Дорогой скорби: «Долиною смертной тени»

– Один маг может ошибиться с расчётом, и мы все пойдём ко дну. Удар должен быть точный и сильный.

Времени было мало. Гюнтер пришёл на помощь и ему остаётся только дать метку для магов, по которой они наведут магический болид. С ладони его срывается какой-то предмет, упавший у врат и задымившийся алым всполохом, который не медля поднялся в небо и дал знак магам. Небеса разверз ломись и Азариэль взглянул вверх, где волна жаркого огня поглотила небо и окрасила небосвод в цвета уходящего солнца. Объект вырывался из неральности, это порождение магической воли многих, который с грохотом опускается на землю. Он подогрел небеса, отчего снег стал сменяться противным липким дождём. Объект промчался над головами, оставляя ровный пламенный хвост на небе и наконец-то столкнулся с башей у её основания,

– Гэ’эль! – кричит Азариэль и тут же увидел, как на большую территорию упал магический щит.

Стены постройки исчезли в огне, башня перестала существовать, лишившись опоры. Она была направлена ударной волной в сторону и когда не стало её основания, разлетевшегося пылающими головёшками, рухнув прямо на западную часть древнего поселения, похоронив неисчислимое множество врагов.

После этого на всём поле боя настала тишина, все молчат и с опаской взирают на то, как на месте башни теперь облако пыли и дыма.

– Кхе-кхе! – прокашлялся Азариэль, смотря как светло-голубой барьер рассеивается, и понимая, что пара шпальных камней всё же могли их погубить.

– Пойдёмте! – кричит Гюнтер, сжимая меч в руках.

Они подошли к разрушенному строению, поднявшись по ступенями и обступая разлетевшиеся куски камня и изуродованные тела тех, кто стоял на защите произведения норского искусства. Взрыв был такой силы, что Азариэль до сих пор слышит писк в ушах, но неверие взяло сильнее всех остальных чувств. Каменный песок ещё не осел, как в недрах бывшей башни загорелся огонь и заполыхало что-то похожее на мерцание даэдрического портала. Азариэль и Гюнтер приготовили мечи, Гэ’эль осветила пространство зачатками магии, а ревнитель Единого обратился к молитвам.

Из пелены вышел высокорослый воин, на нём пестрит тёмно-серебристый доспех, ставший пародией на защиту славных рыцарей – это нагрудник, страшащий конусообразной мордой, рогатая череполикая маска-шлем, широкие грубые наплечники, а ноги, руки и ступни накрыты пластинами металла, превращёнными в поножи, сапоги и перчатки.

– Ильгамеш! Ильгамеш! – запели рядом стоящие сектанты. – Спаси нас! Дай нам своё благословение!

«Рыцарь» только сдержанно кивнул и поднял руки к небу, в его когтистых «лапах» зажглось что-то тёмно-синее, ласкающее пламя, а небеса мгновенно перекрасились в цвет сапфира, а из горла раздался гортанный рёв:

– Да придёт сюда моя крепость из плана повелителя моего – Хладной Гавани!

– Гэ’эль! – закричал альтмер. – Переноси нас отсюда!

Эльфийке удалось захватить всех союзников – и имперцев, и Азариэля с его учителем. Последнее, что увидел тут эльф, это как мир пожрала ослепительная вспышка, а в ушах снова раздался дикий гул.

На грани миров

Спустя три часа.

Азариэль, побитый и усталый, ожидает прихода тьмы врагов в тени разбитой статуи Молага Бала. Твари, множество дремор и даэдрических существ, стекаются к этому месту со всех краёв этого острова. Разрушенный закрытый огромным куполом амфитеатр в имперском стиле, ставший интересным бельмом среди древненордских построек, веет холодом. Сюда он забрался только чтобы спрятаться от ужасающего боя между призванными существами из другого плана, и вопящими ужасами подплана Холодной Гавани, оказавшимися здесь. Обмораживающий западный ветер, рвущийся через множественные пробоины и дыры, приносит вопли, звуки криков и запах тлена да крови.

– Тута! – раздаётся гортанный рёв воина, закованного в чёрный проклятый эбонит, и Азариэлю только и остаётся встать с мраморной ступени и его усталые пальцы сомкнулись на рукояти меча.

Он вышел к врагу. Перед ним в амфитеатр вошли три фигуры цвета вороньего крыла – это броня, подчёркивающая физическое совершенство воителей. Их клинки – одноручные зазубренные ятаганы, внутри которых пылает огонь, шлемы увенчаны двумя рогами, из-под которого вылетает гортанный рык.

– Я сожру твою душу! – ревёт дремора и бросается с мечом.

