Дамы любят погорячее

– Это одна знакомая, – ответила я неопредленно. – Но по очень важному делу, это касается ее племянника Игоря.

– А что с ним? – Голос мгновенно стал подозрительным.

– Надо полагать, я говорю с Наташей? – спросила я вместо ответа.

– Допустим, – не очень-то вежливо отозвалась двоюродная сестра Игоря.

– Мне бы лучше с вашей мамой поговорить, это действительно важно.

– Хорошо, – выдохнула Наташа после некоторого раздумья, и тут же я услышала, как она подзывает к телефону мать.

– Да. – Евгения Александровна взяла трубку. – Что вы хотели сообщить? И кто вы, в конце концов?

– Я журналистка Ирина Лебедева, – представилась я, – веду передачу на телевидении, может, слышали, «Женское счастье»?

– Допустим, – с той же интонацией, что и несколькими минутами раньше ее дочь, произнесла она.

– Так вот, дело в том, что сегодня состоялся эфир, на него была приглашена Марина Белогурова, и Игорь был в зале…

– Все, что касается этой вертихвостки, – ледяным тоном заявила Евгения Александровна, – нас не интересует.

– Это касается вашего племянника. Он умер.

Повисла пауза.

– Что вы сказали? – с подозрительной ласковостью спросила она.

– Ваш племянник умер во время эфира. Обширный инфаркт.

– Это чушь! – воскликнула женщина на другом конце провода. – У Игорька было здоровое сердце! Он скорее умер бы от сексуального истощения, чем от инфаркта! И вообще, кто вы такая и что вам надо?! Что за идиотский розыгрыш?!

– К сожалению, Евгения Александровна, – спокойно ответила я, – это не розыгрыш. Я была свидетельницей этого несчастья и, кроме меня, еще несколько десятков людей. Был поставлен диагноз – инфаркт. Конечно, более точно обо всем можно узнать после вскрытия…

– Так это правда? – ахнула женщина, будто ее что-то душило.

– Правда.

– Когда это случилось?

Я посмотрела на часы:

– Полтора часа назад.

– Где?

– В телестудии. На прямом эфире.

– Так вот, значит, почему передача была такой короткой… – рассеянно пробормотала она, и я заключила, что не «все, что касается этой вертихвостки», их не интересует.

– Да, поэтому, – подтвердила я.

– А почему это звоните вы? – вдруг с неожиданной злостью в голосе прошипела тетка Игоря. – Что, Мариночка сама не могла?

– Неужели вы не понимаете, в каком она состоянии? – укорила я тетушку. – Он ведь умер у нее на глазах.

– Я-то все прекрасно понимаю! – воскликнула Евгения Александровна. – Она, значит, вас своим эмиссаром назначила, да?! А самой, значит, оказалось слабо? Ну, еще бы! Ведь это она, она его убила! – Я невольно вздрогнула от такого нелепого обвинения. – И я даже скажу вам, девушка, зачем! Вы, похоже, купились тоже на ее смазливую мордочку, но не все так, как вам кажется! Она убила его из-за денег! Да! Он ведь на нее подписал завещание, всего месяц назад! Ох, дурак, дурак! Сам себе смертный приговор подписал!

Я слушала, не перебивая, ей нужно было высказаться, а мне, возможно, послушать, мало ли зачем пригодится? Я уже знала по опыту, что все действительно частенько выглядит далеко не так, как кажется.

– Я всегда говорила, что она с ним только из-за денег, а он, дурачок, мне не верил! – продолжала между тем Евгения Александровна. – А у нее, сволочи, даже терпения больше, чем на месяц, не хватило! Ну, уж теперь я до нее доберусь! Выведу на чистую воду! Уж она у меня попляшет! Сполна мне за Игорькову смерть заплатит! Я этого дела так не оставлю!

– Евгения Александровна, – перебила я негодующую женщину, говоря как можно более спокойно, – а как она его убила?

– Что?! – чуть не взвизгнула она. – Как убила? Вот это-то я и выясню! Но можете ей передать, что так просто ей все это дело с рук не сойдет! Захотела его денежками попользоваться?! Нет, не выйдет! Я эту породу хорошо знаю! Слышите, так можете ей и передать! Пусть не рассчитывает, что чистенькой выйдет! Ишь, придумала, будто у него сердце больное! Да лучше бы что-нибудь похитрее изобразила! Никто ж не поверит! Все же знают, что он спортсмен был! Вы его видели? Да, значит, сами знаете, что он настоящий Геркулес! Нет, нет и нет! В каком он морге? – без перехода спросила она, поэтому я даже не сразу поняла суть вопроса.

– Что? А, в центральном, – ответила я.

– Ну, ладно! – мстительно проговорила женщина. – Я этим займусь! – И она бросила трубку.

Я посидела немного в раздумье. Похоже, тетушка и правда была не подарок и Марину она действительно терпеть не могла. Почему? Были ли тому веские причины или так было бы с любой, кто оказался бы на Маринином месте? Говорит ли в тетке простая ревность или за этим стоит нечто большее? Не была ли Марина волком в овечьей шкуре? И завещание? Что эта фурия говорила о завещании? Я покачала головой, чувствуя, что в этой смерти действительно много загадочного, и пошла докладывать Марине. Я вовсе не собиралась скрывать от нее правду о разговоре. Предупрежден, значит, вооружен, не так ли?

Я зашла в спальню, приготовившись к разговору, но Марина спала. Я немного постояла, глядя на ее прекрасное – иного слова и не подберу – лицо и думая о том, что было бы очень жаль, если бы за этой красивой оболочкой скрывалась грязь и мерзость. Потом я вспомнила тот взгляд, который она бросила на меня в студии, а затем и то, как она плакала у меня на плече. Конечно, Марина – профессиональная актриса, и на это тоже надо было делать скидку, но все же, как не хотелось верить в то, что она причастна к смерти Игоря. Неужели меня ждет еще одно разочарование в людях?

Я услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ, и, выйдя из спальни, я поспешила навстречу мужу.

– Привет. – Я постаралась улыбнуться.

– Привет, – откликнулся Володя и тотчас задержал на моем лице внимательный взгляд, спросил, прищурившись:

– Как у тебя дела?

– Ничего, – тихонько ответила я.

– «Ничего» – это значит, неплохо, да?

Я кивнула в ответ.

– Тогда почему у тебя такой несчастный вид?

– Пойдем на кухню, – предложила я со вздохом.

– Пойдем, – пожал он плечами и направился следом за мной.

Я села за стол и посмотрела на него. Володя опустился на свободный табурет и уставился на меня испытующим взглядом. Я помолчала.

– Ира, – покачал он головой, – только не говори, что опять что-то случилось на передаче…

– Случилось, – виновато откликнулась я.