Восхождение к власти: падение «ангелов»

– Что по боям внутри города?

– Ничего. Противников не оказалось, так как все лояльные Канцлеру войска были переведены в Великий Коринф ещё до начала операции.

– Какой вы получили приказ в штабе?

– Мы выдвинулись на юг от Афин, чтобы прочесать улицы и найти сопротивление. У нас приказ найти и отметить точки скопления вражеских войск, в бой не вступать, пока не дождёмся подкреплений.

– Хорошо, свободен.

Элизабет отошла в сторону. Слева от неё простирается часть залива, которые устремляется вперёд, и через него перекидываются некрытый мост. Уши ловят только звуки переговоров бойцов и ничего больше. Перепуганные жители сидят по домам, все возможные противники отошли и кажется, что долгожданная свобода вот-вот наступит, но что-то в душе девушке скребётся, не даёт покоя.

– Да ты самая настоящая гордость нации, – сказал Филон, перекинув автомат за спину. – Отец тобой гордится.

– Но что от этого, – мужичину тронул тяжёлый вздох девушки. – Мне кажется, что это не моё. Я бы предпочла вместо это формы…

– Свадебное платье, а вместо автомата букет? – перехватил слово Филон. – Я понимаю, мы сыграем свадьбу по нормальному, когда всё закончится… должно же оно когда-нибудь закончится.

– Ты моя гордость, – раздалось из рации и Элизабет узнала по голосу отца. – Для тебя появилось задание.

– Слушаю.

– В ста метрах, во дворах мы засекли группу людей, не больше десятка. Мы пробили эту местность, никого из наших там быть не должно.

– Хорошо, мы проверим, – Элизабет отключила рацию и подняла автомат, отдавая приказ. – Отряд, приготовиться, цели в ста метрах к северу.

Всё равно врагов в дальнейшем не предвидится, и возможно это единственная группа противников на весь афинский округ, а поэтому девушка подошла к операции ответственно. Перебежками, прикрывая друг друга, они вошли в пределы домов и подобно теням двигались вперёд. У стен, по траве и лужайкам, ступая через дворы и маленькие высаженные цветами огороды, отряд быстро сблизился с предполагаемыми врагами. Переговоры становились совсем близкими и когда их отделял один забор, Элизабет резко поднялась и уставила автомат на тех, кто там мог быть. Безрассудный поступок, ибо она даже не проверила, сколько противников могло быть за забором, но все навыки военного дела ветхой страны древности забыты и только сейчас какие-то их основы вспоминаются.

– Всем стоять! – закричала она и подняла оружие вместе со своими солдатами; в ответ ей в грудь «смотрит» дуло дробовика, который держит смуглый лысый парень, в окружении трёх девушек в различных одеждах.

– Вы совсем не солдаты, – выговорила тихо сержант. – Кто вы? Куда идёте? Отвечайте, живо!

– Мы сотрудники управления по проверок по школам Службы антиидеологического надзора Министерства идеологической чистоты Рейха, – начала ответ темноволосая женщина в кофте. – Мы бежим из Афин. Там такое творится.

– Что ты несёшь? Отвечайте нормально, иначе ликвидируем вас, как врагов греческого народа!

– Так вы не знаете? – начал ответ коренастый мужчина с дробовиком. – Новая власть в Афинах стала искать тех, кто смог бы удовлетворить похоть жрецов, солдат новой армии и прочих бандитов.

– О чём вы?

– Да что б тебя! – парень опустил оружие. – Там же самый настоящий Содом. Фемистокл и городские власти позволили грабить дома прошлых имперских служивых, а насилие над теми, кто раньше был на службе Рейха не считается преступлением.

– Мою подругу ограбили и вышвырнули из квартиры её же соседи, – заговорила девушка-блондинка в куртке серого цвета. – А моего парня сильно избили за то, что он был начальником…

– Хватит, – оборвала сержант, чуть опустив оружие. – Куда вы идёте?

– Просто бежим, где можно спрятаться от полоумия, – ответил мужчина – Мы – обычные гражданские, против кого-либо не выступаем.

После этих слов через ряды солдат протиснулся человек, в белых тканевых одеждах, шурша посохом по траве. Он довольно молод – накидка на голову не скрывает его возраста, а светлые глаза словно вдохновлённые взирают на девушек.

– Милые, – стал тянуть руки к трём беженкам жрец. – Вы станете отличным дополнением для домов Эроса, обслужите наших воинов своим телом.

– Стой дядя! – чёрный дробовик уставился на служителя культа. – Ты не подойдёшь ближе.

– Он прав, – автомат Элизабет, удерживаемый на вытянутой руке остановил жреца подобно шлагбауму и мгновенно все услышали слова возмущения:

– Это приказ самого Фемистокла. Он нам позволил устраивать военные Дома Эроса, где рабыни и рабы обслуживали бы телом своим всех воинов великой армии богов! Или вы не читали его послания к жрецам: «всяк служивший Рейху да будет подвергнут очищению путём служения великому греческому народу».

– Слушай, жрец, – Элизабет тряхнула автоматом. – Лучше бы тебе идти боевой дух поднимать, а они отправятся в лагерь для военнопленных. Если всё будет иначе, то ты на своём опыте узнаешь, есть ли царство Аида или нету.

Жрец только и оставалось что развернуться и уйти прочь, так и не получив в когти жертву.

– Можете идти, – сказала сержант, – только отдайте ружьё и проваливайте, чтобы я вас не видела.

