Дорогой скорби: «Долиною смертной тени»

– Прошу отпустить вину, владыка Ариан. Больно он чудной был и достали слова врижины этой.

– Понимаю, но будь сдержаннее. Мы не на боевой операции, мы сейчас в разведке, Готфрид.

– Ладен, – согласился парень, который пошёл на помощь своего наставнику из прошлого ради разрешения этого дела… как в старые добрые времена.

Готфрид был бы рад поговорить с Арианом о том, как сложилась его жизнь после падения Ордена, как он сражался вместе с Азариэлем, но сейчас не до этого. Договорившись о том, что Готфрид поможет слуге Империи, они попрощались с Азариэлем и норд потратил остальной день на отдых и обсуждение плана по проникновению и сбору информации.

Двое прошли ещё дальше по длинной улице и заметили, как и дальше люди предаются порокам. Готфрид с отвращением смотрит на то, как три данмерки утягивают за собой редгарда, в переулок незнамо зачем, двое мужчин тащат опьяневшую от скумы босмерку, как группа людей полунагие пляшут возле костра и при этом с их губ слетают неразборчивые звуки молений.

Но всё то, что происходит на этой улочке, лишь слабое отражение того, что творится во всём городе. Отовсюду доносится безумный хохот, вздохи и охи наслаждений, призывы веселиться и предаваться страстям и кажется, что град скрыла пелена сумасшествия.

– Одного этого разврата хватило бы, чтобы усадить всю власть за решётку, – возмутился Готфрид.

– Мы должны собрать достоверные данные о том, что тут творится предательство против императора. Культ Ильгамеша, пока не будет стопроцентно замечен в деятельности против Империи, продолжит творить всё это, – раздражённо ответил Ариан. – И даже скума… можно отдать под суд поставщиков, хранителей и продавцов, но это только часть Культа и не связанная с его духовенством. Слишком долго морочиться тут по наркотикам.

– М-м-м, – прорычал Готфрид. – Имперская бюрократия. Я даже не кидал мысль, что в ночи будет такое сегодня.

– Это царица, как Матриарх культа Ильгамеша, отдала приказ о том, чтобы сегодня творилось безудержное веселье, – уже спокойнее ответил Ариан. – Она неделю планировала это, и на сегодня… – Ариан замолк, когда впереди, из примыкающей улицы тенью упали силуэты, где проглядывается очертание оружия. – В сторону!

Двое спрятались за стеной здания и Ариан чуть подался вперёд, смотря, кто там идёт, и он не поверил, тому что увидел. Пьяная в хлам стража, переминаясь с ноги на ногу, тащила что-то тяжёлое и увесистое квадратных очертаний, а возле них ещё пара воинов тащили копья и щиты.

– И-ик! Как та-м Камари? Уже стло накрыл? Мы ящик этот бе-ик! Без закуси не ос-лим! – пол улицы услышали разговоры пьяной стражи

Готфриду и Ариану не было дела до того, что они тащат, но это явно крепкий алкоголь, судя по тому, что в пламени факелов и костерков виднелась прозрачная жидкость в бутылках. Парни двинулись дальше и только Готфрид в душе понёс печаль и гнев от увиденного, отказываясь принять то, что стража, которая должна защищать город, превратилась в толпу опьяневших мужиков. Ариану же нет до этого дела – он видел это много раз, да и ему на заданиях не раз приходилось опаивать стражу… его волнует только цель.

Вот они вышли к северо-западному краю города, где высокими башнями и стенами, величественно громоздится композиция стекла, глины и камня, ставшие прибежищем для культа. Это две высоких башни, примыкающих к стене, при этом южная башня меньше, чем соседка. Обеих их венчает каплеобразный купол, выполненный из чёрного материала. Перед храмом небольшой внутренний дворик, огороженный невысокой стенкой. Там, внутри, высажен садик, плещется вода в маленьком фонтане и звучит инструментальная музыка.

– Мы проникаем в главный храм культа, – указал Ариан на впереди громоздящееся строение. – Ты помнишь, что ты делаешь?

– Да, – хладно ответил Готфрид, приготовившись к делу.

Воин с севера, светловолосый парень, чувствует нечто схожее на вину. Он пошёл на это ради Азариэля, ради прошлой дружбы. Готфрид не смог уберечь Лиру от тлетворного воздействия того богатея, не сумел распознать беду, прежде чем она накрыла девушку. Ох, если бы он раньше вошёл в ту таверну, если бы он только подбежал к ней раньше того бретонца, сейчас всё сложилось бы совершенно иначе. Лира была бы рядом с Азариэлем, Готфрид не ощущал вины, не корил себя бы за расторопность и не был бы на работе у имперской разведки.

– Ты взял с собой «бабах-бабах»? – спросил Ариан, вынимая свитки из карманов.

– Да, они у меня.

