон, и вкус похожий весьма… Это ведь намного легче, чем производить самому, копаться в себе, умножать свою душу, бороться со слабостями, со своими демонами. Проще поддаться – и все будет хорошо, по крайней мере внешне. Ну и пусть не правильно. Так думают многие. Верно говорят: хочешь изменить мир – начни с себя.

– Шрамова подстилка, иди к нам, мы тебя пожалеем, – загоготала компания зеков у окна. – А где сам Шрам? Что-то его долго нет, почти полчаса прошло, как ты вернулся. И, кстати, ты особо не борзей, Шрам не всегда с тобой рядом будет. А кроме нас тут еще около тысячи смертников обучается. Так что, будь с нами ласковым и тогда хорошо проживешь до ближайшей нашей выброски. А это – почти полгода! А то и больше! Что скажешь?

Надо же, я со Шрамом-то угадала… Я проигнорировала вопрос и продолжила размышления. Которые прервал резкий возглас:

– Отстаньте от него! Мрази! Какие же вы все мрази! – Вдруг закричал молодой парень, которого я причислила к категории рабов, – Ненавижу вас! Уроды! Уроды! – Закрыл лицо руками и заплакал.

– Опп-па! Да ты, парниша, никак ревнуешь?! Твою ж мать! Ребята! У нас теперь две шлюхи! Вот это я удачно попал сюда! Иди сюда парень, снимай штаны. Коготь – волоки его сюда. И держите его, чтоб не навредил себе.

Я увидела, как мужик без мизинцев на обеих руках спрыгнул с кровати и двинулся на парня, который вступился за меня. Я рванула к парню, перехватила руку Когтя и заломила ее назад. Он взвыл и упал на колени, пытаясь ослабить давление на плечевой сустав. Я почувствовала спиной кучу заинтересованных взглядов. Тут открылась дверь и вошел Шрам с прихлебалами. Компания выглядела не презентабельно. Один хромал, другой баюкал руку, третий слегка согнулся и тоже хромал. Оглядели всех присутствующих. Шрам угрюмо посмотрел на меня. В глаза звериная злоба и тоска. Я вопросительно вздернула бровь. Шрам резко отвел взгляд вниз и в сторону, выдавая свой страх и ненависть. Все присутствующие в изумлении наблюдали за нашей пантомимой. Тишина наполнилась изумленным гулом.

– Отпусти Когтя, – глухо попросил Шрам, а затем резко приказал, обводя присутствующих хмурым взглядом: – Не трогать пид…, – в ужасе поднял на меня глаза.

Я весело склонила голову на бок и приветливо ему улыбнулась. Он побледнел и попятился назад к двери. Мне даже смешно стало. Только бы не заржать! Держать марку! Главарь взял себя в руки и спросил:

– Как мы можем тебя называть? – Поспешил исправить свою оплошность Шрам.

– Мое имя, – тихо начала я. Изумленные шепотки все стихли. Тишину вокруг нарушает лишь дыхание. Причем только мое. Остальные затаились, чтоб не пропустить. Ага, вот он – мой звездный час! Ха. Я усмехнулась и продолжила: – Ланс, – я отпустила Когтя и продолжила, кивнув на неожиданного защитника, у которого от изумления даже истерика прекратилась, – Парня не трогать.

Развернулась и прошла к собственному топчану. Разулась и легла на него. Ноги и правда почти женские, хорошо хоть педикюра нет. Немного увеличена коленная чашечка. Мышцы выглядят более угловатыми. И повышенную волосатость Хранитель предусмотрел.

Уверена, что это не последняя попытка. Шрам тут в авторитете. По крайней мере был. Ну и, вероятно, останется. Слегка подпорченная репутация не сильно ему повредит. Думаю, пакости он мне еще будет подстраивать. Может и другие тоже. Нейтралы тоже вон какие-то мутные сидят.

