Отсчет свидетелей

Отсчет свидетелей
Светлана Алешина

TV журналистка
«…Он бежал за мной, не отставая ни на шаг, и я уже чувствовала его прерывистое дыхание, которое боролось за жизнь со стуком моего сердца. Я боялась даже оглянуться, чтобы посмотреть на него. Тоннель был бесконечным и настолько темным, что мне казалось, будто я нахожусь в каком-то другом мире. И вдруг я падаю, точнее говоря, спотыкаюсь обо что-то лежащее на дороге. Ему до меня оставалось всего несколько метров, и я не успеваю встать, чтобы опять броситься в бега. Он приближается ко мне, я это чувствую по его дыханию. Лица не видно! Темно до такой степени, что я даже не разглядела, обо что споткнулась.

– Ха! Ха! Ха! – Зловещий звук разлился по всему тоннелю…»

Светлана Алешина

Отсчет свидетелей

Глава 1

Он бежал за мной, не отставая ни на шаг, и я уже чувствовала его прерывистое дыхание, которое боролось за жизнь со стуком моего сердца. Я боялась даже оглянуться, чтобы посмотреть на него. Тоннель был бесконечным и настолько темным, что мне казалось, будто я нахожусь в каком-то другом мире. И вдруг я падаю, точнее говоря, спотыкаюсь обо что-то лежащее на дороге. Ему до меня оставалось всего несколько метров, и я не успеваю встать, чтобы опять броситься в бега. Он приближается ко мне, я это чувствую по его дыханию. Лица не видно! Темно до такой степени, что я даже не разглядела, обо что споткнулась.

– Ха! Ха! Ха! – Зловещий звук разлился по всему тоннелю, и от этого у меня мурашки побежали по коже.

Я попыталась что-то крикнуть в ответ, чтобы заглушить этот смех, открыла рот, но не смогла издать ни звука. Во рту все пересохло, несмотря на то что меня трясло от холода. И тут он навалился на меня всем телом, но я не почувствовала его тяжести. Такое ощущение, что он был как пушинка, хотя он буквально повалил меня на землю и не позволил даже шелохнуться.

Неожиданно я ощутила, что его прикосновение было для меня приятно. Уже через секунду я осознала, что ощущение возникло потому, что тело его было теплым, а я ужасно замерзла. Я вся сжалась под ним, не пытаясь пошевелиться, и вдруг он сжал мою шею руками и начал душить медленно и педантично. Он сжимал все сильнее, а я не могла даже крикнуть, потому что мне уже не хватало воздуха. В ушах звенело, и я слышала только его зловещий смех, сердце усиленно стучало, виски колотило. Набравшись смелости, я вдохнула каплю воздуха и в последний раз попыталась крикнуть, чтобы хоть кто-нибудь помог мне…

– Ирочка, дорогая, – послышался встревоженный мужской голос, от которого я проснулась и открыла глаза.

Володька сидел на кровати рядом, откинув одеяло, и смотрел на меня изумленными глазами, осторожно поглаживая по волосам.

– Что случилось? Ты во сне с кем-то разговаривала, смеялась, а потом тихо закричала, – рассказывал муж, не сводя с меня взгляда.

– Он меня душил, – растерянно бормотала я, кутаясь в одеяло. – Мне холодно.

– Кто? Посмотри, у тебя одеяло плотно охватило шею, – объяснил Володька. – Вот тебе и показалось во сне, что тебя кто-то душит. Я проснулся от того, что ты начала разговаривать, а потом потянула на себя одеяло.

– И что же я говорила? – заинтересовалась я.

Мало ли что может прийти в голову во сне. Многим неординарным людям гениальные идеи приходили именно во сне. Может быть, и я отношусь к их числу? Вот здорово бы вывести какую-нибудь формулу или сделать потрясающее открытие! Уже забыв о том, что буквально минуту назад меня кто-то душил, теперь я хотела знать, что же такое я успела обнаружить в своем подсознании. Я нетерпеливо посмотрела на Володьку, но он разочарованно вздохнул:

– Ничего невозможно было разобрать.

– Как? Ведь я, наверное, говорила о чем-то важном!

Он посмотрел на мою кислую физиономию.

– Ничего важного там не было, – отмахнулся муж. – Я все слышал. Ерунда какая-то!

– И ничего гениального? – расстроилась я.

– Ничего, – спокойно ответил Володька. – Но это даже и хорошо, а то как, интересно, ты могла бы совмещать гениальность со своей прозаической работой. Кстати, о работе. Ты очень вовремя проснулась: через пятнадцать минут нам вставать.

Я взглянула на будильник. Муж был прав. Я вяло потянулась на кровати и печально посмотрела на мужа, который уже вскочил и одевался.

– Завтрак будет готов через полчаса, – сообщил муж и чмокнул меня в щеку. – Надеюсь, что за это время ты справишься со своей ленью.

– Это не лень, – парировала я. – Если бы ты включил музыку, я сразу бы приободрилась.

– Опять это кошачье мяуканье, – сморщился Володька, как всегда, не понимая моих музыкальных предпочтений.

Я кивнула, не возражая. Переубедить мужа в том, что композиции Джо Дассена или Пласидо Доминго ни в коей мере не напоминают кошачье мяуканье, было бесполезно. Ну не нравилась ему эта музыка! И ничего с этим не поделаешь. Хорошо еще, что ради меня он еще слушает эти композиции, хотя не упускает случая высказать свое нелестное мнение.

