Джордж и сокровища Вселенной

В наушниках рассмеялись:

– Не забудьте передать им привет от всех нас!

– Три минуты три секунды до старта. Двигатели к пуску.

«Сейчас как взревут», – подумал Джордж. Едва шаттл оторвётся от пусковой вышки, как три двигателя и два твёрдотопливных ускорителя в первые же несколько секунд разгонят его до ста шестидесяти километров в час. А через восемь с половиной минут челнок уже наберёт скорость двадцать восемь тысяч километров в час!

– Две минуты до старта. Закрыть забрала.

У Джорджа руки чесались повернуть хотя бы парочку переключателей на командирском пульте и посмотреть, что будет, но он не осмеливался. Прямо перед ним располагалась рукоятка управления, с помощью которой он, капитан, будет управлять кораблем в космосе и стыковаться с МКС – Международной космической станцией. Как будто сидишь за рулем автомобиля, – но руль можно только крутить вправо-влево, а рукоятка поворачивается во всех направлениях. Интересно, какая она на ощупь? Джордж легонько коснулся её пальцем – и тут же дрогнула стрелка одного из электронных приборов. Он отдёрнул руку и сделал вид, будто ничего не трогал.

– Пятьдесят пять секунд до старта. Синхронизация боковых ускорителей.

Два твёрдотопливных боковых ускорителя обеспечивают старт шаттла и взлёт на высоту триста семьдесят километров. Выключить их невозможно. Как только топливо в них воспламеняется, космический челнок взлетает.

«До свиданья, Земля, – думал Джордж. – Я скоро вернусь».

Ему было чуточку жаль покидать эту прекрасную планету, друзей, родителей. Ещё немного, и он будет кружить по орбите у них над головами – сразу после стыковки с МКС, которая каждые полтора часа совершает полный оборот вокруг Земли. Оттуда, со станции, Джордж увидит Землю, океаны и континенты, пустыни, леса и озёра, ночные огни больших городов. А мама, папа и друзья – Эрик, Анни и Сьюзен, – глядя с Земли в безоблачную ночь, может быть, различат мчащуюся по небу яркую точку…

– Тридцать одна секунда до старта. Переход наземной пусковой установки в автоматический режим управления.

Астронавты слегка поёрзали в креслах, удобнее устраиваясь перед долгим путешествием. Но в маленькой кабине было так тесно, что даже правильно сесть перед стартом оказалось непросто: чтобы забраться в командирское кресло, Джорджу понадобилась помощь бортинженера. Перед взлётом кабина казалась перевёрнутой. Кресло Джорджа было отклонено назад, ноги торчали вверх, к носу челнока, а спина располагалась параллельно земле.

Шаттл готовился вертикально взлететь в небо, пробить облака и атмосферу и устремиться в открытый космос.

– Шестнадцать секунд до старта, – сообщил невозмутимый механический голос. – Включение водяной завесы для шумоподавления. Пятнадцать секунд до старта.

– Через пятнадцать секунд взлетаем, капитан, – сказал из соседнего кресла пилот. – Отсчёт пошёл.

– Счастливо оставаться! – бодро проговорил Джордж, а про себя подумал: «Ой, мамочка…»

– И вам счастливо, командир! – ответил Центр управления. – Приятного полёта!

От волнения сердце выскакивало из груди, и каждый удар как будто отсчитывал мгновения до старта.

– Десять секунд. Включение системы дожигания свободного водорода. Система управления полётом запускает главный двигатель.

Началось! Всё по-настоящему!

Лёжа на спине в астронавтском кресле, Джордж видел в иллюминаторе полоску зелёной травы, а над ней голубое небо, в котором кружили птицы. Он постарался успокоиться и собраться с духом.

– Шесть секунд до старта, – объявил голос. – Включение системы зажигания маршевых двигателей. – Заработали все три главных двигателя, и Джордж ощутил жуткую тряску, хотя шаттл оставался на месте. В наушниках опять раздался голос из Центра управления:

– Пять секунд до старта. Пять… четыре… три… два… один… Экипаж к старту готов?

– Да, – спокойно ответил Джордж, изо всех сил стараясь не завопить от ужаса. – Мы готовы.

– … ноль. Зажигание боковых ускорителей.

Вибрация нарастала. Внизу, под Джорджем, воспламенились ускорители. Реактивные двигатели с оглушительным рёвом оторвали шаттл от стартовой площадки и швырнули в небо. Джордж чувствовал себя так, словно его привязали к гигантской петарде и пальнули в небо. И что с этой петардой будет дальше – взорвётся она, или полетает и шлёпнется обратно на Землю, или, наоборот, затеряется в далёком космосе, – Джордж понятия не имел. А если бы и имел, сделать всё равно ничего не смог бы.