Рация Элизабет доложила о вызове:

– Тамогавк-1, у вас новый приказ, сержант, – раздалось из рации и это был не голос отца. – Всех гражданских, оказавшихся на улицах, следует останавливать и допрашивать о месте работы. У нас поступило указание Фемистокла, чтобы в окрестностях Афин всех, кто раньше был причастен к службе на органы власти Рейха либо казнили на месте, если они могут представлять опасность, так как могут оказать помощь Империи в контргреческой деятельности, либо мужчин отправляли в трудовые лагеря, а девушек на отбор в дома Эроса и Афрдиты. Фемистокл решил возродить бордели для поддержки морального духа армии и народа. Отбой, конец связи.

«Да вы, что, совсем с ума сошли со всем этим», – досадно подумала Элизабет, и сию секунду она ощутила чувство неприязни, отвращения к тому, что творят мятежники. Ей трудно поверить, что гордость целого народа в виде обретения независимости, стала всего лишь предлогом для насилиям и террора.

– Приказы, господин сержант.

Посмотрев в спины уходящим беженцам, она, голосом крепким сказала:

– Продолжаем движение в сторону города про основной дороге, пока не выйдем к базе.

– Приём! – раздался голос из рации. – Дочь, тут у нас проблема. На севере враг устроил аванпост. Наши передовые части пропали, нужна ваша помощь. Посмотри, что там.

– Хорошо, – ответила Элизабет и развернулась к бойцам для дачи нового приказа. – У вас появилась задача! Продвигаемся на север, в сторону вражеских сил.

Отряд медленно двинулся в сторону позиций неведомого врага, который устроился на севере от маленького поселения. И чем ближе они подходили к противнику, тем сильнее и интенсивнее сложилась работа артиллерии, разрывы её далёких снарядов. Город несколькими улицами уходит на север, где располагается «отросток» города, с которым была потеряна связь. Внезапно сзади медленно идущих них раздался грохот двигателей и Элизабет, обернувшись увидела, как два танка грубой коробчатой конструкции цвета песка едут в окружении множества людей, сотрясая гусеничным лязганьем пыль на асфальте, на которых длинные багряные мантии, утянутые на груди самодельными металлическими панцирями. Элизабет быстро сообразила, что это отделение культа Ареса, брошенное им на помощь из штаба.

– Наша цель, – начала говорить девушка. – Разведать местность на севере и определить наличие врага. Вперёд!

Лейтенант повела отделения, насторожено смотря на двухэтажные и одноэтажные строения, который могут стать прибежищем для вражеских противотанковых отрядов. Они прошли дальше по улице пока не оказались на перекрёстке. Тут лежит в огне разбитый БТР, на почерневшем ложе асфальта, в окружении нескольких умерших из Афинской Пельстарии – воины в небесно-голубой одежде с лёгкими автоматами.

– Осторожнее! По близости может быть противник! – как только Элизабет отдала приказ, одно из ближайших окон засветилось и оттуда светоносными стрелами вылетели две ракеты, ударившие в танк и посреди сектантов. Машина зазвенела и остановилась, а из-под башни её стал заволакивать поток густого дыма, а людей разметало в сторону, которые с криками и воплями теперь катаются по земле.

Отряд солдат залил огнём окно и оттуда вывалился человек в полицейской форме, но возмездие не заставило себя ждать. Из множества окон открылась пальба и девушка легла на землю, не в силах ответить на огонь. Второй танк открыл огонь, и его большая пушка «охнула». Ладони Элизабет прижались к голове, к ушам, спасаясь от писка, давшего глухоту. Часть дома пропала в огне и щепках, а противник сконцентрировал огонь на машине и ещё три ракеты попали под башню машины, оторвав со столбом огня её. Противник открыл огонь из тяжёлого пулемёта и сектанты, попытавшиеся прорваться к домам стали падать, с окровавленными и изорванными панцирями.

– Штаб, – связалась лейтинант. – Нам нужна помощь. Вражеские части оказались хорошо укреплёнными.

– Все команды сейчас заняты, прорывайтесь сами, – стал жестокий ответ. – Плевать, сколько вас там поляжет. Нам нужна безопасная дорога на Афины! Конец связи!

Элизабет отключила связь и вернулась к битве, которая явно складывается не в их сторону. Культистов становится всё меньше – оружейный огонь и пулемётные очереди косят их как пшено режет коса на жатве. Солдаты пытаются отстреливаться, но яркие трассы и летящие вспышки огня их прижали к асфальту. «Гордость нации» встретилась лицом к лицу с полицейскими, военными и некоторыми Гвардейцами Рейха. Впервые за эту кампанию её охватил страх, неуверенность в победе, которая подкрепляется тем, что скоро из пятидесяти сектантов уже устлали собой землю. Пара человек из её отряда попытались пройти на левый фланг и обойти заградительный огонь, но снайперский огонь остановил из группой залпов.

Внезапно чья-то рука схватила девушку за плечо и оттянула в сторону, с такой силой, что её одежда пошаркала об асфальт, и она сама полностью сместилась с позиции. Она резко обернулась, чтобы увидеть, кто её схватил и увидела лицо Филона, который её оттащил. Тут же место, где она лежало пропало в трезвоне и асфальтовой пыли, родившейся из огня разрыва крупных снарядов.

– Спасибо, – прошептала лейтенант, и тепло коснулось её сердца, но бой зовёт. И Элизабет приняла единственно верной решение, озирая взглядом горящую технику и сумасшедший огонь, подавляющий наступление: