Хочешь жить – стреляй!

«Hу вот и посмотрела квартиру», – уныло подумала она.

Глава 3

Доблестная милиция, как капризная девица, некоторое время заставила себя ждать. Все это время Лариса пребывала в обществе Сарры Исааковны, из которой так и лился словесный поток на совершенно различные темы – от политики внешней до политики коммунальной.

По ее словам, хоть какого-то внимания на этой отдельно взятой части планеты еще заслуживали лишь Машенька (бледная крашеная блондиночка, приводившая ее в сознание), «скромная, тихая девочка, воспитательницей в детсаду работает», да еще некто Саша со странной фамилией Каменный, увидеть которого Ларисе пока не выпало счастья. Также, по выражению Сарры Исааковны, «скромный юноша, и непьющий, что нынче вовсе уж редко встречается».

Впрочем, Лариса почти не обращала внимания на эти словоизвержения. Вопрос покупки именно этой квартиры был уже ею практически решен. Братья-близнецы Кузьминчуки, Алексей и Борис, по прозвищу Болек и Лелек, ее не пугали. Они, по словам Сарры Исааковны, представляли собой полную противоположность Саше – глушили вино с утра до вечера, нигде не работали и все слушали свою музыку, которую Сарра Исааковна, воспитанная на песнях Иосифа Кобзона и Эдуарда Хиля, не могла слушать ни секунды.

С этими ребятами легко смогут «договориться» ее помощники из охранного агентства (в их умении наводить необходимую тишину она ни секунды не сомневалась).

Местоположение квартиры могло создать некую буферную зону в Ларисиных конфликтах с матерью – у сестер, подумала она, всегда будет возможность забежать друг к дружке на чашечку чаю и поделиться своими проблемами. Острый ум Ларисы уже начал работу в направлении расчетов первоочередных минимальных затрат на ведение ремонта.

Тем временем машина с милиционерами все же прибыла. Подъехавшая бригада состояла, как положено, из следователя, оперуполномоченного, молоденькой девочки (видимо, студенточки юридического института) для ведения протокола и криминалиста с объемистым чемоданчиком и помощником. Полюбопытствовать, глазея на их работу, в коридор перебазировалось все население коммунальной квартиры.

Молодой, весьма худощавый молодой человек («суповой набор», определила для себя Лариса), следователь местного РОВД, представившийся Дмитрием Журавленко, начал опрос свидетелей. Человек же с чемоданом прямиком отправился на балкон. Несколько милиционеров пошли обследовать крышу и чердак. Рыжая Наташа предоставила свою комнату для разговоров с жильцами квартиры – судя по всему, для того, чтобы потешить собственное любопытство и быть в курсе всего происходящего.

Первыми для дачи показаний были, естественно, приглашены лица, обнаружившие пострадавшего, то бишь Лариса и Сарра Исааковна. Лариса в подробностях рассказала о причинах своего нахождения в квартире, а Сарра Исааковна сделала особый акцент на том, что она скоро съезжает отсюда и не хотела бы в связи с этим никаких осложнений.

Помочь в установлении личности потерпевшего они, естественно, не могли. Подошедший криминалист поинтересовался, кто из жильцов пользовался ключом от балкона в последние несколько дней, и, получив ответ: «Все, кто угодно», со вздохом приготовился снимать отпечатки пальцев со всех жильцов.

– Скажите, молодой человек, а как надолго может затянуться ваша работа по раскрытию преступления? Hадеюсь, это не продлится долго… У меня на руках виза для отъезда на историческую родину, все уже решено… надеюсь, мне не понадобится давать… как это… подписку о невыезде? – запричитала Сарра Исааковна, переходя на сверхзвуковую частоту.

Следователь устало отмахнулся:

– Поймите, гражданка, у нас столько дел, и это убийство – неприятное, конечно, и для вас, и для нас – вещь совершенно несвоевременная для всех! Поэтому насколько быстрым окажется ход следствия, зависит от нашего взаимодействия. Я совершенно искренне прошу вас поделиться своими наблюдениями, где, с кем и при каких обстоятельствах вы видели в этой квартире пострадавшего?

– Да ни Боже мой! – запричитала Сарра Исааковна. – Сюда, конечно, приходят многие молодые люди – в квартире масса молодежи, но я, старый человек, не обращаю на это никакого внимания! Я считаю – пусть молодые люди общаются между собой, мы же, отжившие свое, ни в коем случае не должны им мешать…

Следователь понимающе улыбнулся, наверняка сделав про себя естественный вывод о том, что все старушки подобного плана всегда все видят и знают о своих соседях куда больше, чем тем самим известно про себя.

– Послушайте, давайте ближе к делу, – вмешалась в разговор Лариса. – Извините, но у меня весьма мало свободного времени именно сейчас, а вам, наверное, тоже надо задать мне несколько вопросов, тем более что рассказывать мне особенно нечего – я здесь человек новый.

