Темная связь (сборник)

– Хорошо, до встречи. – Я положила трубку и села в кресло.

Что ж, на ловца, как говорится, и зверь бежит. Все равно рано или поздно мне пришлось бы с ней встретиться. Так почему бы не сейчас? Я лишний раз порадовалась, что не наметила ничего на сегодняшнее утро, и стала собираться. Надела темно-серый в тонкую полоску брючный костюм, причесалась, слегка подкрасила губы. Взглянула в зеркало: очень даже ничего.

* * *

Через двадцать минут я подъехала к двухэтажному особняку, где располагался офис «Чайной розы». В холле стоял новый охранник, который, окинув меня безразличным взглядом, проверил мое редакционное удостоверение и пропустил меня. Поднявшись по лестнице, я прошла мимо кабинета Кирсанова и открыла дверь с надписью: «Секретарь».

Приемная была выдержана в таких же пастельных тонах, что и холл, только ее несколько оживляли искусственные растения в кадках. За столом, на котором стоял компьютер, вместо ожидаемой молоденькой девушки восседала дама лет пятидесяти с волосами, выкрашенными в рыжий цвет. Ее нельзя было назвать некрасивой, да и красивой я бы ее не назвала – она была никакая.

– Добрый день, – сказала я, – моя фамилия Бойкова. Аврора Кондратьевна ждет меня.

– Да, да, – она изобразила на своем лице улыбку, – проходите, пожалуйста.

Открыв высокую дубовую дверь, я очутилась в просторном кабинете, выдержанном в бледно-бежевых тонах. Аврора Кондратьевна встала из-за стола и встретила меня как хорошую знакомую.

– Доброе утро, Оленька, – Авдеева взяла меня под локоть и провела к низенькому столику, на котором стояли самовар, две чайные чашки, ваза с печеньем и конфетами, – чайку горяченького?

Она усадила меня в кресло и сама уселась напротив.

– Можно курить? – спросила я, не заметив на столе пепельницы.

– Конечно, о чем разговор, – улыбнулась Авдеева.

Поднявшись, она прошла к своему столу и принесла большую хрустальную пепельницу, в которой я насчитала с полдюжины окурков. «Нервничает Аврора Кондратьевна», – отметила я про себя и кивком поблагодарила ее.

– Оля, – торжественно произнесла она, когда мы налили чаю и сделали по глотку, – вы деловая девушка…

Я неопределенно пожала плечами.

– …поэтому у меня к вам деловое предложение, – продолжила Авдеева.

– Интересно, – произнесла я, хотя догадывалась, о чем она собирается меня просить.

Видимо, она волновалась, потому что тоже достала сигарету и закурила. Я видела, как подрагивают пальцы ее ухоженных рук.

– Так вот, – сказала она, сделав несколько глубоких затяжек, – у вас есть то, что я хотела бы у вас купить. Деньги у меня есть, только назовите вашу цену.

– Я не совсем понимаю, о чем идет речь. – Я вопросительно посмотрела на нее. – Не могли бы вы объяснить немного подробнее?

– Хорошо, не будем играть в прятки, – деловито сказала она, и я почему-то вспомнила завершение вчерашнего вечера. – Я хочу купить у вас негативы, которые вы сделали в моем доме, и ваше молчание.

– Не понимаю, зачем вам пленка? – искренне удивилась я. – Я ведь снимала только интерьер.

– Это моя проблема, – в ее голосе появились жесткие нотки. – Так вы согласны?

– Думаю, вопрос с пленкой мы можем уладить, – согласилась я.

– Сколько? – Она вопросительно посмотрела на меня.

– Ну… – я задумалась, – наверное, тысяча долларов.

– Так много! – воскликнула Авдеева.

– Считайте сами, – невозмутимо сказала я, – пленка, амортизация аппаратуры плюс работа…

– Я вижу, вы действительно деловой человек, – произнесла она, ломая окурок в пепельнице, – и цените свое время и свое умение. Хорошо, я согласна.

Я усмехнулась в душе. Конечно, цифру я взяла с потолка и только для того, чтобы понять, насколько далеко она может зайти. Оказалось, что далеко. Я приготовилась слушать дальше. Аврора Кондратьевна допила чай и прикурила новую сигарету.