За иллюминатором голубела земная атмосфера, но самой Земли больше не было видно – Джордж покинул родную планету! Через несколько секунд после старта челнок перевернулся, и астронавты повисли вверх ногами, а огромный оранжевый топливный бак оказался прямо над ними.

– Ой-ой-ой! – завопил Джордж. – Что случилось? Мы летим вверх тормашками! Помогите! На помощь!

– Всё в порядке, капитан, – сказал пилот. – Мы всегда так взлетаем.

Через две минуты после взлёта Джордж ощутил сильнейший толчок, от которого корабль содрогнулся.

– Что это было? – прокричал он.

В иллюминаторы было видно, как оба стартовых ускорителя по очереди отделились от шаттла и стали удаляться, описывая гигантскую дугу.

Теперь, без ракетных ускорителей, в орбитальном корабле вдруг стало оглушительно тихо. Джордж бросил взгляд в иллюминатор, и ему захотелось нарушить эту тишину хотя бы криком «ура». Шаттл опять перевернулся, и орбитальный корабль снова оказался над топливным баком.

Прошло восемь минут тридцать секунд полёта – с тем же успехом могли пройти века, и Джордж бы этого не заметил. Наконец три главных двигателя затихли, и внешний топливный бак отделился от корабля.

– Лети-лети! – сказал пилот и присвистнул. Через иллюминатор Джорджу было видно, как скрывается из виду огромный оранжевый бак, которому предстояло сгореть в атмосфере.

Они пересекали ту черту, где синева земного неба переходит в черноту открытого космоса. Кругом сверкали далёкие звёзды. Корабль продолжал набирать высоту, но было понятно, что до максимальной высоты осталось совсем немного.

– Все системы в порядке, – сообщил пилот, проверяя мигающие огоньки на приборных панелях. – Выходим на орбиту. Готовы вывести нас на орбиту, капитан?

– Да, – уверенно сказал Джордж и обратился к Центру управления полётами в Техасе. – Хьюстон, – произнёс он едва ли не самое знаменитое слово в истории космических полётов, – мы выходим на орбиту. Хьюстон, вы слышите меня? Это «Атлантис». Мы выходим на орбиту.

В кромешной тьме, окружавшей корабль, звёзды казались ослепительно яркими и очень близкими. Одна из них, самая блестящая, вдруг стала приближаться, нестерпимо яркий свет бил прямо в глаза…

Джордж вздрогнул и проснулся. Он лежал в незнакомой кровати, и кто-то светил ему фонариком прямо в лицо.

– Джордж! – прошипел этот кто-то. – Вставай! Тревога!

Глава первая

Придумать себе костюм оказалось не так-то просто. Приглашая Джорджа на маскарад, Эрик Беллис, сосед-учёный, сказал: «Нарядись своим любимым космическим объектом». Но у Джорджа было столько любимых космических объектов – попробуй выбери!

Может, одеться Сатурном с кучей колец?

Или Плутоном – бедной маленькой планеткой, которую и за планету-то считать перестали?

А может быть, нарядиться самой тёмной, мрачной и могущественной силой во Вселенной – чёрной дырой? Впрочем, эту мысль Джордж сразу отмёл. Гигантские чёрные дыры изумляли и завораживали его, но назвать их любимыми объектами – это уж извините! Он вовсе не испытывал любви к этим ненасытным жадинам, которые пожирали всё, что к ним приближалось, даже свет.

Решение пришло само. Рассматривая в Интернете изображения Солнечной системы, они с папой увидели снимок, присланный на Землю марсоходом. На снимке была видна красная поверхность Марса, а на ней – что-то вроде человечка. И как только Джордж это увидел, его осенило: он пойдёт к Эрику в костюме марсианина! Даже Теренс, папа Джорджа, глаз не мог оторвать от этой фотографии. Конечно, оба они прекрасно понимали, что никакой это не марсианин, а всего лишь иллюзия, игра света, из-за которой камень на поверхности Марса выглядит похожим на человека. Но всё равно дух захватывает, стоит только представить, что мы не одни во Вселенной…

– Пап, а как ты думаешь, там, в космосе, кто-нибудь есть? – спросил Джордж, когда они с папой смотрели на снимок, словно заворожённые. – Марсиане или жители далёких галактик… Может, они когда-нибудь к нам прилетят?

– Если там кто-то и есть, – сказал папа, – они, наверно, смотрят на нас и удивляются: кем же надо быть, чтобы довести эту прекрасную, удивительную планету до такого состояния? Небось думают: «Вот дураки-то…»

И папа грустно покачал головой.