Если ты, девочка, станешь сильней меня,
ты мне в грудь этот нож вернёшь.
HELLoween
ни кишок бутафорских, ни крови со скотобоен
рож, измазанных сажей, линз, где глаза-колодцы
они являются тридцать первого приколоться
исключительно над тобою
эти парни прекрасно обходятся без косплея
им хватает вот этих лиц, что у них с рожденья
твои волосы и лицо станут чуть-чуть белее
ты не можешь стряхнуть и пепел, не говоря уж о наваж-
деньи
ты ощущаешь себя как после самой дурацкой пьянки
посвященной твоей же тризне
в их руках – не тыквенные горлянки
а твои же лица в разный период жизни
и глаза так нестерпимо горят у каждой
у тебя давно не бывает такого взгляда
ты идешь вслед за ними в черную реку дважды
но не получается ни утопиться, ни выпить яда
протагонисты фото в старых твоих альбомах
но просить их уйти – как просить у дождя и снега
ты их знаешь всех
поименно и полюбовно
лиахи?м, римида?лв, миска?м, йалоки?н, йине?гве
утром первого тебя нет ни в комнате, ни в столице
ты пропала, как выдранный лист из книги
говорят, на снегу у дома виднелись лица
навсегда застывшие в крике
Всеми сразу
И живут. Создают семьи.
И работают. Ярко светят.
Я настолько хочу быть всеми.
Всеми сразу. Знать всё на свете.
От IT до кулинарии.
От гипотез до самых фактов.
Почему маляр с малярией
так похожи – узнать бы
как-то.
Я же знаю лишь
своё
имя.
И с десяток друзей-знакомых.
Расскажи, как мне быть
с ними,
если вдруг
разбужу звонком их.
Я о них ничего не знаю.
Как живут.
Чем они