– Единый, храни меня! Единый, дай мне сил! Единый, сокруши тьму века сего! – напевает Азариэль защитные молитвы, которые усиливают его дух и тело, вливая новые силы, сердце забилось в ритме игры барабанов войны.

– А-а-а! – проскулили дремоты, отступая от Азариэля. – Я порву тебя на части! Бал ведёт меня»

– Я – длань Единого! – рычит Азариэль, привлекая существ Обливиона. – Я несу его волю!

Азариэль встретился с первым врагом, пока двое других пытаются его обойти. Меч зазвенел о даэдрический эбонит, выбивая снопы искр, бросая вспышки света на холодный бледный мрамор. Парень прыгнул назад одновременно нанося нисходящий удар и лезвие рассекло шею дреморе. Тот обхватил горло руками, и меч его со звоном рухнул на пол.

Парень хватается за набедренный маленький посох, данный Гюнтером, выставив его на приближающегося сбоку врага. Магия на концу сконцентрировала огонь, и воля альтмера превратила его в пламенный шар, сформировавшийся на конце и ударивший в нагрудник чудовища, оплавивший его и превративший в раскалённый кусок металла.

В амфитеатр пожаловало ещё четверо дремор в мантиях, бросившихся в бой. Они ревут, орут и проклинают Азариэля, но воин непреклонен. Он наносит первый удар, отбивая выпад третьего экипированного в металл монстра, шаг назад и глаза устремляют взор на то, как трое обходят колонны. Выпустив шар огня альтмер поджигает двоих нечестивцев, выжигая их плоть и развеивая опалёнными кусками ткани одежды противника. Азариэль переводит магическую палку и оставшегося изводит с этого плана магической атакой, а затем шар огня ударяется в колонну, за которой спрятались две дреморы. Меч облачённого в доспехи воина рассекает древо и посох сухими щепками упал на стол.

Второй выпад пришёл на клинок Азариэля, и приложив максимальное усилие он отбивается от него. Без лёгкости Азариэль отбивает третий выпад, и два клинка снова засыпали пол потоком искр. Азариэлю снова приходится отступать вглубь амфитеатра, где раскидано множество тел дремор, уничтоженных приливной волной хитина и когтей. Слишком быстро сдавая позиции, он переносится к центру, отбиваясь от множества атака и переходя в контрнаступление его клинок пробивается сквозь блок дреморы и с лёгкостью лишает того жизни ударом в грудь, прорвав мантию.

– Ты ещё не устал? – прорычал дремора. – Ты ещё не желаешь сдаться?

И вправду в тело Азариэля вкрадывается медленно утомление, впитываемое последней великой битвой. Царапин на коже в месте пробитий доспехов становится всё больше, но сверхъестественная реакция вампира больше не исцеляет, магия этого плана, сам воздух восстали против Азариэля.

Азариэль достал из сумки магический свиток. Это огненный шар, который заставит всё тут полыхать и гореть. Из его гортани вырывается усталый сдавленный рык:

– Мы сгинем вместе, твари! – это вызвало только перекошенную улыбку со стороны врага, неестественную и уродскую, похожее скорее на карикатуру.

Эльф знает, что это чистая смерть в мучениях и ласках пламени, но у него нет возможности отсюда выйти не покалечив себя – врагов слишком много. Он уже перевёл состояние бумаги в сконцентрированный огонь, как услышал слабое эхо стрекотаний, донёсшееся от стен. Парень оборачивается и запускает туда огненный шар, рванувший с такой силой, что на пол посыпались куски стены и осветивший на мгновение помещение и бросивший свет на сборище ужасных сумраков – тёмных существ с большими кожистыми крыльями. Они только вползли в амфитеатр и были опалены заклятием, объятые пламенем пав на пол тремя тушами. Двое других расправили крылья и «порхнули» на Азариэля, направив на него бритвенноострые когти, но долететь им суждено не было.

Визжание и гулкий стук раздались в амфитеатре, когда появилась низкая фигура в золочённых доспехах с арбалетом. Болт пробил горло первого «сумрака», а затем уже другой силуэт – с эльфийской грациозностью выпустил магический шар, заряженный электричеством, отбросивший летуна в стену.

– Гэ’эль, Крог! – обрадовался Азариэль, не веря своим глазам.

– Вот вишь, всё за свою цепляется. Я его первый спас, а он меня последним приветствует! – возмутился гоблин в помятых двемерских доспехах, покладывая новый болт.

