Там, на той стороне

– Не знаю… последнее время у меня нет аппетита.

– Ну а все же?

Девушка не унималась. Она была энергичной и молчала лишь когда садилась за руль, чтобы ненадолго сменить своего парня.

– А если бы был, то думаю, я не отказался бы от стейка, – сказал Натан первое, что пришло ему в голову.

– О! – одобрительно произнесла девушка. – Хороший выбор.

– Слышал Том?

– Что?

– Как приедем, мне и Натану по стейку.

– А губа у вас не треснет?

– Он всегда такой… вечно ворчит, но на деле просто душка. Как-то в два часа ночи я проснулась и ужасно захотела мороженого. Я и говорю:

Томми, зайка, просыпайся и тащи свою задницу в магазин. Он начал возмущаться, мол…

Но Натан не слушал ее. Его разум остался в том загородном особняке на выезде из Уэллстона. Тело мистера Эйверитт оставило свежий отпечаток в его памяти, как непрестанно кровоточащая рана. До этого, ему еще ни разу не приходилось видеть мертвого человека. Он не помнит, как стрелял в мужчину. Из последнего он вообще мало что помнит. Все было как во сне.

И он не особо понимал кто эти двое. Сначала он думал, что это агенты из ФБР, так во всяком случае они себя называли, и так сказали в полиции Уэллстона. Но что-то подсказывало Натану, что они не имеют к этому никакого отношения. Говорили они непринужденно, даже слишком, по большей части на самые отвлеченные темы, например о том, что кто-то с именем Роланд превратил свою комнату в сарай или, например обсуждали, что когда они жили в Милуоки, то им хотя бы позволяли почаще отлучаться по своим делам, не то, что сейчас.

С Натаном девушка вела себя так, что это больше походило на бесконечный флирт. А мужчина каждый раз, когда смотрел на него, сотворял на лице безразличие. Натан попытался заговорить с ним лишь раз, когда им пришлось остановиться на ночь в придорожном мотеле. В ответ он услышал короткое: – Заткнись.

Ни о какой помощи Натан и подумать не мог. При виде хозяина мотеля, который, к слову, был мексиканец, Томас, незаметно для остальных, сдавил ему руку. Но Натан стерпел и не издал ни звука, за что заставил изобразить на лице мужчины что-то похоже на улыбку.

Он остался доволен.

Девушка предупредила почти сразу, что всем глубоко плевать на него и главное – это довести его живым, даже если у него к концу поездке будет не хватать нескольких пальцев или чего-нибудь посерьезнее.

– Ты меня слушаешь?

Эмили принялась трясти Натана за плечо.

– Да, да… то есть не совсем. Извини.

– Тебя, наверное, смущает вот это? – спросила Эмили, показывая оружие. Она держала его так, словно он был игрушечным, то наставляя ему на лицо, то к ногам, а один раз, как бы невзначай, провела дулом по причинному месту. От таких фокусов Натана кидало в холодный пот.

– Есть немного, – стараясь выглядеть непринужденно, ответил Натан.

– Томми, детка, что, если я уберу пистолет? Думаешь наш красавчик не станет делать ничего такого, за что его придется покалечить?

– Попробуй! – произнес Том. – Но если он попытается выпрыгнуть на ходу, то скорее всего сломает шею. И тогда сама будешь объяснять Саманте, почему этот парень решил полетать.

– Идет!

Девушка убрала оружие в сумочку. Но одну руку опустила ему на колено.

Натан сделал вид, что не заметил этого и отвернулся к окну.