И еще не понятно ничего. Обучение, смертники, мясо, прорывы, тени, орки…. Наверное, нам все равно должны рано или поздно все объяснить. Наверняка будет какое-то общее собрание, где все расскажут. И что от нас требуется, и что нас ожидает в ближайшем будущем.

На этих урков – плевать. Справлюсь. Видимо сказалось психологическое напряжение последних дней. Подготовка к переносу, прощание с друзьями, сам перенос, болото, плен. Кучу ошибок совершила, пока не прониклась наконец-то истиной, что я в другом мире. Я в другом мире!!! Надо было вообще постоянно держать сеть координат в голове. Пусть вначале тяжело – потом все равно бы привыкла. Тогда бы точно не попала сюда…

И еще хорошо, что пришедшая шерба оказалась мамой Шер. Почувствовала, как мои губы растягиваются в мечтательной улыбке. Единственное, что случилось хорошего – это моя встреча с Шармелькой. Славным пушистиком.

И все же, непонятно. Нафига нужны эти странные пеленки у меня в ящике??? И хорошо, что есть пространственный мешок со средствами гигиены. А то чтобы я делала? Вот пеленки бы эти только использовала. Но у них явно какой другой тайный смысл, потому что тут одни мужики, у которых не бывает такой радости.

Как же есть хочется. Когда там ужин-то. Может пойти консерву схомячить? В животе согласно булькнуло. Главное – я и моя одежда, наконец-то чистые.

Пока мысли ленивым калейдоскопом кружились в моей голове, незаметно пришло время ужина. За нами опять зашел тот-же самый офицер-куратор и приказал следовать за ним. Неорганизованной толпой мы резво потопали на ужин. Шли до столовой минут пять. Отдельно стоящее здание, разделенное на две части. В одной готовят еду повара, в другой мы едим. Помещение, в котором мы оказались было так же из дерева. Около пятидесяти столов, рассчитанных на шесть человек. В начале столовой длинная стойка, за которой повара раздают еду. Пустые подносы и груды чистой, похоже, алюминиевой, посуды в начале стойки. Я первая взяла поднос с посудой и подошла к поварам. Мне положили две поварешки зеленой каши, и макароны с мясом и чем-то белым. Налили полный стакан компота. И выдали два кусочка хлеба.

Я расположилась со всем этим богатством за одним из столиков, поближе к выходу. Будем пробовать местную баланду. Дожилась. Есть ведь у нас поговорка: от сумы и тюрьмы не зарекайся. Видать правдивая… Попробовала зеленую штуку. Ну… ожидала, что будет намного хуже. По вкусу похоже на овощной суп пюре с добавлением чего-то еще. Внезапно, ко мне подошел паренек, который вступился за меня.

– Можно? – С опаской глядя на меня, спросил он.

– Ну садись.

– Я Ронен из Веснянки. Можно просто Рон. Мы крестьяне. Когда меня поймали, то надели рабский браслет. Это случилось вчера вечером, когда я шел с ярмарки из города в нашу деревню, – рассказал он мне свою историю, при этом глядя исключительно вниз, а потом добавил: – Эта школа смертников. Отсюда не возвращаются. И сбежать невозможно. Кто ты? – И затравленно посмотрел на меня.

– Я Ланс. Меня воспитал отшельник, который недавно умер, – я ненадолго замолчала, доедая суп-пюре, потом продолжила: – Про то, что невозможно сбежать и выжить…. Возможно все. Я лично слышал, что выжить можно. Хотя и очень сложно. Если выживаешь три раза – становишься свободным и с деньгами. Если пять раз – дают дворянство и землю. Из последней вылазки выжило два человека из сотни. Так что, теоретически, выжить и стать свободным – реально. Хотя и, я повторюсь, очень сложно. Для повышения наших шансов нас будут обучать. Хочешь выжить – учись как можно больше и усерднее.

– Даже если про награду и правда, никто не может пережить ни одной встречи с тенями. Нас, смертников, готовят просто им на съедение. Пока они нас будут есть – маги готовят плетение, которое уничтожает теней.