Эльф поднял меч и набросился на оставшихся дремор, заставив чредой ударов отступить бронированного, пока с теми, кто в мантиях расправились бы альтмерка с Крогом. Меч упал на лезвие ятагана, нога пинком оттолкнула дремору, и тот с пылающей злобой в глазах снова кинулся на эльфа, но Азариэль поставил перед собой меч, сдержав удар и через секунду спину врага окатил разряд молний, поставивший его на колени, а парень поставил конец в этом бою. Всё с той же ненавистью дремора с лязгом металла рухнул на каменный пол.

– Азариэль! – бросилась к парню девушка и они оба мгновенно заключили друг друга в объятиях, среди холода нагнанной «ночи» припав к взаимному теплу.

– Да ё моё! – Крог тряхнул арбалетом. – У нас тут вроде война.

– Да-а, расскажи, как ты тут оказался? Мы, когда нас стали теснить, ринулись тебя искать по всему острову.

– Эт так, – подтвердил гоблин. – Я никогда не видел, чтобы дреморы ныли о пощаде, когда их пытала девушка, спрашивая где её самец.

Воспоминания прошедших трёх часов ножом вонзились в сознание. Это были не самые приятные моменты жизни. Оказавшись в порту они имели «честь» лицезреть, как на месте башни возник столп синего огня и пара, как над тем местом разверзлась бездна ночи, откуда хлынул новый поток тварей – низших даэдра. И Гюнтер решил не ослабевать натиск – если уж наскоком не удалось выхватить победу, то он зачистит каждую улочку города, для чего и отправил пару магов за подкреплением, пока разрабатывал новый план, устроив ставку в захваченном порту.

В итоге, через час битвы, исход которой так и оставался неясен, Гюнтер решился сформировать три команды – под командованием Азариэля, Ариана и одного из имперских командиров, которые должны были повести за собой воинов к порталу в Обливион. И они пошли – поддерживаемые смешанными центуриями три штурмового отряда углубились в град, чтобы встретиться с врагов и пропасть в резне – скампы и алчущие юркими змеями царапались под ногами, дреморы и сектанты заполняли собой улочки и клинками останавливали наступление, а крылатые твари – сумраки накидывались с небес, устрашая и измываясь над теми, кто пришёл сюда избавить мир от влияния даэдра.

Азариэль тоже шёл – он снова встретился с ужасами из Обливиона… как тогда, под Цитаделью, а затем на острове к севере от Хай Рока. Через полтора часа весь его отряд был вырезан, улочки окроплены алым, а альтмер смог скрыться в старом амфитеатре, где в середине разрушенная катапультой статуя. Снова и снова он встречается с тьмой из иного мира и альтмер готов возопить в вопросе – почему он опять и опять должен скрестить меч с даэдра на каком-то далёком клочке земли? Но всё же, понимая бремя долга, возложенного на него давними клятвами к Ордену и верой в Единого, он снова поднимает меч, смотря на то, как из стали проглядывается сдержанное лазурное сияние, которое альтмер готовится освободить.

– Я? – отошёл от воспоминаний Азариэль, ища свиток восстановления сил, потому что его руки и ноги уже берёт дрожь от усталости. – Спрятался. Я отстал от своего отряда, а потом был отрезан. Все… погибли, – Азариэль расстроился от того, что он не смог сохранить отряд, но всё же понимает, что это была самоубийственная задача и только проведением Единого можно обосновать то, что пути между ним и отрядом обрушилась башня. – Все погибли… легионеры, рыцари и наёмники.

– Ты не виноват, – Гэ’эль посмотрела на изодранный доспех возлюбленного. – Это всё дело рук этого Ильгамеша.

– Я понимаю, – Азариэль пошёл вперёд, двигаясь к узкому выходу из здания. – Идёмте, нас ждёт битва.

– Азариэль, всё кончено. У нас почти не осталось сил, – говорит эльфийка, идя за своим мужем.

Альтмера обдул холодный ветер, несущий слякоть и дождь. Глаза нефритовой расцветки смотрят на крепость, обращённую в пепел и груды камней – строения лежат руинами, внутри которых пляшет огонь, и над коими воет жалобный ветер, разносящий гул существ. Улицы завалены мертвецами и обагрённым снегом, залитые кровью и перекрыты обломками камней. В глубинах укреплений до сих пор кипит бой – остатки имперских войск удерживают позиции, прибывшие пару кораблей военного флота Империи усилием уже четырёх катапульт месят раскалёнными камнями остров, оставляя в небе хвосты из искр и огня.

Из смежной улицы вылетел дремора, он явно бежал, но не смог уйти. Имперец, в потрёпанной броне и булавой стал бить его по спине. Тот только вскрикнул и пал бездыханный. Могучий воитель посмотрел на вышедших из амфитеатра и оценив их как имперцев, пошёл к ним.

– Господин, противник контратакует, – заговорил латник. – Дреморы все в городе, ищут и уничтожают нас.