Охота на светского льва

Оказалось, что обе гостьи умели, и те с удовольствием развлекали свою хозяйку, бесконечно разыгрывая арии и сонаты до тех пор, пока Хэзер не начала зевать. Люсинда предложила ей отдохнуть, и падчерица отправилась к себе, даже не обратив внимания на поднос с чаем.

– У нас в самом деле был очень насыщенный день. – Потягивая чай, который любезно предложила ей хозяйка, Люсинда с наслаждением откинулась на спинку мягкого кресла у камина. Улыбнувшись, она взглянула на Эм. – Не могу выразить, как благодарна вам, леди Хэллоус, что приютили нас.

– Ерунда, – снова фыркнула Эм. – И вы очень обяжете меня, если отбросите все эти «леди» и будете называть меня просто Эм, как и все в семье. Вы дочь Мелроуза, а это много значит для меня.

Люсинда чуть устало улыбнулась:

– Хорошо, Эм. Это сокращение от какого имени? Эмма?

Хозяйка наморщила нос:

– Эрминтруд.

Люсинда изо всех сил заставила себя не улыбнуться.

– Вот как? – только и сказала она.

– Да. Мои братья с упоением придумывали самые разные сокращения, какие только можно представить. Когда подросли племянники, я объявила, чтобы все обращались ко мне Эм, и точка.

– Очень мудро.

Какое-то время они молча наслаждалась ароматным чаем. Паузу нарушила Люсинда:

– У вас много племянников?

Глаза Эм озорно сверкнули из-под тяжелых век.

– Несколько. Но осторожность нужна была только с Гарри и его братьями. Те еще шалопаи!

Люсинда задала еще один наводящий вопрос:

– У Гарри много братьев?

– Двое, но и этого более чем достаточно. Джек – самый старший, – счастливо затараторила Эм. – Ему сейчас – дайте подумать – тридцать шесть. Следующий по старшинству Гарри, он на два года моложе. Затем значительный перерыв до их сестры Ленор. Несколько лет назад она вышла замуж за Эверслея, ей должно быть сейчас двадцать шесть. Значит, Джеральду двадцать четыре. Их мать умерла несколько лет назад, но мой братец еще держится. – Эм ласково усмехнулась. – Смею сказать, он будет цепляться за жизнь, пока не увидит внука, которому передаст свое имя, вздорный старый болван, – с нежностью проворчала Эм, тихо вздохнула и спустя мгновение продолжила: – Но чаще всего я вижусь с мальчиками, а уж Гарри всегда был моим любимчиком. При рождении его поцеловали и ангелы, и дьявол, но такой хороший мальчик! – Эм моргнула, а затем поправилась: – Хм, в глубине души. Они все такие были… и сейчас не изменились. В последнее время я чаще общаюсь с Гарри и Джеральдом… Гарри управляет в Ньюмаркете конным заводом Лестер. Вот уж скука смертная, я ничего не понимаю в лошадях. Правда, говорят, что это лучший конезавод в стране.

– В самом деле? – На лице Люсинды не было заметно ни малейшего намека на скуку.

– Да, – с гордостью кивнула Эм. – Гарри обычно приезжает на скачки, в которых участвуют его питомцы. Может, и Джеральд прибудет на этой неделе. И естественно, будет хвастаться своим новым фаэтоном. Упоминал недавно, что собирается купить. Почему бы и нет, раз семейные сундуки полным-полнехоньки.

Люсинда сузила глаза.

Эм не стала ждать, пока гостья найдет тактичный способ задать вопрос.

– Так повелось, что Лестеры всегда были очень стеснены в средствах. Неплохие поместья, безукоризненная родословная, но денег не хватало. Однако в прошлом году молодежь инвестировала в какое-то рискованное предприятие по перевозке грузов морем, и теперь вся семья купается в деньгах.

– Вот как. – Люсинда сразу вспомнила дорогую изысканную одежду Гарри Лестера. Она и не могла представить его иначе. Похоже, в ее памяти надолго запечатлелся его на диво привлекательный образ. Помотав головой, чтобы рассеять привлекательную картину перед глазами, она тактично подавила зевоту. – Боюсь, что я сейчас не самая лучшая компания, леди… Эм. – Она, молчаливо извиняясь, улыбнулась. – Полагаю, мне лучше последовать примеру Хэзер.

Эм слегка кивнула:

– Увидимся утром, моя дорогая.

Люсинда вышла; хозяйка, проводив ее взглядом, невидяще смотрела на огонь в камине.

Десять минут спустя Люсинда опустила голову на подушку, прикрыла глаза… и как вживую увидела перед собой Гарри Лестера. Уставшая, растерянная, она вновь пережила все волнующие мгновения этого дня, причем главное место в ее воспоминаниях занимала именно встреча с белокурым красавцем. Наконец, она дошла до сцены прощания и изможденно заснула, так и не найдя ответа на мучивший ее вопрос: понравилось бы ей вальсировать в крепких объятиях Гарри Лестера?

В это время в миле от нее, изящно расположившись за угловым столиком в баре «Башни», Гарри угрюмо разглядывал зал. Плотная пелена дыма окутывала лес широких мужских плеч; джентльмены без стеснения переговаривались с грумами и конюхами, а «жучки» – люди, которые за вознаграждение передавали важные сведения о предстоящих скачках, – о чем-то своем спорили с букмекерами. Весь зал гудел как улей: на следующий день начинались первые скачки, для нечистокровных лошадей.

Призывно виляя бедрами, к Гарри подошла служанка. Она поставила перед ним кружку лучшего в гостинице пива, а когда Гарри кинул на поднос монету, улыбнулась и красноречиво приподняла бровь.

Он перехватил ее взгляд, ухмыльнулся и покачал головой. Расстроенная девица отошла. Гарри поднял пенящуюся кружку и сделал большой глоток. Он покинул свое обычное убежище, куда допускали только избранных, чтобы избежать бесконечных вопросов о его восхитительной спутнице.

Казалось, их видел весь Ньюмаркет.

Конечно, все его друзья и знакомые очень заинтересовались ее именем. Как и ее теперешним местонахождением.

Он не сказал им ничего лишнего, с невинным взглядом терпеливо отвечая, что просто сопровождал знакомую его тетки к ней в гости. Этого оказалось достаточно, чтобы удовлетворить любопытство окружающих. Тетю братьев Лестер знали многие в Ньюмаркете. От чего он действительно устал – это заметать следы восхитительной миссис Бэббакомб, видимо, потому, что изо всех сил пытался забыть ее.

Раздосадованный, он уткнулся в кружку и попытался сосредоточиться на завтрашних скачках. Обычно это помогало отвлечься.

– Вот вы где! Везде искал вас. Что вы здесь забыли? – Доулиш тяжело опустился на стул рядом.

– Не спрашивай, – поморщился Гарри. Он подождал, пока уйдет служанка, которая с подчеркнутым безразличием принесла пиво Доулишу, и только тогда задал вопрос: – Итак, каков вердикт?

Доулиш метнул на него обеспокоенный взгляд поверх кружки.

– Весьма странный, – неразборчиво буркнул тот.

Подняв брови, Гарри повернул голову и пристально посмотрел на своего доверенного слугу:

– Странный?

Доулиш должен был вместе с кучером Джошуа найти мастера-каретника.

– Джошуа, каретник и я думаем одно и то же. – Доулиш поставил кружку и тыльной стороной ладони вытер пену с губ. – Все, как вы и предполагали.

– Что именно?

– Шплинт был сломан еще до аварии… его специально подпилили. И со спицами то же самое.

Гарри нахмурился:

– Зачем?

– Не знаю, заметили ли вы, но то нагромождение камней на дороге было крайне подозрительно. Сразу за поворотом – ни до, ни после. И разбросаны они были по всей поверхности дороги, кучер никак не мог их объехать. Или увидеть вовремя, чтобы успеть снизить скорость.

Гарри нахмурился еще сильнее:

– Я помню эти камни. Мальчик убрал их, чтобы я мог проехать.