– Я, когда лежал в лазарете, лично слышал разговор старших офицеров.

– Эх. Мне бы просто освободиться и вернуться домой, – грустно, но все же с надеждой и понятной тоской, произнес Рон, – Слушай! А ты, ведь, младше меня, а дерешься странно так и ведешь себя как взрослый опытный воин. Сколько тебе лет? – Вот этим молодежь и отличается от старшего поколения. Дай надежду – и вот уже интерес к жизни и неуемное любопытство. И никакой обреченности и затравленности. И что ему ответить? Не поверит ведь.

– Мне тридцать шесть.

– Не может быть! На вид тебе лет восемнадцать-двадцать! Наверное, у тебя в роду были эльфы или драконы? А мне двадцать два, – тяжело вздохнул Рон. Да, брат, молодость – это недостаток, который увы очень быстро лечится временем.

– Может быть и были, – пожала плечами я, – Ешь давай. Приятного аппетита.

Макароны были вкусные. Белое в них, похоже на сыр. Я доела все, даже хлеб с компотом съела, как и мой собеседник. Глядя на остальных, мы убрали подносы с грязной посудой к стойке со специальным окошком и вышли на улицу. Наконец-то можно спокойно оглядеться.

Лагерь состоял из пяти бараков по типу нашего и нескольких административных корпусов. Здания располагались посередине лагеря. Каждый из бараков включал десять комнат вместимостью двадцать пять-тридцать человек в каждой и одну такую же большую душевую. За бараками стояли туалетные будки – сортиры. Вот так глядишь, научусь по фене ботать, я мысленно усмехнулась. Аналитик бизнес-процессов, два высших образования.

Административный комплекс включал в себя администрацию, склад, больничный корпус и столовая. С другой стороны лагеря располагались тренировочные площадки. Некоторые площадки были как обычный стадион, некоторые содержали разные интересности. Я так понимаю, тренажеры и другие тренировочные комплексы, совершенно непонятные.

Я села на корточки возле нашей казармы. До отбоя осталось меньше пары часов. Рон, видимо понял, что мне надо побыть одной, ушел бродить по лагерю. День был по-весеннему солнечным. Вот еще бы одуванчиков сюда, и совсем бы весна как у нас была бы. Странное дело, я ни разу в этом больном мире не видела полевых цветов. Попыталась слиться с миром, как это делала дома. Эмоций никаких. Мир глух или уже мертв… Что ж, жаль конечно, но мне надо почувствовать радость и гармонию. Вспомнила дом Бабушки и дедушки в деревне, завалинку у окошка в саду, как мы сидели там. И как точно так же, как и здесь, весной припекало солнышко, и пчелы жужжали, летая по ярким одуванчикам, молодая зелень, присущая только красавице весне… И все было такое яркое и светлое… и вот это все теперь здесь, со мной. В этом мире. Раз он пустой и без души – будем наполнять его сами. Я улыбнулась своим мыслям и местному солнцу. На душе наступило умиротворение. Хорошо!

До отбоя осталось полчаса, и я направилась к своему топчану. Все пустые места уже были заняты. Вероятно, пока я отдыхала после ужина, оставшихся неудачников успели расселить. Думаю, в скором времени мой отдых закончится.

Глава 3. Новые учителя

Утро началось внезапно в семь утра. Наш куратор распахнул дверь и гаркнул так, что у меня чуть перепонки не лопнули.

– Подъем! Через две минуты построение на площади перед администрацией. Кто опоздает – две недели исправительных работ после тренировок!

С трудом представляю, что это такое. Но уверена, что мне точно не понравится. Хорошо, что я у двери и сплю в одежде. Быстро надеть свои прежние носки, сапоги и выбежать на улицу. Странно, что носки нам не выдали. Кирзовые сапоги на голые ноги – это ж пипец будет! Раннее утро, свежо. С наслаждением вдохнула сырой прохладный воздух. И побежала к администрации. Там собралось уже много народу. Решила встать поближе, чтоб лучше слышно было. Через мгновение площадь наполнилась народом. Из администрации вышли несколько мужчин. Один из них щелкнул по амулету у себя на груди и над нами раздался его голос.