– Перейдем теперь к следующему вопросу, – сухо произнесла она. – Признаюсь, что вчерашний случай, – она так и сказала «случай», – может сильно повредить развитию моего предприятия и моей репутации, если о нем станет известно общественности. В фирму вложены огромные деньги, и я не могу позволить, чтобы мне на каждом углу перемывали косточки. Это катастрофически скажется на бизнесе. И потом, французы такие щепетильные люди. Они просто могут забрать деньги из уставного капитала, и тогда «Чайная роза» перестанет существовать. Вы видите, я с вами откровенна. – Она посмотрела мне в глаза.

– Да, Аврора Кондратьевна, я вижу, – невозмутимо ответила я, хотя и не была уверена, что она сказала мне всю правду.

– Вы понимаете, о чем я хочу вас просить? – Она многозначительно взглянула на меня.

– Понимаю, – согласилась я.

– Тогда назовите вашу цену. – Она вся напряглась. Я видела, как подергивается ее левое веко.

– Вы думаете, что если я не опубликую в «Свидетеле» статью об убийстве в вашем доме и никому об этом не скажу, то никто ничего не узнает? А как же милиция? Суд? Вы их тоже хотите купить? – Я с возмущением смотрела на Авдееву.

– Этот вопрос я уже решила, слава богу, – облегченно вздохнула она. – Никакого суда не будет, дело закроют, и никто ничего не узнает.

«Вот даже как! – Меня охватило негодование. – Это сколько же надо отвалить денег, чтобы найти людей, которые в состоянии решать такие вопросы. Какие нужно иметь связи!»

– А как же убийца? – резко спросила я. – Он что, будет гулять на свободе только потому, что у вас рушится бизнес?

– Только не надо читать мне мораль! – раздраженно воскликнула Авдеева. – Все равно убийцу не найдут. Нет никаких отпечатков, никаких улик, никаких доказательств. Самое главное, ни у кого нет мотива. Мне так и сказали: «Это «висяк».

Мне было известно, что этим жаргонным словечком из лексикона оперов называют нераскрываемое в принципе убийство. Я рассеянно посмотрела в окно, за которым сыпал мелкий снег, и задумалась. Что же это получается? Если у тебя есть деньги, то тебе все позволено? Можно открыть дело, а можно закрыть дело, можно купить начальников вместе с потрохами, можно убивать безнаказанно. Только не попадайся.

– Оля, – услышала я строгий голос Авроры Кондратьевны и обернулась, – Оля, вы меня слышите?

– Да, конечно, – кивнула я.

– Так какова же ваша цена?

Она говорила это таким тоном, как будто вопрос был уже решен и осталось обговорить детали. Какая самоуверенность!

– Я не буду ничего продавать, – резко сказала я.

– То есть как? – изумилась Авдеева. – Мы же почти договорились. Вы получите очень много денег, Оля, – быстро заговорила она, – очень много. Вы даже себе не представляете, сколько вы можете получить. Хватит и вам, и вашим детям. Неужели вы всю жизнь хотите бегать и собирать какие-то материалы, чтобы потом подавать их неблагодарным читателям? Это не работа для такой красивой современной девушки, поверьте мне. Перед вами будут открыты все пути: вы сможете ездить по миру: Париж, Лондон, Рио-де-Жанейро. Вы увидите немеркнущие творения старых мастеров…

– Я собираюсь найти убийцу, – я не дала ей закончить тираду и упрямо сжала губы, – потому что, во-первых, этот человек опасен для общества, а во-вторых, и это самое главное, я – одна из подозреваемых, впрочем, так же как и вы, не забывайте об этом. Поэтому я предлагаю вам другую сделку.

Я пристально посмотрела на нее и, увидев, что она меня внимательно слушает, сказала:

– Я обещаю вам, что не буду публиковать статью об убийстве в вашем доме, – я намеренно произнесла «убийстве», а не «случае» или «происшествии», – а вы ответите на вопросы, которые у меня возникнут по ходу расследования. И никаких денег, согласны?