Петля времени

Когда к башне подбежали вооружённые люди, ни монстра, ни людей, выпустивших его, уже не было. Обыскав весь город и никого не найдя, бандиты бросились за ворота, но было уже поздно. Анна, Джон и Юн Чен преодолевали очередной перевал в горах, уходя подальше от города. Они шли до самой темноты, пока Чен не разрешил сделать привал. Разжигать костёр было опасно, если за ними отправили погоню, то пламя легко заметят в ночи. Поэтому ужинать пришлось холодной едой и под светом звёзд, который проникал через листву деревьев. Юн Чен настоял на обязательном дежурстве, чтобы заранее заметить погоню. Джон вызвался первым дежурить, но как обороняться без оружия, Джон не понимал.

Анна долго всхлипывала и не могла уснуть. Она прижималась к Джону, и вся дрожала под ворохом тёплых одеял. Он ласково поглаживал её по голове и держал за руку, стараясь успокоить, но девушка плакала.

– Мне страшно и обидно, – сквозь слёзы говорила она. – Мне так страшно!

Джон молчал, пытаясь её успокоить объятиями. Лишь только когда его сменил Юн Чен, и Джон лёг рядом с Анной, прижав её к себе, девушка смогла успокоиться и уснуть. Но даже сквозь сон она всё ещё вздрагивала, переживая страшные события в своей жизни.

Зябкое и холодное утро разбудило молодых людей лёгким шуршанием спускающегося тумана. Он поглотил в своём молоке почти всё. Сквозь его пелену просматривались лишь загадочные очертания леса. Костёр всё ещё не разжигали из соображений безопасности, и туман проник под одежды путешественников своими холодными руками. Скучный завтрак из холодной воды и сухих кусочков хлеба вовсе не добавил яркости и без того хмурому и холодному утру.

– Ты как? – спросил Джон Анну.

– Лучше, – с лёгкой улыбкой ответила она. – Я так боялась за тебя!

– Всё прошло! Всё уже в прошлом, – вместо Джона ответил Чен. – Не тяни груз прошлого с собой. Не надо! Это тяжело и совсем не нужно.

Анна улыбнулась в ответ.

– Вот так уже лучше! – радостно сказал Чен. – И утро будет весёлым и день хорошим.

Словно в подтверждение его слов из-за склона горы выглянуло солнце, прорезав молоко тумана. Юн Чен показал на него рукой.

– Вот видишь! Я был прав!

Проводник вёл их по живописным южным склонам, покрытым густыми лесами и коврами цветов. Возле немногочисленных поселений, встречающихся на пути, склоны обрабатывались, не оставляя ни метра дикой природе. На этих террасах, которые волнами опоясывали горы, раскинулись плантации риса, чая и цитрусовых. Всё утопало в зелени, благоухании и в возрождающейся жизни. Лишь вдалеке в облачной дымке виднелись снежные ожерелья неприступных гор. Люди встречались очень редко. В основном это были крестьяне, обрабатывающие плантации, и монахи в оранжевых тогах. Они приветливо улыбались путникам, угощали их фруктами, останавливались поговорить и узнать новости, которые могли сообщить им путешественники. Монахи в основном общались с Джоном, они знали кто он такой и куда идёт. Они часто говорили ему, что у него всё получится, и что они будут молиться за него. Ночевать Юн Чен останавливался в домах незнакомых людей, добродушно принимавших небольшую компанию. Хозяева угощали путников своей скромной едой, делились с ними теплом своего очага. Взамен получали новости с соседних деревень и удивительные рассказы на ночь.

– Сегодня мы поднимаемся выше, – за завтраком сказал Юн Чен. – Теперь только камни будут нашими путниками.

После зелёных склонов, наполненных цветами и жизнью, серые камни скал давили своим молчанием и пустотой. Идти стало гораздо труднее, преодолевая естественные препятствия из огромных валунов и осколков скал. Горы делали всё, чтобы путники уставали быстрее, чем раньше. Ни одного живого звука не было слышно, ни одного пения птиц на многие километры пути. Лишь завывания ветра среди безмолвных гор, да шуршание каменных ручейков, сбегающих из-под ног. Один безликий перевал сменялся другим, и казалось, им не будет конца. Иногда встречались маленькие домики деревень и небольшие храмы, забравшиеся на склоны. Многие здания смотрели с укором на путников своими пустыми глазницами окон. Многие деревни встречали их призраками жителей, некогда обитавших здесь. Всё это для Джона было очередным напоминание его ещё не прожитого прошлого. Яркие краски в этот унылый пейзаж вносили гирлянды из разноцветных молитвенных флажков, бьющихся под порывами ветра. Они встречались среди скал очень часто, знаменуя молитвенные или священные места. Очень редко среди камней струились звонкие ручьи с кристально чистой водой. Возле них расцветали оазисы неприхотливых растений и цветов, разбавляя пастельными красками серый безжизненный тон.

Юн Чен всегда старался ещё до наступления темноты успеть устроиться на ночлег в деревне, но в один из дней скорость была потеряна. Уже совсем стемнело, но Чен упрямо шёл вперёд, освещая дорогу тусклым огоньком лампы. Джон ещё держался на ногах, а Анна уже выбилась из сил. Она падала даже на ровном месте, спотыкаясь о самый маленький камешек.

– Чен, подожди, – постарался остановить его Джон. – Анна уже не может идти. Давай заночуем здесь.

– Нельзя, – только лишь сказал проводник, не сбавляя скорости и продолжая идти дальше.