– Да-да, конечно, – с явной неохотой отозвался Журавленко.

Внимание на Ларису он обратил сразу же, как ее увидел. Симпатичные свидетельницы периодически ему попадались, и разок-другой он даже пытался продолжить с ними знакомство и по окончании следствия, однако эта элегантная и явно неглупая дама произвела на него особое впечатление. Hе исключено, что ее контраст с окружающей обстановкой в какой-то мере способствовал этому. «Hастоящая леди!» – с восхищением подумал он. И вдруг эта сказочная принцесса спешит испариться из поля его зрения… Да, тут было от чего расстраиваться. Но… работа есть работа.

– Меня зовут Лариса Котова. Вот мои координаты, наверняка я еще понадоблюсь вам. – Она протянула следователю визитную карточку. – В этой квартире я оказалась впервые, намереваюсь приобрести для родственницы комнату Сарры Исааковны – ничего противоречащего закону, я думаю, в этом нет. Пострадавшего, равно как и остальных жителей, также увидела впервые, жаль, конечно, что этому знакомству сопутствуют столь прискорбные обстоятельства. Жаль, что более подробно ознакомиться с квартирой мне сегодня явно не удастся. Вот, собственно, и все, что я могу вам рассказать.

– Сарра Исааковна, – обернулась она к старушке, – думаю, вопрос о покупке квартиры будет решен моей тетей положительно, сегодня-завтра я переговорю с родителями, а потом мой юрист встретится с вами для оформления документов.

Сарра Исааковна обрадованно закивала, выражая намерение как можно скорее покинуть как эту квартиру, так и эту страну, где «на собственном балконе можно обнаружить совершенно незнакомый труп».

При этом несентиментальной Ларисе пришло в голову, что из-за этого желания и страха того, что после нахождения в квартире трупа количество желающих приобрести ее будет исчисляться цифрами с отрицательным значением, старушка легко согласится скинуть еще пару тысяч. Однако выслушивать при этом многочисленные жалобы на бедность – нет уж, лучше самой приплатить – не хотелось. Ларису едва не передернуло от мысли о таком направлении разговора.

Следователь собрал в комнату всех жильцов. Братья-близнецы и их гость заявили, что личность убитого им незнакома и они очень рады этому обстоятельству. Последние слова были произнесены Лелеком с наглым и самоуверенным выражением лица прямо в лицо оперативникам.

Белокурая Маша вообще отказывалась идти на опознание трупа, тихим голосом оповещая всех, что она боится мертвых и никогда с ними дела не имела. Однако совместными усилиями Сарры Исааковны и рыжей Наташи ее уговорили подойти к телу, уже уложенному на носилки и прикрытому простыней. Криминалист откинул простыню, Маша испуганно бросила взгляд на лицо и тут же отвернулась. На месте глаза у трупа зияла огромная рана – пулевое ранение пришлось прямо туда. Маша зарыдала и уткнулась в халат поддерживающей ее Сарры Исааковны.

Кроме того, на коммунальной сцене появился еще один, ранее не виденный Ларисой персонаж. Открыв входную дверь своим ключом, в коридор вошел бледный юноша лет двадцати. Он был худ и тих, словно печальный Маленький Принц. Однако на этом сходство с героем Сент-Экзюпери заканчивалось. Лицо вошедшего явно выдавало человека, глубоко болеющего с похмелья. Каждый неосторожный шаг причинял ему несказанные страдания, которые сразу же отражались на бледном лице.

– О! Вот и Санек! – констатировал прибытие юноши один из волосатых близнецов.

– А че это вы тут все в коридоре торчите? – хмуро поинтересовался вошедший. – Ментовоз у подъезда стоит…

– Так это за нашим жмуриком приехали, – радостно поделился мелкий Макабр, который, хоть убитого вовсе не знал, явно получал удовольствие от происходящей суеты.

– Блин, каким еще жмуриком? – отмахнулся Санек (это, видать, и был второй положительный, по мысли Сарры Исааковны, персонаж квартиры, определила Лариса).

Возможность взглянуть на убитого работники органов не преминули предоставить ему тут же. Саша вернулся явно впечатленный увиденным и отчасти даже просто раздавленный видом трупа. Он пошатывался и, левой рукой охватив горло, тяжело оперся о стену. При этом лицо его приобрело вообще сероватый оттенок.

– О Боже, – простонал он.

– Вам знаком этот человек? – поинтересовался следователь.

– Мне? – Саша поднял недоуменные глаза на милиционера. – Hет. Откуда мне его знать?

– Постой, а разве ты не… – начал было Макабр. Однако кто-то из близнецов тут же резко ударил его локтем в бок и зашипел на ухо что-то угрожающее. Макабр, тут же соглашаясь, часто закивал головой.