Мало что могло удивит Ариана, он был искушён в работах мастеров мёртвого Ордена, но вот работа умного гоблина его поразила. Сам факт того, что дикий житель пещер может быть цивилизованным, уже нечто на грани чуда, так ещё и то, что он смог собрать из подручных материалов, не менее вводит в ступор. Ариан помнит, что когда озвучил план, не ожидал, что Крог предложит свою помощь и набрав на рынке и в порту, нужных материалов, соорудит нечто.

Готфрид вынул «бабах-бабах» и Ариан вспомнил, что в бумажных пакетах с фитилями завёрнуты огненная соль, уголь, сера и пара других алхимических веществ, и по словам гоблина, это хорошо ослепляет и оглушает.

– Отлично, – сказал агент. – Ты меня прикрываешь с земли, и когда я окажусь в башне, ты смотри, чтобы никто в эту улицу не зашёл и не занял это место, – Ариан убрал руку за пазуху и вынул оттуда неровную палку, сантиметров тридцать в длине, а на конце светится зажатый в трёх ветках камень душ. – Это… шоковая палка… разработка магов на службе Разведки. Бьёт молниями небольшой силы. Оглушает и парализует на время. Ты сильно тряхани её в сторону врага и трение камня о зачарованные ветки вызовет молнию. Только себя не… шокируй.

– Будет добро, – Готфрид убрал палку и приготовился зажечь сделанные гоблином «бабахи»

– Тогда вперёд.

Готфрид вынул свиток и превратил его в раскалённое пламя усилием мысли, после чего поднёс два фитиля. Шипели они не долго, ибо норд тут же отправил их в полёт на другую сторону, за стену, где пляшет и беснуются у костров народ Рихада. Мгновение и раздался оглушительный взрыв, а зав ним накатился светоносная ослепительная волна, ударившая по очам десятков рихадцев. Кто пил, кто-то участвовал полуголым в ритуальном танце, кто услаждал чрево пищей – все они, с нестерпимым писком в ушах и белой завязью перед глазами, истошно вопя, пали на серо-чёрную плитку.

Ариан, пользуясь всеобщим смятением, наложил на себя заклятье и мгновенно стал легче воздуха. Его тело взмыло вверх и усилием воли направилось к окну. Город, с высоты птичьего взора очень красив – его усеяли сотни огоньков, рассеивающие мрак между улочками, уподобившиеся отражениями звёзд небесных, но вот звуки бесстыдства, витающие над городом, портят всю картину. Отвратив лицо от города он подлетел к окну и заметив, что там никого нет, одним ударом высвободил силу, который заставила рассыпаться преграду десятками осколков.

– Зараза, – выругался Ариан, когда влетел в комнату и действием другого свитка рассеял с себя магию.

Мгновенно он наложил на себя заклинание съёма информации с глаз и звука с ушей на камень душ, чтобы всё запечатлеть, что найдёт здесь.

Тут он увидел несколько шкафов с книгами и письменный стол в центре, а всё под ногами устилают алые ковры, а где-то в углу пестрят насыщенной зеленью экзотические растения со множеством мечевидных листов. Но шпиону это не интересно, и он кидается к столу, став быстро вынимать бумаги и копошиться в них, но ничего, кроме сумбурных текстов молитв, указов Круга Верных о правилах проведения служений и торговых договоров не нашёл.

Поднял голову, он ринулся к двери. Старые навыки разведчика и адепта скрытности автоматически воззвали к его рукам, и он машинально вынул свиток с невидимостью, прижатый у ремня. Магия облекла его покровом абсолютной прозрачности и его не увидит не один глаз… если это око не способно видеть тепло.

Ариан выбежал в коридор, дверь оказалась взломана парой движений отмычкой и на радость ему в небольшом узком коридорчике – никого, только свет от ламп и красная ковровая дорожка. Пролетев её, парень вышел к ещё одной комнате, которую защищает крепкая деревянная дверь… но и она оказалась взломана на раз.

Тут Ариан сразу нашёл большой рабочий стул, зажатый в окружении многих шкафов и пары диванов. Ариан прильнул к крышке, на которой раскидано множество бумаг, среди которых шпион Империи нашёл нужный для себя документ.

– Интересно, – прошептал Ариан, проведя пальцами по шероховатой поверхности печати, которая представлена символом не культа Ильгамеша, а каким-то львом, и мужчина перевёл взгляд на текст:

«Милость нашей компании с вами, достопочтенная Матриарх и Круг Старейшин. Совет ещё не полностью готов к сотрудничеству с вами, но шлёт вам знаки своего расположения – золотые септимы, оружие и наши акции. Я скоро буду в Рихаде, чтобы обсудить все тонкости нашей грядущей сделки, но не беспокойтесь. Подарки придут раньше. Ваш Жорар Мотьер».