Голос Пласидо Доминго отвлек от кошмарных мыслей, которые преследовали меня этой ночью. Я поднялась с кровати, натянула халат и отправилась в ванную, подхватывая на ходу знакомую мелодию. Володька возился на кухне, и через некоторое время результаты его возни уже были на кухонном столе – дымились две чашечки кофе, рядом на тарелке лежало несколько бутербродов.

Я присела к столу и придвинула ближе чашку, пока Володя заканчивал последние приготовления к завтраку. Ароматный напиток был обжигающим, но я не удержалась и глотнула его. По телу разлилось приятное тепло, обожгло язык, и я невольно вскрикнула.

– Куда же ты торопишься? – с укором сказал муж, наливая мне стакан сока, чтобы немного остудить впечатление от ожога.

– Спасибо, – пробурчала я, залпом выпивая весь стакан. – У меня сегодня серьезный день, предстоит многое сделать.

– Ирочка, дорогая, при твоей профессии каждый день можно назвать серьезным, – отозвался муж, понимая, насколько тяжела и ответственна моя работа.

Телевидение… Уже при упоминании одного этого слова лица многих выражают интерес, а сами работники музы средств массовой информации – неизменное любопытство. Я ведущая популярной в нашем городе программы, или, как еще ее называют, ток-шоу, «Женское счастье». На передачу приглашаются интересные женщины, да и мужчинами мы тоже не пренебрегаем, с которыми и происходит беседа в прямом эфире. Ирину Лебедеву, то есть меня, знают, наверное, многие жители Тарасова. В основном мои зрители – это женская его половина. Но я не сказала бы, что мне не дают прохода на улице, как многим популярным личностям, постоянно мелькающим на экранах телевизоров, может быть, потому, что в жизни я выгляжу гораздо обыденнее, чем в программе. Это и понятно: ведь к эфиру меня готовит профессиональный визажист, в обычные же дни мне самой приходится делать макияж.

Об этом я и думала сейчас, уже стоя перед зеркалом и аккуратно подкрашивая глаза. «Женское счастье» выходит в прямой эфир раз в неделю, по пятницам. Такой уж порядок. И хотя нынче не пятница, я тоже хотела бы выглядеть достойно, так как сегодня намечались съемки материала для программы. Не буду же я разговаривать с очередной героиней программы с бледным лицом, поэтому надо нанести немного румян и губки подкрасить. Через несколько минут дотошного рассматривания собственной персоны в зеркале я оделась и зашла на кухню к мужу, который домывал посуду после завтрака.

– Володечка, я пошла, – сообщила я любимому мужу. – Ты сегодня в котором часу возвратишься?

– Около пяти, – ответил Володька. – У меня три пары лекций, потом занятие со студентом, и я свободен.

Может быть, на первый взгляд могло показаться, что Володя в нашей семье занимается только домашними делами, но это совершенно не так. Он работает, причем я считаю его профессию не менее важной, чем свою. Муж у меня, говорю я с гордостью, химик, кандидат наук. Сейчас он исполняет обязанности доцента на химфаке Тарасовского университета. А то, что он занимается домашними делами, я не считаю зазорным. Во-первых, это является, как мне кажется, лишним доказательством его любви ко мне. Во-вторых, Володе ведение домашнего хозяйства на самом деле нравится. А в-третьих, я не отношусь к тому типу женщин, которые проводят всю свою жизнь у плиты за приготовлением борща или же в обнимку со стиральной машиной. Могу привести и другие доводы в защиту супруга, но думаю, что и этого достаточно. Конечно, иногда я могу приготовить что-нибудь на ужин, но это в силу моей профессии случается очень редко.

Кстати, о работе. Время поджимало, и я, наскоро поцеловав любимого мужа, открыла дверь и вышла в подъезд. До троллейбусной остановки добралась быстро, как, впрочем, и доехала с ветерком. Работой общественного транспорта по утрам никогда не бываешь особенно довольна, но меня все вполне устраивало. На нужной остановке я сошла ровно без четверти девять. Торопиться уже не было нужды, и я спокойно направилась к проходной ГТРК.

Охранник при виде меня улыбнулся и даже не спросил удостоверения. Примелькавшиеся лица он уже запомнил, поэтому приветствовал постоянных работников улыбкой. Подходя к кабинету, я нащупала в сумочке ключи, вытянула небольшую связку. Но дверь в кабинет уже была открыта и, поддавшись на мой толчок, широко распахнулась.

– Ирочка, доброе утро! – воскликнула Галина Сергеевна, увидев меня в дверях. – Ты что-то сегодня рано.

– Доброе утро, – ответила я, – повезло с троллейбусом.

– Как тебе моя прическа? – вкрадчиво спросила Галина Сергеевна, вертясь перед зеркалом и кокетливо поправляя волосы.

– Очаровательно! Как всегда, к лицу! – искренне восхитилась я.

Галина Сергеевна, режиссер редакции, восторженно залепетала, что в выходные смогла не только в парикмахерскую сходить, но и в один из салонов красоты, где записалась на массаж. Она любила экспериментировать со своей внешностью и часто меняла прически. Практически каждую неделю демонстрировала очередное творение парикмахерского искусства.

– Ирочка, тебе тоже надо бы посетить какой-нибудь салончик, – осторожно посоветовала мне Галина Сергеевна в ожидании моей реакции.

– Когда-нибудь, – отмахнулась я.

– Ловлю тебя на слове. – Галина Сергеевна оторвалась наконец от зеркала. – Ну что, за работу? Я уже созвонилась с Минаевой и договорилась о встрече.

– Когда? – уточнила я.