– Приветствую вас, будущие солдаты и защитники! Многие из вас догадываются, зачем вы здесь и что вам предстоит. Тем не менее, я уполномочен довести до всех вас соответствующую информацию. Наше государство ведет войну на два фронта – это орки и тени. Про орков, думаю, все ясно. Расскажу о тенях. Все чаще стали открываться врата потустороннего мира, из которых рвутся тени. Тени – это неопознанные субстанции, выпивающие жизнь. По сути, прикосновение тени приводит к полному истощению жизненной энергии, сопровождающемуся мгновенным старением телесной оболочки. После прикосновения тени остается лишь прах. Единственное возможное оружие – это заклинание, основанное на четырех стихиях. Чтобы маги смогли его сплести, необходимо время, которое обеспечите нам вы. Смертники. Вы все, приговоренные к смертной казни и выброшенные на произвол судьбы рабы. Но повелитель решил предоставить вам еще один шанс. Вы сможете выйти из этих стен свободными и богатыми, если сможете выдержать три прорыва. Если удастся выдержать пять прорывов – Повелитель наградит вас титулом барона и выделит во владение сто гектар земли с освобождением от налогов на десять лет. Что вас ожидает – подробнее расскажет начальник этого лагеря.

– Указом Повелителя, срок подготовки смертников перед первым прорывом увеличен с полугода до года. Это значит, что перед первой вылазкой у вас будет год подготовки. Шансов выжить мало. Ничтожно мало. Вы и сами это знаете. Но, с учетом повышения качества подготовки – они увеличиваются. Все зависит от вас, от вашего желания жить, бороться за жизнь. И, конечно, от вашей подготовки. Этот год будет трудным, и не все выдержат утвержденную программу. Летальные исходы не редки, чего стоит один карцер. Вы никому не нужны. От вас отказалось общество. Вы – приговоренные. Так что нянек не будет. Один день каждые две недели выходной. Вас будут отвозить в таверну, расположенную в здании городской тюрьмы, где вы сможете отдохнуть. Сейчас вас распределят на сотни и закрепят за командиром-сотником, который будет нести ответственность за вашу подготовку. Далее, у каждого сотника есть несколько капралов, которые и будут вас тренировать. Кроме того, за месяц вам необходимо выучить устав. Через месяц все будут сдавать экзамен на знание правил лагеря. Уставы получите сегодня перед отбоем у ваших капралов. Приступайте к распределению.

Вперед выдвинулся полноватый мужчина, достал списки и начал зачитывать. Сначала называл сотника, затем перечислял подопечных. Я попала к Карелу. Капралом в мою двадцатку назначили Василея, которого я прозвала дядей Васей. Это был жуткого вида огромный мужчина. Метра под два ростом, лысый, с умными глазами и проницательным взглядом. Когда мы вышли перед его очи, мне захотелось уменьшиться, чтоб меня не заметили. Видимо, так подумала не только я, потому что дядя Вася оглядел нас всех, и понятливо хмыкнул, явно сдерживая веселье. Это немного разрядило обстановку, нагнетенную словами выступающих и удрученную минутным созерцанием дяди Васи. Конечно, кому поднимут боевой дух слова про отбросы общества, смертников, обреченных и тп… и еще дядя Вася.

– Располагайтесь и идите завтракать. Через полчаса жду у здания администрации – сказал наш капрал и повернул в сторону третьей казармы. Я сходила в душ и направилась в столовую. Главное не наедаться перед тренировкой. Немного каши, яйца, булочку заныкаем. Кто его знает, когда тут кормят.

Вышла на улицу. Я так чувствую, что сейчас начнется. Не могу сказать, что было страшно. Наоборот, мышцы практически ныли и зудели в предвкушении. Почти трое суток без нагрузки, и мне уже не комфортно.