Солнце было в самом разгаре, согревая своими лучами бескрайние поля. Он впервые бывал в этих местах и никак не мог насмотреться видами. В природе не существовало прямых углов и ровных линий к каким привык он, живя в окаменелом острове, перенаселенном людьми, с гигантскими прямоугольниками и красотой, которую задавали те, у кого было на то право. Мир, к которому он привык, менялся так как ему вздумается. Что нельзя судить о здешних местах. Никто не сможет сказать, что, к примеру, слегка наклоненные к дороге желтые головы одуванчиков, пережиток прошлого и моветон. И вряд ли найдется судья, который станет с укором глядеть на лазурное полотно, украшенное воздушными хлопьями. Все здесь прекрасно и не подлежит осуждению. «Земля обетованная», – подумал он, рассматривая зеленые луга.

Но его натура с детских лет, затесанная в костюм бесчисленной городской толпы и повязанная поверх галстуком мнимой свободы, свыклась с жизнью в окружении стен.

Натан прикинул, что, судя по указателям, которые были пару миль назад, они скоро въедут в Делавер.

– Давай заскочим сюда.

Эмили указала на впереди стоящую придорожную заправку.

– Надо бы, а то бак почти пустой, боюсь мы не дотянем до Довера.

– Значит, все-таки, они везут его в Делавер.

Мужчина вывернул руль и остановился у колонки.

– Ты не против? – спросила девушка у Натана, держа в руках его карточку. Все вещи, что были с собой, полиция передала им. Все кроме телефона. Его почему-то оставили в участке. Еще где-то в доме стоял чемодан. Хотя полиция уже скорее всего изъяла и его.

– Сам понимаешь… мы не воры какие-то, просто ты столько бабок загребаешь на своих книгах, что было бы нечестно, если бы платили мы.

Натан не возражал. Он знал, что на карте всего три тысячи долларов и примерно еще сто баксов наличными. Он старался никогда не хранить деньги на одной карточке. И свои гонорары раскидывал по счетам. Либо вкладывал в идеи Микки, а тот был мастером по части денег.

Однажды, он умудрился сделать рекламу прямо в ресторане. Он незаметно расклеил кода быстрого отклика по всем столикам поверх оплаты и собрал на премьеру книги полный зал. Билеты были распроданы прежде, чем работники заведения узнали о проблеме.

– Давай, только по-быстрому, – сказал Том и шлепнул девушку по заднице. Она немного отбежала от машины и послала воздушный поцелуй сначала Томасу, а затем Натану.

– Как думаешь, она мне изменяет? – спросил вдруг мужчина.

«Что? Откуда мне знать», – подумал Натан. Но вместо этого, ответил спокойным голосом:

– Конечно нет.

– Я тоже так думаю. Иначе, я бы ее убил.

Натан промолчал. Но по его виду понимал, что здоровяк с огромной шеей не шутит.

«Он уже убивал», – подумал Натан.

И, возможно, не раз. Люди, как думалось ему, которые переступили черту, говорят о смерти отстраненно и беспечно. Но с твердостью в голосе. Ему стало жутко от подобных мыслей, ведь его все еще обвиняют в убийстве. Он и сам верил, что совершил что-то ужасное, хоть и не помнил ничего из того, что могло доказать его виновность. Его внутренний судья утверждал, что пистолет, который он держал в руках и есть то неоспоримое доказательство, того, что из человека, который чтит нравственную свободу ближнего, он превратился в преступника и убийцу, отнявшего жизнь.

Находясь в подавленном состоянии, он уже смирился с тем, что проведет часть своей жизни за решеткой. Если он убивает людей и не может вспомнить ничего, из того, что происходило, значит он намного опаснее тех, кто желает это осознанно и ему тут самое место. Потому что его не мучили угрызения совести и раскаиваться, по сути, было не за что.

Ему было интересно, ищет ли его Микки. Он знал, что тот никогда в жизни не оставит в беде и сделает все возможно, чтобы попытаться вытащить или поддержать. Нужно только как-то ему сообщить об этом. Но как? У Эмили и Томаса был один телефон на двоих. И тот хранился в переднем кармане джинс мужчины, что делало невозможным его заполучить. Он лишь раз достал, чтобы кому-то позвонить.

– Я бы хотел сходить в туалет, – произнес Натан.