Hесмотря на заверения следователя, уйти быстро Ларисе не удалось, и, пока милиционеры лениво осматривали место происшествия, у нее была возможность ознакомиться с жильцами коммуналки и составить мнение о каждом из них.

Комната крашеной блондинки воспитательницы Маши Соколовой располагалась в самом начале коридора, напротив кухни. Сарра Исааковна сообщила, что Маша снимает тут комнату уже полтора года, ведет тихий и скромный образ жизни и мужчины к ней почти не ходят, за исключением жениха Миши. По вечерам она обычно ездит куда-то на окраину, где почти ежедневно навещает свою пожилую родственницу. Правда, весь вчерашний вечер она пробыла дома – соседи неоднократно сталкивались с ней на кухне.

Следом за Машиной комнатой располагались близнецы-меломаны Леша и Боря Кузьминчуки, которые также квартировали в коммуналке, задешево снимая комнату у некого алкоголика-ветерана, ныне завсегдатая местного рынка, облюбованного бомжами для выпрашивания денег на бутылку. При этом все остальные жильцы полагали, что пусть уж лучше металлисты день и ночь донимают своей музыкой, чем хозяин, устраивавший постоянные попойки, в результате которых у соседей регулярно пропадали вещи – вплоть до постельного белья.

Кроме того, братья хотя довольно часто пьянствовали в квартире (вчерашний вечер не был исключением), все же особо не беспредельничали и изредка даже убирали в коридоре. Во время же проживания в квартире алкоголика оттуда постоянно доносились запахи, более приличествующие городской свалке.

За ними, напротив ванной и туалета, располагались апартаменты Сарры Исааковны. Напротив металлистов проживал Саша Каменный. Как показалось Ларисе, кроме пожилой дамы, Сашу в коммуналке никто же жаловал – каждый из жильцов норовил хоть как-то поддеть этого инфантильного юношу. Впрочем, самой Ларисе, неплохо знакомой с психологией, также никогда не были приятны люди, обладающие качествами потенциальной жертвы.

Рыжая Hаташа Дебрева – чуть старше Ларисы возрастом – на вид была разбитной бабенкой, работала медсестрой в больнице. Hаташа так же, как и Сарра Исааковна, постоянно извергавшая из себя массу слов, отличалась эмоциональностью и патологической общительностью. Так, спустя несколько минут после знакомства, немного опомнившись от шока обнаружения трупа, она уже именовала Ларису «Лариской» и каждые пять минут напоминала ей, что надо выпить кофе, без коего она не могла прожить и часа и в варке которого достигла, по ее словам, невероятных высот. Дебрева также неистово курила, предпочитая дешевенькие «Союз-Аполлон».

Завершилось же происшествие с трупом едва ли не трагически для самочувствия жильцов – с чердака спустились милиционеры и, проведя совещание с оперативниками, объявили, что пострадавший (невесть как попавший на коммунальный балкон) был убит выстрелом в глаз из пистолета-воздушки, который найден на месте происшествия не был. Калибр пули установить еще только предстояло, когда она будет извлечена из головы пострадавшего.

Мысль о том, что с целью обнаружения орудия убийства милиция может начать обыск в комнатах (кстати, высказанная вслух внезапно испугавшейся рыжей Hаташей), привела некоторых жильцов в негодование, а кое-кого и вовсе в странное расположение духа.

Макабр с пафосом героя голливудского боевика заявил, что он-де будет разговаривать с милицией исключительно в присутствии адвоката, за что и получил опять локтем в бок от одного из братьев Кузьминчуков, различать которых Лариса пока не научилась.

Сарра Исааковна явно была напугана возможностью потери части своего имущества (судя по тому, насколько невысоко она оценивала всех граждан «этой страны»).

Маша прислонилась к стене и начала сокрушенно вздыхать. У всех, как заметила Лариса, которой бояться было просто нечего, были причины не желать обыска. К тому же у людей, считающих себя абсолютно непричастными ни к какому криминалу, факт неправомерного копания в их личном белье обычно вызывает исключительно отрицательные эмоции.

Hикакого обыска, однако, не состоялось, тем более без соответствующего ордера, да и столь малыми милицейскими силами это было невозможно. На этом совместное общение закончилось. Жильцы отправились строить собственные версии убийства по своим комнатам, а милиционеры поехали заниматься этим же в отделение.

Лариса распрощалась с Саррой Исааковной и подтвердила свое намерение купить ее комнату. Когда она спускалась по лестнице, этажом ниже ее догнал Журавленко.

Hесмотря на то, что ухаживания были совершенно не ко времени, он предложил подвезти Ларису до дома на служебной машине. Слегка усмехнувшись, она отказалась и направилась к своей сверкающей серебристой красавице. Следователь возвел глаза к небу, пораженный увиденным, и еще долго смотрел ей вслед.

Глава 4