– Чен, я не пойду дальше! Я прошу остановиться тебя.

Проводник остановился. Он сквозь мрак и свет огонька лампы посмотрел на Джона.

– Понюхай воздух. Что чувствуешь? – спросил он.

Джон втянул в себя воздух и уловил еле заметный запах дождя, даже не запах, а штрих, лёгкий штрих на большой картине. Джон посмотрел на Чена.

– Дождь. Будет дождь. И ещё что-то совсем неуловимое, – ответил он.

– От дождя нам здесь не скрыться. Это опасно. Мы должны дойти до монастыря до начала дождя.

– Ещё долго идти? – спросила Анна.

– Нет. Скоро увидите огни его окон.

Юн Чен оказался прав. Через пару километров высоко на горе приветливо засверкали огни монастыря, маня отдыхом, теплом и защищённостью. Выбиваясь из последних сил, хватаясь за каждый выступ, молодые люди поднимались по крутой лестнице к деревянным воротам спасительной обители.

– Здесь мы переночуем и переждём дождь, – сказал Юн Чен, устраиваясь на ночлег в маленьком домике, куда их поселили монахи.

Несколько тусклых свечей озарили мрак комнаты. Бросив рюкзаки возле двери, Анна и Джон попадали на пол от неимоверной усталости. Монах развёл огонь в небольшой печке, поставил на неё чайник и бесшумно исчез. Юн Чен постелил одеяла на кровати, и молодые люди уснули глубоким сном. Джон прижимал к себе девушку, даже во сне стараясь защитить её от всех опасностей мира. Проводник накрыл их ещё одним одеялом и погасил свечу. Тихий стук в дверь остановил Чена на полпути к кровати. В домик вошёл настоятель монастыря. Он с любопытством рассматривал спящих молодых людей несколько минут, а потом обратился к проводнику.

– Это о нём говорил провидец?

– Да.

Настоятель внимательно посмотрел на Джона ещё раз.

– Я вижу, что у него всё получится в этот раз, – сказал он.

Юн Чен почтительно склонился. Постояв ещё минуту, настоятель ушёл. На улице уже шёл сильный дождь. Крупные и холодные капли барабанили по крышам, оглашая своей музыкой окрестности. Настоятель сделал шаг, и дождь перед ним расступился, словно невидимый слуга раздвинул серебряные шторы. Фигура настоятеля скрылась во мраке ночи, оставив сухую дорожку от домика к монастырю.

Запахи еды разбудили Джона и Анну. Комната была наполнена ими вся. Аромат свежезаваренного чая сплетался с ароматом горячего хлеба и каши, образовывая вкусное облако, манящее к себе. Молодые люди встали, сонно потягиваясь. Несмело выбираясь из-под одеял, они всё ещё в сонном состоянии сели за ароматный стол. Юн Чен уже доедал свой завтрак.

– Доброе утро, – сказала Анна.

Юн Чен только покивал головой, не отвлекаясь от пищи. Всё было вкусно и сытно, ароматно и приятно тепло. Раскинувшись на подушках, Джон переваривал самый вкусный завтрак в своей жизни, как ему показалось.

– Мы не вышли сегодня в путь, – слегка ленивым тоном сказал он. – Я не ошибся вчера? Идёт дождь?

– Да,– так же лениво ответил Юн Чен.

Джон погрузился в сладкую дрёму, навеянную тишиной и дождём. Два дня прошли в тягостном ожидании, прекращения осадков. Все два дня Джон, Анна и Чен смотрели в окно с надеждой, но дождь продолжался. В конце второго дня было решено идти утром, даже если дождь не прекратиться. Это решение было вознаграждено! Утро сияло радугой от солнца и капель. С крыш стекали последние задержавшиеся ручейки, а зеркала луж разбрызгивали блики лучей в разные стороны.

– Завтра выступаем, – сказал Юн Чен с улыбкой.

Джон и Анна упаковывали опустевшие рюкзаки новыми порциями еды, свечей и топливных брикетов, любезно предоставленных монахами. Раскладывая всё по рюкзакам, молодые люди бодро и весело общались. От усталости не осталось и следа. Они хорошо отдохнули и набрались сил, и готовы были на новые свершения. Чен со стороны смотрел на возню этой парочки и улыбался, видя как они копошатся над рюкзаками.

Монастырь скрылся за горой. Его тёплые огни теперь горели для следующих нуждающихся путников. Широкая дорога снова петляла между скал. Утро только начиналось, и воздух был ещё свежим и прохладным. Кутаясь в тёплые куртки, путники шли к своей цели в полной тишине. На сотни метров вокруг были только они и звук их шагов. Где-то совсем рядом послышались голоса, разлетающиеся эхом между скал, и гулкие шаги, будто кто-то большой в мягких тапочках шёл по дороге.

– Что это? – испугано спросила Анна.

– Скорее всего, караван, – ответил Юн Чен и оказался прав.

Из-за поворота медленно выходили большие монстры, гружённые огромными тюками. Их вёл всего один погонщик, который что-то кричал и иногда дёргал за цепь, прикованную к их ушам. Монстры послушно выполняли все его команды, хоть это им и не особо нравилось.

– А это законно так эксплуатировать этих людей? – спросил Джон.

– Что ты имеешь в виду? – не поняв вопроса, спросил Юн Чен.

– Ну, эти же монстры – они же люди? У них есть свои права?

Проводник удивлённо посмотрел на Джона. Он совсем не понимал, что хочет узнать этот странный молодой человек.