Ариан оставил письмо, дав себе запомнить узнать, какая компания занимается поддержкой сектантов. Больше он смог найти ничего интересного, кроме указов о новых назначений и текстов пламенных проповедей.

Парень вынырнул за пределы комнаты и было хотел пойти вправо по коридору, как его слева привлекли голоса, монотонные моления и воззвания. Ариан юркнул тенью туда и поднявшись по ступеням вихревой лестницы, попал ко входу какой-то широкой комнаты. Ариан снова наложил на себя заклятье невидимости и тихим шагом вошёл в высокое помещение. Для бывшего разведчика Ордена вся эта операция не слишком и волнительна, он проделывает это не в первый раз и только лёгкое чувство тревожной лёгкости в конечностях его беспокоит, но хлад души пересиливает негативный мысли, но то, что он увидел, готово повергнуть его в смятение.

Посреди залы стоит какая-то женщина, и её одежду невозможно разглядеть, ибо она словно соткана из странного удручающего дух тёмно-тусклого света. На полу из мрамора начерчены остроконечные грубые даэдрические глифы густой алой жидкостью, а вокруг десять людей в чёрных плащах, извиваются в странных безумных танцах. В посещении нет ничего, кроме плитки, и нескольких зеркал и окон… а также людей, поглощённых жутким обрядом. Женщина вертится туда-сюда и её черно-блестящие волосы разлетаются перед лицом, закрывая его за покровом локонов. По ногами валяются разорванные тушки свиней, птиц и хлебов, которые видимо были принесены в жертву и «благодаря» ним нарисованы буквы.

Ариан наверху увидел строительные леса и забрался туда по верёвочной лестницы у стены, что его дыхание не услышали или он не стал на пути возможной разрушительной силы ритуала.

– Ильгамеш-Ильгамеш-Ильгамеш! – взывают культисты и вокруг женщины всё сильнее стали проявляться какие-то трёхметровые силуэты и мерцающие образы, которые с каждой секундой становились всё чётче и яснее, напоминая какое-то рогатой худой существо с ужасной пастью. – Ильгамеш, мы взываем к тебе, чтобы ты воззвал к лорду Балу и даровал нам его благости и силу! Ильгамеш! Ильгамеш!

Движения культистов стали ритмичнее и быстрее, неестественно выгибаясь, а сияющая одежда девушки стала ещё тусклее, по цвету напоминая остывающая лаву. Ариан смог разглядеть, что за кругом прыгающих сектантов расположился небольшой алтарь, от которого исходит дым – возожжены смрадные благоволения.

– Ильгамеш! Подай нам силу нашего божества, дай нам его силу, чтобы мы обратили в религию Балову весь Тамриэль!

Образы вокруг девушки какой-то инфернальной твари стали ещё существеннее, понятнее и женщина оказалась в центре какой-то твари, худущей и со страшенной рогатой мордой, от которой раздались громогласные сухо-звонкие слова:

– Отдам помощника крылатого вам своего. С помощью него сделайте из селения этого достойное городище моё, куда придёт селиться паства достойная меня! Да ещё и матриарха вашего смогу сделать сосудом благословения моего!

– Да! Да! – завопили сектанты. – Сделай её подлунным и сторонящимся солнца сосудом твоего благословения!

– Тогда возымеет она силу, совершенную, от меня. Душа её омертвеет для слабости жизни, зубья станут клыками, и наполнит её жажда крови. Не дам ей венец совершенных вампиров, но награжу малой её частью.

«Ну нет», – вздумал Ариан, вынимая свиток. – «Превращать город в дом для нечисти даэдрической не дам. Пусть это для вас будет подарок».

Тут же с его рук сорвался пламенный болид, который разорвал монотонные гортанные звуки молитв ярким взрывом, разнёсшим собранный из кирпичей жертвенник и бежевые щепки дождём накрыли всех. Культисты ничком рухнули на пол от страха, кто-то закричал и бросился к окнам, и сила общей нечестивой мантры развеялась, а вместе с ней пропал и канал общения с демоном. Девушка, которая руководила ритуалом тоже рухнула на землю, только не от страха… ноги её подкосились от бессилия, руки не удержали тело, и она лицом прилегла на холодный пол. Её тут же попытались поднять «друзья», поддерживая за подмышки и Ариан узрел, что сияющее нечистым светом одежды рассеяли, предъявляя на общий вид прекрасную видом и мерзкую бесстыдством наготу матриарха, которая мгновенно была скрыта балахоном чёрно-красного цвета.

– Госпожа матриарх, вы в порядке?! Царица? – стал расспрашивать один из сектантов, который крутиться вокруг неё, поддерживая и помогая.

– Чт… что-о это бы-было? – тяжело работая губами, спросила матриарх.

– Видно, слишком мало жертв для ритуала, вот жертвенник и не выдержал славы лорда Бала, – донёсся самодовольный и восхищённый ответ со стороны.